Спасти демона

– Снимай, - скомандовал Патрик, когда цвет жидкости в колбе побелел.

– Он не должен стать прозрачным?

– Нет, - уверенно произнёс Галлахи.

– Давай ещё подождём, - настаивала я.

– Но если передержим, то может ничего не получиться.

Я перевела взгляд с белой закипающей жидкости на кашицу в деревянной ступке. Учебниками нам пользоваться запретили, приходилось проводить эксперимент по памяти. И сколько бы раз Галлахи не сказал, что жидкость должна оставаться белой, я считала, что ей необходимо стать прозрачной. Мы начали спорить, перестав следить за горелкой.

– И всё же, почему ты так уверен?
– начала было я.

– Стой!
– Патрик потянулся к опасно забурлившей жидкости.

Он выключил горелку, когда взбурлившая жидкость теряла свой цвет. Галлахи схватил со стола щипцы и зажал их на горлышке колбы, приподнимая.

«Бах!» - громыхнуло за нашими спинами.

Щипцы выскользнули из рук студентика, выпустив колбу. Та разбилась, а пол зашипел и задымился. И через секунду сработал защитный механизм, обдав всех водой. Студенты сорвались со своих мест и с шутливыми воплями: «пожар!», радостно повалили из подвала.

– Всем оставаться на своих местах! Ничего не горит!
– безуспешно прикрикнул Джонатан Эклунд.

– Что это было?
– спросила я Жана, когда мы добрались до лестницы.

– Понятия не имею, - зло ответил он.
– Жидкость ведь должна быть прозрачной! Я и дождался, а она как рванёт!

– Так это ты устроил?

– Говорил же. Жидкость должна быть белой, - вмешался в наш разговор Патрик и поправил очки.

Я поджала губы, понимая, что и сама чуть не устроила такой же взрыв.

– А где Звезда Тера?
– заметил Жан.

Набрав в грудь побольше воздуха, развела руками. Друг сощурился, пришлось рассказывать про обожжённую руку Сандры. Патрик тоже послушал мой рассказ, так как старался от меня не отходить, полагая, что и на следующем занятии нас поставят в пару. Я же считала это полной глупостью! Ну, зачем, скажите мне на милость, разделять студентов по парам на иностранном языке?

– Альва и Патрик, вас я прошу сесть вместе, - звонко попросила преподаватель ла антиквы.

Галлахи устало вздохнул и сел за первую попавшуюся парту, я на негнущихся ногах проследовала за ним. Всё занятие сверлила Ванессу Ортиз - учительницу - злобным взглядом. Однако женщина не обращала на меня никакого внимания.

После ла антиквы впервые за день я вздохнула свободно и направилась в школьную столовую. Как и всегда, множество студентов сновали вокруг с подносами в руках. К еде не протолкнуться! Я взяла потёртый поднос и пристроилась в конец галдящей очереди.

– Альва! Иди сюда, поделимся!
– звучно позвал Аргус из-за столика.

Я осмотрела количество нетронутой еды, стоящей перед братом и Морганом, и вернула пустой поднос на место. Морган с Аргусом сидели за столиком вдвоём, да ещё и напротив друг друга. Получалось так, что рядом с каждым свободно два места по обе стороны от друзей. Я хотела сесть возле Моргана, даже придумала, как объяснить своё поведение, если понадобится, но села рядом с братом. Келли поинтересовался успехами подготовки. Я понудила про Галлахи и ведущих себя как под копирку преподавателях, а Морган резко передёрнул плечами при моём рассказе. Брат успокоил, что так всегда делают, ведь нам предстоит научиться работать вместе, чтобы принести победу своему классу. Потом Аргус извинился и сообщил, что ему пора идти в клуб. Взгляд Моргана вмиг превратился из скучающего в заигрывающий и пленительный.

– У меня тоже клубные занятия сегодня. Хочешь посмотреть?

«Хочу!» - чуть не сорвалось с губ.

– Не могу.

– Всё ещё под домашним арестом, - скорее утвердил, чем спросил Морган с толикой отвращения.

– Уже нет, но папа гоняет каждый день! Он вообразил себя тренером года.

– О. Это важно, да, - сказал Морган и лукаво улыбнулся.
– И семнадцатого гонять будет?

– Нет, конечно. У Аргуса же день рождения.

– И у меня, - как бы невзначай, добавил Морган.
– Приглашаю, раз ты у нас вновь обрела свободу.

Я глупо заулыбалась, тщетно стараясь скрыть свою радость от старшекурсника. С новогодней ночи мы с ним ни разу не виделись. Морган встревожено поинтересовался у меня, как я тогда добралась до дома. Он наклонился ко мне через стол и понизил голос. Я удивилась такой его реакции, но учитывая, что он тогда пропал и оставил меня совсем одну, решила, что не зря тревожился. Постаралась успокоить Келли и уместила свой ответ в одно слово: «хорошо». Он успокоился и извинился, что совсем не следил за временем, а моё наказание продлили из-за этого до конца каникул.

Спустя неделю я жалела о решении поучаствовать в ежегодном школьном соревновании. Все мышцы болели. В лёгких катастрофически не хватало кислорода на полный вдох, всегда хотелось спать, а во что превратились мои нежные пальчики! Я так радовалась глине, приятно успокаивающей опухшие руки, что на керамике просто опускала кисти в тазик с мягкой прохладной глиной да так и сидела, пока не заметил Рой.

– С такими пальцами у тебя ничего путного не получится, - заключил глава клуба.
– Можешь не ходить, пока опухлость не сойдёт.

Я даже не думала ему противоречить. От ежедневного черчения простых печатей и подпитки медальона, руки болели и отказывались работать. Даже пишущее перо держать больно! Папа смилостивился и поговорил с мамой, а она возвратила мне Звезду Тера. Опухоль спала, но на керамику я не вернулась. Мне достаточно ежедневной подготовки к состязанию под руководством папы! Да ещё и жуткие тексты по ла антикве. Мы каждый день проходим древний нелюдский язык, и каждый день надо дома что-то переводить. Мне и по другим предметам домашнего задания хватает!

– Строчишь?
– поинтересовался Жан, забираясь в окно.

– Как переводится «Эн ля унуа нивело нениу вивой»?

– На первом уровне никто не живёт, - вздохнул мой друг и сел на уголок стола.

– Ага, - я записала сказанное.
– А дальше...

– На втором встретишь лишь тень. На третьем услышишь голоса. На четвёртом уровне столкнёшься с питомцами. На пятом с собой, - перебил меня Жан, диктуя заданный по ла антикве текст.

– Интересно, - хмыкнула я.
– Там десять уровней, но ниже пятого никто не спускается.