Спасти Осень

— Ладно, — кивнул он. — Найди в комоде коробочку с ампулами. Это лекарства на случай сильного отравления магией, ну и при разных других повреждениях. — Мужчина усмехнулся: — Зуруб — гордый болван. Он так радовался предательству Аника, что не сообразил самого главного: я бы никогда не создал яд, от которого не ведаю противоядия.

— Ты умница, — отозвалась я, устало улыбаясь. — И, кстати, ляжешь здесь. Я должна приглядывать за тобой, понимаешь? Мало ли, что случится.

— Ты права, — неожиданно быстро согласился мужчина. — Мне нужно отлежаться. Несколько часов, день максимум. Потом уедем.

— Но если они следят за домом…

— Тэм предупредит. Ты его знаешь, он всегда на страже. Днём будет отсыпаться. Кстати, приведи сюда своего зверька, как закончим. Нехорошо, что он сидит там в одиночестве.

— Правда можно?

— Угу.

Я зашла в лабораторию за лекарствами, перевязала то ли сломанный, то ли просто сильно ушибленный палец, и, под чутким руководством Ракха, создала какое-то вонючее зелье.

— Пожалуйста, налей мне побольше воды. Боюсь, иначе я это не протолкну.

Я выполнила его просьбу, и мужчина одним махом осушил склянку. С минуту он сидел на постели, а я наблюдала, как бледнеет его лицо.

— Демоны, я должен отойти… Если успею…

— В чём дело?

— Тошнит.

Хорошо, что тазик был поблизости. Плохо, что Ракх сопротивлялся моей помощи. Конечно, в такие мгновения люди красивыми не бывают, но я точно знала, что он мне не противен.

— Ну, ну, всё будет хорошо, — и я погладила его по спине.

Ракх нашёл в себе силы усмехнуться.

— Это только начало, белочка.

И он как всегда оказался прав — его страдания были кошмарны. Его не просто рвало — выворачивало, притом с кровью. Ему было дико больно, одежда промокла насквозь, а тело сотрясала крупная дрожь. Куда уж там отлежаться пару часиков! К рассвету от Ракха не осталось ничего, кроме глаз. Он даже не мог больше поднимать голову — истощённый, измученный, бледный. Я пыталась напоить его, но всё, что он выпивал, тотчас выходило. Только к полудню мужчина, свернувшись клубком, забылся трудным сном на краю постели, и я поднялась, потирая затёкшие ноги.

Нужно было накормить и выгулять лисицу, да и самой немного поесть, чтобы были силы и дальше заботиться о Ракхе. Мне было страшно отойти от него даже не минутку. Я позволила себе только взять чистую одежду, умыться и переодеться, а потом села дежурить у кровати, закрыв дверь в лабораторию, куда лиса так хотела проникнуть. Удивительно, но Кутя вела себя мирно, и ела спокойно, однако после завтрака ей понадобилось на улицу. Я понимала, что зверь и так терпел слишком долго, и решила, что выпущу её в зимний сад. Оставалось надеяться, что она вернётся быстро.

Ракх метался во сне, хватал ртом воздух, иногда едва слышно стонал. Всё его тело было напряжено, и я не придумала ничего лучше, чем просто ласково поглаживать его по спине и плечам. А когда он перевернулся, решительно расстегнула на мужчине рубашку и стала легкими, нежными прикосновениями массировать его живот. И снова чуть не расплакалась, когда он пробормотал едва слышно:

— Спасибо, лисёнок. Так… хорошо.

Ему было легче, когда я его касалась. Не намного, но всё же легче! И снова к горлу подступили слёзы, снова защемило сердце. Пусть только поправится, я его так крепко поцелую, что он на всю жизнь эту сладость запомнит!

Только к вечеру мужчина смог уснуть нормальным, мирным сном. К тому времени я раздела его до белья, и накрыла мягким клетчатым пледом. Кутерьма тихо спала в углу, Тэм, прилетевший после обеда, дремал на тумбочке, и хотя у меня слипались глаза, я продолжала наблюдать за Ракхом. А вдруг он очнётся и что-то попросит? А если ему снова станет плохо? А если кто-то будет стучаться в дверь? Я не выдержала и легла, обнимая мужчину сзади. Зарылась носом в его волосы, вдохнула — и вырубилась, словно ночь мгновенно впитала мой уставший рассудок.

Глава 7_2

Меня разбудила холодная пустота. Я встрепенулась, шаря рукой по матрасу, и вскочила: Ракха не было! Однако сердце моё угомонилось быстро: в комнате горел один небольшой камень, а из ванной доносился звук льющейся воды. Неужели сам поднялся? Я села, упираясь лопатками в спинку, и потёрла лицо. Кутя спала в углу на покрывале, Тэм устроился на комоде, и мне стало тревожно за Жало. Как он там один? А, может, Ракх уже успел навестить любимца? Вскоре маг появился на пороге — уже не такой бледный, хотя потрёпанный и очень усталый.

— А, привет, малышка. Лежи, лежи. Я сейчас тоже лягу.

— Тебе лучше? — прошептала я, не в силах сдержать дрожащую улыбку.

— Намного, но я не здоров. К несчастью, избавление от яда займёт больше времени, и, к счастью, мои тёмные друзья уже покинули столицу. Я чувствую их, — пояснил мужчина, садясь на кровать и небрежно причёсывая волосы. — Упорно этому учился, чтобы меня не могли застать врасплох. Я привык со всем справляться в одиночку, но тем приятнее была твоя забота. Роза, — с особенной, пронзительной интонацией произнёс он.

— Ракх, — отозвалась я, робко погладив его по щеке, где был шрам. — Я очень испугалась. Пожалуйста, больше не трави себя, хорошо?

— Обещаю, — отозвался он. Отложил расчёску, откинул одеяло и кивнул: — Ложись. Тебе нужно как следует отоспаться после всего этого кошмара.

Разве теперь я могла просто спать рядом с ним? Больше всего мне хотелось поцелуя, но вместо этого я предложила:

— Может, покушаешь? Я не усну, пока не буду уверена, что ты не голоден.

— Я уже перекусил. Кстати, твоя лиса мне чуть палец не оттяпала, когда пыталась отнять котлету. Ну, ничего. Мы поладим. Наверное, — добавил он, потирая лоб. — Ты что?

Я подвинулась к нему, положила руки на крепкие мужские бёдра.

— Хочу поцеловать тебя. Можно?

— Вряд ли я смогу сегодня любить тебя, Роза, — не сразу понял меня мужчина, и я поспешно пояснила:

— Только тихий поцелуй на ночь, ничего больше. И ещё объятие, чтобы тебе снились добрые сны.

Мужчина поймал меня за руку и притянул к себе. Несмотря на всё, пожатие его было крепким и властным.

— Сейчас я думаю о тебе, — странно произнёс Ракх.

Он наклонился, желая завладеть моими губами, но я опередила его, коснувшись страшного шрама на щеке. Мне не было неприятно, я хотела хотя бы частично забрать ту старую, строгую боль, что жила в тёмных трещинах загорелой кожи. Потом поцеловала неровную тёплую кожу ещё раз, нежно тронула губами тёмное око, и Ракх закрыл глаза. Он жаждал больше прикосновений, больше ласки, больше меня — для себя в нашей общей жадности. Нет, мы не соединимся, как прежде, но между нами появилась куда более значимая близость — духовная, прочная, основанная на доверии чувств. Я покрыла лёгкими поцелуями его лицо: лоб и колючий подбородок, нос и щёки, брови и веки. И доверчиво раскрыла губы, когда мужчина поймал меня за затылок, поворачивая к себе для ответного прикосновения. Это был нежнейший, бережный поцелуй-грёза. Он сманил меня в густое и тёплое чувство сонности, и, когда Ракх откинулся на спину и уложил меня к себе на грудь, я успокоено закрыла глаза.