Спасти Осень

— Я читал, что в волосы даже птиц сажали.

— Было такое веяние, — рассмеялась я. — Делали особое гнездо из цветных веточек. Также как была мода на платья, целиком украшенные цветами, и на туфли на высоченной платформе. Не сосчитать, сколько знатных дам себе лодыжки вывихнули с этой глупой модой, так что красота тоже разная бывает.

— Именно. Лично я — за естественность. Такую, как у тебя, — добавил он, и коснулся моей щеки. — Люблю, когда у тебя румянец, и волосы не туго заплетены. И никаких гнёзд не надо.

Я рассмеялась.

— Иногда можно и принарядиться, но всего должно быть в меру. Вот как у тебя, например.

Ракх фыркнул, взял у меня перевязанный синей лентой свёрток, и помог сесть на Сахара. Мы проехали по мосту и свернули на широкую дорогу, разглядывая растущие по обеим сторонам высоченные тополя.

— Одно из моих самых любимых деревьев. А тебе какие нравятся?

— Сосны, — отозвался Ракх. — Ивы.

— А какой у тебя любимый цвет?

— Чёрный.

Я не понимала, шутит он или говорит серьёзно, но продолжила игру:

— А любимая еда?

— Тыквенная каша.

— Ага, которую я ни разу не готовила. Учтём. Любимая книга?

— «Сказки Волшебных лесов».

— О! Мне она тоже нравилась. Любимый запах? — с улыбкой продолжила я.

— Полынь.

— Любимое животное?

— Таракан, — со всей серьёзностью заявил Ракх, и я расхохоталась.

— Замечательно. А какой тебе больше прочих нравится камень? Я имею в виду драгоценный.

— Сапфир.

— Ага!

— Что?

— Это правда.

— А что не правда? — весело сощурился мужчина.

— Про таракана.

Ракх улыбнулся.

— На самом деле, я долгое время держал в своей лаборатории чёрных узорчатых тараканов — для профилактики некоторых грибков и против паразитов. Могу сказать тебе, они весьма умные и совершенно не противные.

— Не буду спорить, с такими не встречалась, но на кухне у моего первого хозяина, да, что уж скрывать, и в комнатах прислуги, жили рыжие тараканы. Когда ночью такая гадость вдруг заползала на ногу — было не до радости, уж поверь.

— Согласен, мало приятного, но мои тараканы были воспитанными, и они по мне без разрешения не ползали.

Теперь-то было понятно, что у него хорошее настроение. Мы так и продолжили узнавать друг у друга всякие забавные мелочи, а когда подъехали к дому, Ракх отдал коробки Анику и сам снял меня с коня. Я заметила, как посмотрели на него собравшиеся на террасе подружки Элеоноры, и одновременно рассердилась и смутилась. В кои-то веки маг оказался не прав — осенние не боялись его и не осуждали, наоборот, были не прочь познакомиться и узнать лучше!

День выдался хлопотный, но гости (а нас именно таковыми и считали) в подготовке к торжеству не участвовали. Чтобы не мозолить глаза, и не быть в центре внимания съезжающихся на свадьбу родственников и друзей, мы с Ракхом и Аником решили покататься верхом.

— Ты бы мог и остаться, — сказал Ракх Анику. — Вон скольких подруг завёл.

— Они все слишком благовоспитанные, — заявил Аник. — И не готовы удрать из дома с бродягой-романтиком, чтобы созерцать звёзды в моих жарких объятьях.

Ракх с весёлой укоризной покачал головой, а лет рассмеялся. У него тоже было хорошее настроение. Тэм и Кутерьма были рады просторным лугам, что начинались за каштановой рощей, и я чувствовала себя счастливой оттого, что всем хорошо. Кони шли лёгким галопом, но вскоре мы перевели их на шаг, и остановились, когда подъехали к крутому берегу Закатной реки.

— Здесь так мирно, — сказал Аник. — Немного напоминает Лету, какой я её запомнил. Однажды у нас родился дивной красоты жеребёнок — ярко-рыжий, как кленовый лист, и с бирюзовыми глазами. Пожалуй, это был самый прекрасный зверь, какого я знал — стремительный, ярый, но понятливый, беззлобный. Ему нравилось носиться быстрее ветра, прыгать через высоченные препятствия, и взбираться на кручи. И я был его верным другом — пусть мальчишкой, но у нас появилась особая связь. Я думал, он никогда не предаст меня. — Аник помолчал, и мы с Ракхом напряжённо ожидали продолжения. — Когда пришли маги, они не всех лошадей уничтожили. Корж был одним из тех, кого решили забрать. Благодаря тёмному колдовству и особым зельям они превратили прежде ласкового зверя и доброго друга в безразличное к моим крикам существо. Я знал, что мы могли бы удрать, если бы только он воспользовался зубами. Магов было всего двое… А сильная спина вот она, прямо передо мной… — Аник опустил голову. — Я к чему это всё говорю… Порой те, от кого не ждёшь предательства, причиняют тебе самую сильную боль. Просто у каждого свои причины: в случае с Коржиком это было принуждение, а в случае с твоими родителями — меньшее из зол. Либо погибли бы все…

— Либо только я. — Почувствовала, как Ракх сжал мою руку, и улыбнулась через силу. — Я уже не злюсь на них, смирилась. Понимаю, меня не ждали спустя столько лет, и, наверное, вообще не стоило появляться. Спасибо тебе, Аник. За то, что поделился сокровенным.

Парень кивнул.

— Я ещё вот что хотел сказать: порой близкие люди причиняют нам боль, но тем самым спасают от ещё худших страданий.

— Это ты о ком?

— Полагаю, обо мне, — отозвался Ракх.

— Ага, — смутился парень. — О том, как Ракх вызволял меня из пустыни, о наших ссорах, обоюдной ненависти…

— Она не была обоюдной, — поправил его маг. — Тебе только казалось, что я тебя презираю.

— Возможно, но, согласись, ты часто ругал меня…

— Потому что ты был избалованным, вечно недовольным, раздражительным пацаном, которому свобода жала плечи. Не по размеру тебе тогда оказалось счастье, Аник.

— Согласен. Но и ты признай, что та порка после Шрага была лишней.

— Порка? — удивилась я.

— Она была необходима, — спокойно сказал Ракх. — Потому что иначе до тебя не доходило, насколько опасно твоё поведение.

— Мне не хватало ласки, — печально сказал Аник. — Честно, Ракх, лучше бы ты погладил меня по голове.

— За то, что учинил в деревне?

Лет покраснел.

— Ну да. Тогда я перегнул палку. Не спрашивай, — сказал он мне, — стыдно рассказывать.

— Нам всем есть, чего стыдиться, — сказала я.

— Даже тебе? — заинтересовался парень.

— Я не святая. Порой вела себя гадко. Например, одной из служанок, которая меня обижала, втихаря подложила в постель жабу.

— Взяла на душу тяжкий грех, — кивнул Аник. — Прощения просила за свой подлый поступок?

Я хмыкнула.

— Нет. Девушка решила, что это случайность — в поместье было два пруда, и там жило много лягушек. Кстати, стоило этой зверушке у нас появиться, как исчезли тараканы. Мы даже отпускать её потом не хотели. Уж лучше жаба, чем эти гады ползучие.

— Тараканы разные бывают, — вставил Ракх, и меня разобрал оглушительный хохот.

— Почему ты их так защищаешь?

— Потому что мои подопечные не пускали в лабораторию огромных многоножек, двухвосток и мокриц.

— Фу, терпеть их не могу! — не выдержала я, и тут уж ребята рассмеялись.