Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист

Всё это те оформили и записали. Кстати, долго стояли на какой-то станции, время полночь, лейтенант со мной, а капитан уходил, скорее всего передать информацию, что нашёлся тот, кто на самолёте прибыл, наверняка, там немалая волна была поднята, поиски, а тут вот он в СВ едет. Я уже и форму принёс с оружием, в ней теперь был, прибрав костюм, и привыкал носить. Тело моё тоже изучили, даже врач, ехал с нами в поезде, нашли через проводниц, осмотрел и дал заключение по шрамам. Их у меня багровых хватало. Щупал кости на местах переломов, но тут он не уверен, рентген точно покажет были они или нет. Однако не было поездки до Москвы. В Иркутске самолёт ждал, нас троих, лейтенант тоже был, на самолёте, как раз нас и ждал, это рейсовый из Владивостока, полный был пассажирами, и вот на Москву. Так что уже тринадцатого сентября, вечером я ступил на плиты столичного аэродрома. Винтовка при мне. Ремень с подсумками, гимнастёрка с шароварами, а вот пилотки или каски, ничего не было, утеряно в Крепости. Сапоги начищены, порядок. Оружие при мне, а вот патроны приказали сдать, что и сделал. Машина ждала, так что усадили меня, мои попутчики стиснули по бокам на заднем сиденье, и на Лубянку. Уже считай родное здание, всё тут знаю. О, знакомая камера, я тут уже как-то был. Оружие сдал, документы мне итак не возвращали, ремень с подсумками, и всё. Определили, теперь начинаются серьёзные следственные мероприятия. Как понял, прилёт «Каталины» вызвал куда как большую волну чем я думал, да и не верили мне похоже.

С утра меня с конвоем в одну из больниц, тут уже свои врачи, ведомственные осматривали, рентген, зачем дважды-то облучать? Потом вернули на Лубянку. А к вечеру, видимо врачи дали экспертное заключение, спокойно, без насилия, начались опросы и допросы, работал следователь, старший лейтенант Томилин. Похоже моя версия, рассказанная капитану Иванову, это фамилия попутчика, сыграла. Мне поверили. Ну, наверное, рад. Так что три дня допросов и опросов, взяли подписку о неразглашении, запретили освещать это, выбрался из крепости и до своих добрался, этого хватит. Так что выпустили, даже оружие вернули и справку, что проведена проверка. Дальше в комендатуру, за время пути получив шесть нарядов от командиров за отсутствие головного убора. А нет у меня его. В комендатуре седьмой наряд. Дежурный, выдав его, выслушал, и пока приказал винтовку сдать в арсенал, временно, ну и выдал справку. Для прохождения медкомиссии, и место в казарме столичного гарнизона, для питания и проживания. Два дня проходил комиссию, и прошёл, хотя и натугой. Мол, нагрузки мне пока рано такие получать. Так что меня оснастили, даже новую пилотку выдали, и я получил направление во… Вторую мотострелковую бригаду Особого Назначения, в третий батальон, штатным снайпером в первую роту.

Осназ. Вот и в его составе повоюем. Прибыв на место, оформился, документы забрали, новые получу, а пока меня стали пичкать теорией. Я же беспамятный и травмированный, физические нагрузки ослабленные, тут спортивные врачи, знали, что и как. Помогали освоиться. Так что теория как будто я память потерял, давали всё по службе, по знаниям снайпера, ну тут уже я могу учить, и даже иногда на плацу маршировал, отрабатывал строевую. Так время и полетело, три недели прошло, у меня всё как замкнутый круг, но и учили здорово, стрелял на стрельбище много, разным оружием, обучался маскировке. Сложнее всего с девчатами находить укромное место и сбрасывать напряжение. Так вот, было двенадцатое октября, когда наш отряд дёрнули. Меня в том числе, раз я в этом подразделении числюсь. Командиру в штабе ставили боевую задачу, пока у нас сборы шли, ранцы набивали необходимым, оружие и оснащение проверяли. Группа идёт в двадцать два человека, высадка воздухом, как я и думал, сейчас нас на аэродром. Задачу так и не озвучили, на месте узнаем, секретность навели, как стемнело старый «ТБ-3», переделанный в десантную машину, поднялся в воздух, и потянул в нужную сторону. Я прикрыл глаза и дремал на лавке. Кстати, многие в форме нашей, обычная красноармейская без знаков различия, и камуфляжные костюмы, цвета осень. А у меня ватные штаны и телогрейка армейская, камуфляж свёрнут и тюком на ранце. Только пилотка и всё. Ну ранец, подсумки, оружие, мне ещё «ТТ» выдали. Ручных гранат с два десятка. Также оделся ещё один боец нашей группы, опытный боксёр, остальные налегке. Ну-ну. Они уже на высоте мёрзнуть начали, от холода, то что тёплая погода пока, ничего не значило, скоро так похолодает, не только немцы взвоют, но и мы. Помнится, снег уже через две недели первый выпадет. Так что не знаю сколько мы будем в тылу врага, но иметь тёплую форму лучше, чем не иметь. Это кстати недоработка командира группы, старшего лейтенанта Зосимова, ему стоило приказать в какой форме быть, хотя сам тот тоже налегке.

Не скажу, что поспал, но часа через два сигнал. Там открыли двери и мы, держась за леера, ступили на крылья. Одна группа выходила на левое крыло, сильный ветер трепал одежду, вторая на правое. Я был на правом, и как сигнал, отпустил, как и все, стал падать. Не вместе, по одному, чтобы не столкнутся в воздухе. Друг за другой шагали во тьму и дёргали за кольцо. Скорость машины я определил в сто восемьдесят километров в час, летели от силы часа два, надо было засечь, часы наручные имею, значит находился километрах в трестах пятидесяти от окраин Москвы. Это если прямо летели, что вряд ли. Хм, тут или передовая, или ближний тыл у немцев. Что за задание-то? Я думал там мост рвануть, важный объект или склад, тот же топливный, а тут явно что-то другое. Увидим. Толчок, рывок и я вишу на стропах, сверху светлел купол парашюта, так что стал ожидать приземления, заранее сгруппировавшись. Кстати, ранцы у нас спереди висели, сзади они мешают, винтовка на боку. Нечего, принял удар земли на ноги, перекатился, гася скорость, и стал быстро наматывать на руки стропы, уложив парашют, потом его небрежно смятый запихал в парашютную сумку, а ту в хранилище. Пусть по инструкции нужно спрятать, утопить или закопать, я лично ценной вещью разбрасываться не собираюсь. Да у меня полтонны свободного в одном хранилище и четыреста во втором, а убрать нечего. Три любовницы есть, которых я желаю увеличить до четырёх. Про Майю помним, сейчас та в Минске служит, но ничего, будет где-нибудь там задание, вот и заберу. Так что порядок.

Осмотревшись на месте, я побежал дальше, там сигналили фонариком, общий сбор. Бежал не один, рядом двигался голем, а он сканером показывал все неровности, так что видел куда ступаю, и подвернуть, уже не опасался. А было убранное, даже вспаханное поле. По остаткам стеблей, на перепаханном поле, тут похоже пшеницу сняли в начале осени. Пока же добежал до командира группы, сюда все стекаются. Ну и принесли девушку, плавчиха наша Надя, подвернула ногу при приземлении, ходить не может.

– Вот чёрт, - сказал командир группы, когда штатный медик закончил работу с Надей.
– Так, снайперов у нас два, остаётся Фёдоров. Истомин, тебе задача, вынести Надю к нашим, дальше её в госпиталь, тебе на базу. Будешь ждать нас. Ты по вражеским тылам побегал, опыт есть, смотри, мы на тебя надеемся. Сейчас мы находимся с севера от Калуги, вчера её взяли немцы. Километров десять. Чтобы ориентиры понял, в этом районе вроде наши должны быть. Или немцы. Смотри в оба.

– Есть, - козырнул я.

Я это только и успел сказать, старлей построил группу, попрыгали и убежали, скрывшись в темноте. Похоже действительно сильно торопились. Я же, осмотревшись, голем лежал левее, его не засекли, сканер работал и всё видел, повернулся к девушке, что морщась потирала ногу, там не просто повреждение сухожилий, она их порвать похоже умудрилась. Обуза, потому нас тут и бросили. Отделались малой кровью.

– Как же ты так?
– вздохнул я, присаживаясь рядом.

– Прямо в нору суслика попала, - всхлипывая, понимаю, боли адские, простонала та.

Пришлось заниматься санитарным делом. Убрал бинты медика, наложил лубки, жёстко зафиксировал ступню, два бинта ушло и две дощечки, но справился. А нас учили. Ранец и автомат были при девушке, вот и сказал, снимая с себя всё и укладывая рядом.

– Жди тут, я за транспортом. Быстро, туда и обратно. И не думай стрелять если кто к тебе подъедет, это я буду.

– Хорошо.

Видно, что та трусила, но крепилась, так что я побежал прочь налегке, голем чуть опережал, нёсся впереди, не в ту сторону куда группа ушла, тут до дороги метров шестьсот, добежал, и дальше по ней. Да отсветы костров дальше не показались, сблизился, полчаса потребовалось, это оказался вражеский лагерь, коробки танков, грузовиков, солдаты. Палатки стояли. В открытом поле ночуют. Тут похоже моторизованный батальон, примерно пехотный полк и штаб уровня дивизии. Танков около роты. Даже меньше, видимо после потерь не восстановили численность. И знаете что я рассмотрел? Под охраной шести солдат и пулемётного расчёта, в большой палатке отдыхал целый генерал. Мстительно прищурившись, поднял из земли ещё четыре голема, и они бросились в бой, я же залёг в канаве, чтобы не зацепило, стрельба мощная, но недолго стояла. Генерала вырубили, он один живой остался, так что связал его, в хранилище, выбрав танк поновее, «четвёрку», их и было два всего, остальные «тройки», всю технику сжёг, интересное отобрал, заполнив оба хранилища. В один сам миномёт и мины к нему. Во второй только мины. Наш, полковой. Генерала достал и устроил на месте стрелка, он ещё не пришёл в себя, и вот покатил за Надей. Помигал фарой подъезжая, и встав рядом. Выбрался наружу, спрыгнув на землю, фара освещала, и подошёл к девушке, помогая ей встать.

– Это что, танк?
– спросила та.

– Немецкий. Тут рядом их полевой лагерь был, угнал. Даже пострелять пришлось. Кстати, вражеского генерала взял, он там внутри, связан.

Та аж онемела от услышанного, но помогала мне, поднял её на броню, а дальше на место командира танка, будет наблюдателем, как пользоваться внутренней связью показал. Потом ранцы наши и оружие. Ну и снова устроившись на месте мехвода, погнал дальше. Метрах в шестистах бежал мой голем, вёл разведку, остальные уже деактивированы были. И так вот катил. Уверенно переехав с одной стороны на другую, объезжая отступающие советские части, проехал два моста, что охраняли наши войска. Нагло, сигналя. Дальше полегче, уже не так забиты дороги людьми и техникой, и держа максимальную скорость, двигался прочь. А через шесть часов, с одной дозаправкой, как раз светало, грязный до башни танк, встал у ворот нашей базы. Мы не на стадионе «Динамо» в Москве стоим, как Первая бригада, у нас база в Подмосковье. Ну а дальше суета, генерала приняли, Надю сразу к врачам, а меня на допросы. А через две недели группа Зосимова вернулась, не в полном составе. Оказалось, их задача уничтожить три установки «Катюш», что попали в руки к немцам. Справились, но потери были. К тому моменту я уж неделю как носил звание сержанта, имел медаль Героя СССР, и орден «Ленина». Быстро всё провели. Первый генерал в этой войне. А танк отмыли и как учебное пособие на нашей базе использовался. Обучали на нём курсантов. Через два дня после возращения группы, моё сознание погасло. Я в этот момент как раз на Карен был, помню хорошо, второй заход делал. Отвлёкся, а тут такое.

– Да чтобы вас подняло и прихлопнуло, - пробормотал я, очнувшись в клетке, голым, с отсутствующими хранилищами и опцией големов.

Я снова попал в руки инопланетян-исследователей. Это другие понятно, прошлые были уничтожены. Скорее всего копии уничтоженных, из параллельного мира. Тем более многих я по внешнему виду узнавал. Ко мне же пока обратились другие несчастные, что сидели в соседних клетках. Они тут в два ряда, два десятка, открытые, с парашами, лежанками. В общем, дело привычное. Ну и стал узнавать кто тут есть. К счастью Антона Антонова, моей копии, не было. Хотя меня узнавали многие, знакомы с исследовательской станции. Причём, подсчитав, с одним мы похоже с одного мира, погибли в одно время, и одинаковое количество лет потом прожили в разных мирах. Академика тут не было, но был его племянник, личный телохранитель и пилот. Сергей Райнов. Заметили тенденцию? Я генерала похищаю, и пожалуйста, на стол экспериментов инопланетян. Ну да, разное время прошло. В первый раз почти год, во второй раз три недели, но всё равно такая практика мне не нравится. Или это просто невезение, остальные подопытные со мной согласны. Кроме трёх, что с ума сошли, скулили в своих клетках. Или отслеживают такое. С этим многие тоже согласились, обе версии рабочие. Ещё раз на этой войне окажусь, чёрто-с с-два генералов буду брать. Пока же я изучал обстановку и прикидывал свои шансы на побег, всё же некоторая информация по инопланетянам у меня была. Впрочем, понятно, что эти шансы на нуле. Ждём гибели. Надеюсь мне не успеют мозги спечь, как тем трём бедолагам.

А тут я вспомнил что инопланетяне вполне уверенно копаются в мозгах, снимая память, по прошлому опыту знал. Они узнают, как их копии в параллельном мире погибли и могут предотвратить такое. Поэтому нельзя допустить чтобы меня на исследовательский стол поместили. Ухватившись за два ребра, сунул пальцы между ними, жуткая боль скрутила, но держал. Один удар, второй мощный удар сердца, а третий просто разорвал сердечную мышцу, я умер с улыбкой на устах. А это единственный способ из быстрых убить себя. Одеяла плотные, не повесишься, да и следят за подобным, а вот тут возможность была, и я ею воспользовался. Здравствуй новое перерождение. Тем более я надеялся, что хранилища и тут при мне останутся. Оба. Одно на две тонны, и второе на десять.

Очнулся я от похлопываний по щекам, острожным. Застонав, я пошевелился, и управляя руками, ухватился за голову, что серьёзно болела, ну и услышал:

– Саня, как ты?

– Саня? Не помню. А ты кто?
– спросил я слабым голосом, открыв глаза.

Тут были полутёмки, горела тусклая лампа под потоком. Нет, не потолок, а каменный грубо отёсанный свод, это рассмотрел, и мужчину в полосатой робе рядом, в такой же полосатой шапке, и с номером военнопленного на груди.

– Не узнаешь?
– удивился тот.
– У нас нары рядом, два месяца. Как к нам прибыл, так вместе.