Спасите меня, Кацураги-сан! Том 10

Они совсем, что ли, сбрендили?! Зачем наводить панику перед Новым годом? Мне кажется, сообщать людям о произошедшем было плохой идеей.

— Сначала выложил пост министр культуры, — сказала Сакамото Рин. — Он долго извинялся перед всеми гражданами Японии, поскольку проглядел — не заподозрил в лице своего заместителя террориста.

Ага… Понятно. Министра культуры разорвало из-за чувства вины, и он решил принять всеобщий укор до того, как о нём расскажут другие люди. Видимо, его заявление спровоцировало остальные статьи от других министров, чтобы сгладить волнения.

— Я в телефоне почти не сижу, — ответил я. — Если кратко, Сакамото-сан, что теперь известно общественности?

Дверь в мой кабинет распахнулась. Толкаясь друг с другом, к нам залетели Кондо Кагари и Акихибэ Акико. А затем хором воскликнули:

— Кацураги-сан! Это правда, что вы избили и выкинули с двадцатого этажа биологического террориста?!

О-о-о… А вот и ответ на мой вопрос. Избил. Выкинул. С двадцатого этажа!

Была на моей Родине такая забавная игра — сломанный телефон. Игроки по цепочке едва разборчиво шепчут друг другу слово, а потом проверяют, во что оно преобразилось к концу очереди.

Порой «слон» мог превратиться в «вертолёт».

И здесь то же самое.

— Кондо-сан, Акихибэ-сан, всё это сильно преувеличенная чушь, — пояснил я. — Я просто помог задержать террориста. Вот и всё. И с балкона, между прочим, он сам упал! И не с двадцатого этажа, а с шестого.

— Да плевать! — воскликнула Акихибэ Акико. — Кацураги-сан, вы же теперь звезда! Герой Токио! Правда, люди начали волноваться из-за самого факта о том, что кто-то намеренно пытался распространить вирус.

— Больше этого не случится, — ответил я. — Раз информация уже утекла в сеть, скоро правительство сделает официальное заявление. Никаких рисков больше нет.

— Отец уехал на какую-то срочную планёрку в министерство здравоохранения, — добавила Акихибэ. — Мне кажется, что теперь начатую нами вакцинацию могут отменить, раз вируса больше нет.

— Или, наоборот, принудит всех ко всеобщей вакцинации на случай, если у террористов всё же остались образцы вируса, — поделился мнением Кондо Кагари.

— В любом случае, коллеги, я вас убедительно прошу: не нужно бегать по клинике и разносить сплетни. Вижу, кто-то их уже неплохо так приукрасил! — произнёс я. — Если будут спрашивать — я вам ничего не говорил. И говорить не буду, пока людям не предоставят официальную информацию. А пока — расходимся по кабинетам. Пора работать.

Кондо Кагари и Акихибэ Акико покинули мой кабинет, а я переоделся и позвал первого пациента.

Передо мной села молодая девушка. С того момента, как пациентка вошла в кабинет, она старалась не смотреть мне в глаза. Хотя я заметил, что её белки были красными. Похоже на конъюнктивит. Только что-то мне подсказывает, будто прячет взгляд она не из-за этого.

— Доброе утро, назовите своё имя, пожалуйста, — попросил я.

— Киригая Кёко, — представилась она. — Простите, Кацураги-сан, я не из работников корпорации «Ямамото-Фарм». И… Если уж на то пошло, я должна была попасть к другому специалисту. Но гинеколог у вас сейчас в отпуске…

Фудзи Мадока до сих пор в отпуске? Да насколько же она ушла? На два месяца? Когда я прилетел из Индии, гинеколога уже не было, и она так до сих пор и не появилась. Странно…

— Не беда, я смогу вам помочь вместо неё, — произнёс я. — Расскажите, какие симптомы вас беспокоят, Киригая-сан?

— У меня сразу несколько жалоб, и все они очень… неприятные, — шёпотом произнесла она.

— Жалобы вообще редко бывают приятными, — пожал плечами я.

Только у некоторых шизофреников бывают позитивные галлюцинации. Других субъективно приятных отклонений здоровья я придумать не могу.

— Сначала у меня заболели глаза и горло, — объяснила она. — Подумала, что просто подхватила какую-нибудь ОРВИ. Но… Потом начались гнойные выделения из… Ну, вы меня поняли.

— Я понял, только прошу вас, не стесняйтесь. Вы сюда для того и пришли, чтобы пожаловаться и получить помощь. Ничего постыдного в этом нет, — объяснил я, и на всякий случай активировал «харизму», чтобы немного расслабить пациентку.

— Низ живота постоянно ноет. А после полового акта боль усиливается, и возникают кровянистые выделения. Хотя сейчас у меня не может быть цикла, поскольку я регулярно принимаю противозачаточные.

Вот, уже лучше. Разговорилась всё-таки. Так, осталось только собрать все эти жалобы в одну общую клиническую картину. Боль во время полового акта называется диспареунией. Но пока что спешить с выводами не стоит. Кажется, она ещё не всё мне рассказала.

— Ещё в течение недели меня беспокоит частое болезненное мочеиспускание, — ответила она. — Я уже начиталась всякого… Не знаю даже, чего ожидать.

Конъюнктивит, фарингит, уретрит и эндоцервицит — воспаление канала шейки матки. Все эти симптомы я уже выявил не только с её слов, но и посредством «анализа». Верхняя треть влагалища и шейка матки сильно воспалены. Оттуда и выходят кровь с гноем.

Очевидно, что причиной всех этих симптомов является инфекция. Но, прежде чем тратить силы на «клеточный анализ», для начала разузнаю ещё пару деталей у самой пациентки.

— В течение последнего месяца у вас был незащищённый половой акт? — поинтересовался я.

Киригая Кёко вздрогнула, вновь отвела взгляд и покраснела. Однако «харизма» на неё уже сработала, поэтому врать она мне теперь не станет.

— Они у меня очень часто бывают… — заявила она.

Я услышал, как Сакамото Рин выронила ручку. Я зыркнул на медсестру, и та тут же затихла.

Непохожа Киригая Кёко на человека, который будет искать много сексуальных контактов из-за одного лишь удовольствия. Совсем не тот тип человека. И кольца у неё на пальце нет, значит, речь идёт не о муже.

— С одним мужчиной? — уточнил я.

Она помотала головой.

— Я работаю в Фудзоку, Кацураги-сан, — призналась она. — Думаю, это уточнение даст ответы на многие ваши вопросы.

Да уж, более объёмного ответа я не мог представить. Ведь Фудзоку — это японские бордели. Легализованная проституция в стране, где это явление запрещено законом. Просто услуги там подаются под видом танцев, массажа, игр — всё то, что не запрещено. При этом на деле всем вокруг очевидно, что в действительно происходит в таких заведениях. Просто закон закрывает на это глаза. Ведь проституция — это часть японской культуры.

Однако благодаря признанию Киригаи Кёко я понял ещё кое-что. О защищённом половом акте не может идти и речи. Японцы от природы очень чистоплотны, а потому в таких заведениях, как правило, никто не пользуется презервативами.

Вот, собственно, и результат — прямо передо мной.

Откуда взялась инфекция в шейке матки и уретре очевидно. В глаза она могла попасть случайно, при той же попытке умыться после оказания «услуги». А вот фарингит… Что ж, он, разумеется, взялся от другого вида полового контакта. У некоторых работниц таких заведений также иногда встречается проктит — воспаление прямой кишки.