Спасти СССР. Часть 5

— Это горком партии!

В кабинет набилось полно народу, парочка — Чиковани сразу определил в них не грузин, и не местных. Один — носатый, чисто семитская внешность, другой наоборот — хоть в кино снимай в роли английского лорда. Это ещё кто? КГБ? В КГБ евреев нет…

— Наркотики употребляете?

— Да как вы смеете?!

Гурский помрачнел.

— Руки показал. Закатывай рукава.

Чиковани подумал, а может, пронесёт?

— Вот! — с оскорблённым видом сказал он

Руки были чистые. Но майора этим было не пронять.

— Снимай штаны!

— Что вы себе позволяете! — возмутился второй секретарь

— Снимай.

— Что здесь происходит? — в кабинет протиснулся начальственного вида мужик — вы что тут себе позволяете?

— Товарищ майор…

Один из офицеров держал раскрытый том Ленина. В нём лежали кусочки полиэтилена с грязными жирными кляксами. Найти его как оказалось просто — Чиковани в спешке поставил том как попало, не задвинул до конца — и он немного выделялся на фоне ровной шеренги красных, дорогого переплёта книг с золотым шитьём

Ленин

Чиковани показал на стол

— Раскладывай по порядку. Считай. Ещё наркотики есть в кабинете?

Носатый достал фотоаппарат. Явно не советский, дорогой

Начальственного вида мужик с потрясённым видом смотрел, как из тома Ленина достают и раскладывают на столе куски полиэтилена с бурыми, похожими на засохший понос кляксами. Потом лицо его исказилось яростью и он двинулся на Чиковани

— Ты… деда шено… в Ленине держишь…

Чиковани бухнулся на колени

— Дядя Сандро… простите…

— Лучше бы тебя мать не родила!

Изъятие наркотиков оформили протоколом, Чиковани вывели на мороз и погрузили в шестёрку. Гурский сел рядом с водителем, машины тронулись.

Как вывернули на проспект, Гурский обернулся, в руке его был чек

— Хочешь?

Чиковани сглотнул слюну

— Говори где взял.

Чиковани смотрел на чек глазами голодной собаки

— Нет.

Гурский достал ещё несколько чеков

— А так?

— Они… убьют меня

— Не свисти. Основная сеть разгромлена, работают только пришлые. Им не до тебя будет. Ну?

…

— Как хочешь

— Я покажу!

— Говори, где.

— Район Сабуртало! Я покажу!

Гурский протянул чеки, Чиковани с отчаянным видом схватил и один тут же сунул в рот. Офицер, что сидел справа, брезгливо отодвинулся, насколько позволяло пространство машины.

Две машины, шестёрка и двойка — остановились на обочине дороги. Справа были новостройки, слева — старьё ещё дореволюционное…

— Где?

— Вон там. Второй этаж

Подошли двое — носатый еврей и английский лорд. Лорд осведомился

— Может, подмогу вызвать?

— Не успеем. У них своя система оповещения есть.

Пассажир из двойки достал короткоствольный автомат и откинул приклад…

— Менты!

Из припаркованной дальше белой Волги выскочил человек в дорогой, джинсовой куртке и открыл огонь из ТТ. Один из милиционеров упал, ответный огонь сразу из трёх пистолетов бросил стрелка на землю.

— Вперёд! — крикнул Гурский

Дом, на который указал Чиковани, был старый, одной из особенностей тбилисских старых домов были огромные балконы на втором этаже, часто с них был отдельный вход в помещения второго этажа. Вот на такой балкон выскочил человек, по виду чистый бандит, небритый, усатый, мосластый какой-то. Он безумным взглядом окинул улицу, вскинул Наган, но выстрелить не успел — выстрел из Калашникова отбросил его на стену, он начал сползать по ней, харкая кровью….

Автоматчик побежал в проулок — перекрыть отход. Милиционеры ворвались в здание, щедро раздавая тумаки…

Через две минуты всё было кончено. Кто-то считал деньги, раскладывая по кучкам по достоинству купюр, толстый армянин, почти один в один похожий на Фрунзика Мкртчяна объяснял Гурскому

— Да это не мои, они меня грабить приходили! Звери настоящие! Карена вон подрезали, лежит. Вы бы ему скорую, товарищ милиционер…

— Обождёт. Значит, грабить приходили? Ты откуда?

— Из Дилижана

— А сюда зачем полез? Сидел бы в своём Дилижане

— Да кто ж знал…

В комнату — заглянул тот носатый еврей, присвистнул. Гурский вышел

— А я этого знаю — сказал еврей, указывая на лежащего бандита с Наганом — его пять лет назад мы в Москве за разбои закрывали. Вор в законе кстати…

Гурской наклонился, задрал рукав. На нездоровой коже чёрным выделялись вены. Красные точки обозначали места уколов

— Отворовался, значит…

31 января 1986 года

СССР Москва

Из Тбилиси позвонил Алиев, сообщил что обстановка сложная. Он принял решение не разгонять митинг, готовит своё выступление. Он попросил собравшихся выдвинуть требования, в ответ ему принесли наспех написанное отвратительное письмо грузинской интеллигенции, где законченный педераст и стукач Гамсахурдиа в числе прочего сравнивается с Ильёй Чавчавадзе [39] …

Мне это не понравилось. Как и осторожная позиция Алиева — мне по разговору показалось, что он не готов разгонять митинг не потому что это тактически и политически правильно — а потому что он просто не может найти в себе моральных сил сделать это. Такое может быть. Мы, русские — не понимаем что такое нация, не можем осознать национальных устремлений «маленьких, но гордых».

39

Князь Илья Чавчавадзе считается «отцом нации» в Грузии

То, что Грузия никак не успокаивается, заставляет серьёзно задуматься. Все знают, например, что Грузия рассадник цеховиков и воров в законе — а кто знает, что Грузия ещё и рассадник педерастии? Едва ли не всесоюзный штаб педерастов находится в Тбилиси, в гостинице Иверия. Происходят сходки педерастов, вовлекаются всё новые люди в это дело.

И это — ещё раз — не смешно уже.

Итак, у нас есть маленькая республика, которая не производит ничего стратегически важного для СССР, но порождает массу диссидентов и является рассадником

— наркоманов и наркомании

— гомосексуализма

— воров в законе

— цеховиков.

Не кажется ли вам что для одной маленькой республики это слишком, и что издержки от пребывания Грузии в составе СССР сильно превышают выгоды?

Вообще, вопрос развала СССР — он травматичен… и мне бы не хотелось его допускать, но — вот. Что делать с Грузией? Единственный разумный аргумент не допускать выхода Грузии из СССР — это создаст прецедент, и захотят другие. В Югославии — отделение не очень то важной в общем масштабе и откровенно чужой Словении — вызвало то, что на выход попросилась вторая по значению в конфедерации, и не на отшибе расположенная Хорватия, что вызвало кровопролитие совсем иного масштаба. У нас своя Хорватия есть — это Украина.