Спаситель

— Тогда он был моим пациентом. Но он выздоровел. И перестал быть моим пациентом. За моих пациентов отвечаю я. А за тех, кто уже здоров… пусть сами разбираются, — она поправила платье, которое норовило съехать, выставив острое плечико. — Ты первым почуешь, если я стану притворяться. Да и… я не хочу больше. Я злая. И циничная. И просто стерва…

— Свет мой зеркальце скажи…

— Что?

— Сказка у нас была такая. О царице, которая каждый день смотрелась в волшебное зеркало. А то ей говорила, что она красивей всех на свете… пока однажды не сказала, что красивей всех теперь падчерица этой царицы.

— И та убила падчерицу?

— Попыталась. Доверила работу не тому человеку.

— Это да… случается такое, — Миара дернула платье. — Бесит… вроде подбираешь, подбираешь исполнителя, а он подводит. А что ты собираешься делать?

— Не знаю. Но у меня есть ты.

— Я целитель, а не воин!

— Вот. Залечишь до смерти.

— Ну, знаешь…

Кажется, она все-таки обиделась. Или сделала вид, что обиделась. Главное, спорить стало некогда — пришли.

Дверь, если эту арку с дрожащим маревом силового поля можно было считать дверью, при приближении открылась, пропуская Миху.

— Дрыхнут, — с удовлетворением сказала Миара. — Вот… погань же.

— Кто?

— Та тварь… меня учили защищаться от ментального воздействия… в том числе от него. Но для начала его надо ощутить. И есть… способы… сторожки. На разуме, — она подошла к Тени, который вытянулся на полу у ложа, где спал его сын, и пнула его от души. — Но они рассчитаны на определенную силу… скажем так, считается, что слабый менталист не способен навредить. А это воздействие было очень слабым.

Тень не шелохнулся.

— Эй, — Миара снова его пнула. — Глаза открывай…

Наклонилась.

Хлопнула по одной щеке. По другой. А Миха попытался растрясти мальчишку. Бесполезно. Он щекотал, щипал, хлопал по щекам. Парень и на мгновенье глаз не открыл.

— Погоди, — Миара отступила.

Нахмурилась.

И легла рядом. Попыталась…

— Что ты делаешь?

— Проверяю кое-что… ты постой там, на выходе. И если вдруг… думаю, скоро Вин придет. Скажи, чтоб огнем попробовали. Хотя… сами должны додуматься.

— Миара…

— Я, когда прилегла, провалилась туда. В мир духов. И Винченцо. И может статься, что тварь не просто расслабляет разум… что если она вытягивает их на ту сторону? И тогда…

Миара хищно улыбнулась.

— Всегда хотелось сразиться в честном бою… с кем-нибудь.

А потом и она отключилась. Резко так. Миха ничего не успел сделать, разве что тело чуть подвинул. И подол рубашки поправил, который совсем уж неприлично задрался.

Осмотрелся.

Вздохнул.

Меч в руке не казался сколь бы то ни было серьезным аргументом против существа, напоминавшего туманное облако. Одна надежда, что кварцевание все-таки поможет.

Или ультрафиолет.

Он сел у двери, скрестив ноги, вдохнул, закрыл глаза и попытался мысленно позвать Миару…

Глава 14

Верховный

Путь продолжился, когда белесое небо — а освобожденное от мерцания купола и туманов, то обрело болезненный цвет — расчертила яркая полоса. Будто шрам от огненной плети.

И заныло сердце.

— Вперед, — Ицтли тоже смотрел на небеса. А еще на госпожу. И сомнения отражались на лице его. Он явно сожалел, что позволил ей покинуть город. Ныне он представлялся куда более безопасным, нежели этот выжженный лес. — Госпожа, если вам нужен отдых.

— Нет, — Императрица первой встала на ноги.

И за ней вскочили воины и раб, Акти подал руку Верховному, а с другой стороны, ревниво поглядывая на мальчишку, встал гигант.

Подвели лошадь.

Лошадям тоже нужен отдых. Пусть Ицтли озаботился заводными, но и их не хватит надолго.

— Не о том беспокоишься, — произнесла Маска. — Если мы не доберемся до точки… и если эта точка окажется мертвой, то лошади… лошади, думаю, будут не нужны.

— Я буду беспокоится о том, что в моей власти.

— Лошади?

— Почему бы и нет. По пути могут встречаться поселения. Люди… и лошадей, возможно, получится сменить.

— Ты не особо в это веришь.

Верховный кивнул.

Он и вправду не верил. Лошади… лошади всегда были ценны. Много ценней людей. И ныне… что стало с деревнями на пути? Уцелели ли они вовсе? Или сгорели, как тот лес? Не разбежались ли люди? И не унесли ли с собой то ценное, что имели?

Лошадей.

Верховный вздохнул.

— Ты сможешь защитить нас, если вдруг…

— От падения метеорита?

— Гнева небес.

— Метеорита… сложно сказать на самом деле. Все зависит от конкретной ситуации. И близости нас к центру. Прямое попадание маловероятно… а вот неудачно оказаться рядом с местом падения, мы можем. Чего не хотелось бы. Но надеюсь, нам повезет. В конце концов, процесс только начался. И частота падений статистически должна быть невелика.

Это не успокаивало.

— И все-таки?

— Нет, — подумав, ответила-таки Маска. — Боюсь, что вне города мои способности… весьма ограничены.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что не стал лгать.

— Мне весьма сложно солгать оператору на таком уровне единения.

Сложно — не значит, невозможно.

— Да и зачем? — продолжила Маска.

— Иногда люди лгут…

— Господин, — Акти подъехал ближе. — Господин… я не уверен, но там… там, впереди… нехорошее.

Он сказал и побледнел.

— Что именно «нехорошее»? — уточнил Верховный и, привстав на стременах, попытался разглядеть. Лес редел, здесь уже не чувствовалось следов недавней катастрофы, разве что запах гари еще витал в воздухе, но уже перебивался собственными ароматами леса — горячей смолы, хвои, прелых листьев.

— Н-не знаю, господин, — Акти выдохнул, вдохнул и признался. — Иногда я… чувствую, когда неладно. Но… что именно… сложно. Будто злое что-то… очень. И нехорошее. Неправильное! Как… как будто грязь на белом полотне!

Ясно, желать большего от этого мальчика было глупо. Сказать Ицтли…

— Ты что-нибудь видишь?

— Скорее ощущаю, — отозвалась Маска. — Правда, колебания поля слабые, что вполне допустимо с учетом нашей близости к месту падения. Но что это может быть? Точнее может быть все, что угодно…