Спавшая пелена

Правда, это меня не успокоило. С какой стороны ни посмотри, я был полностью прав насчёт двери. Свет она пропустить никак не могла. Значит, неизвестный сам получил сигнал об активации компьютера шефа и решил проверить, в чём дело. Либо спавшего в одном из кабинетов третьего этажа мужчину подняли извне. Например, при помощи звонка.

Последний вариант был бы самым плохим. Глава департамента наверняка попытается связаться с этим сотрудником. И, когда тот не ответит, тревога неизбежна. Кто будет на неё реагировать, я, если честно, не знал. Нет, я прекрасно понимал, что в полисе есть солдаты. Кто-то ведь должен защищать внешний периметр, сопровождать торговые экспедиции и дипломатические миссии. Но ничего похожего на внутреннюю полицию здесь никогда не видел.

Бешено крутя педали велосипеда, я постарался выкинуть из головы лишние мысли. На ходу развернув интерфейс навигатора, едва не набрал Люсию, остановившись в самый последний момент. Причина для этого была более чем весомой: если худощавый дежурный успел кому-то сообщить о проникновении, меня, скорее всего, уже идентифицировали и начали охоту. В таком случае мой звонок девушке будет истолкован более чем однозначно. А учитывая всё, что я узнал за последние дни о «Гелиосе», рассчитывать на какие-то правовые нормы или милосердие не приходилось.

Поэтому я гнал велосипед вперёд, отчаянно надеясь успеть, и параллельно набрасывая в голове план действий. О том, что мы будем делать за пределами полиса, оказавшись там в одной одежде и без припасов, я старался не думать. Сначала нужно разобраться с одной проблемой и только потом решать другую. По крайней мере, в этом случае.

Тихое жужжание я услышал уже после того, как преодолел половину пути до нужного адреса. Оглянувшись назад, не увидел ничего, кроме пустой дороги, и на секунду решил, что мне показалось. Но жужжание никуда не исчезло, что в итоге заставило меня поднять глаза вверх. Быстро обнаружив источник звука — небольшой дрон, летящий прямо за мной и быстро приближающийся.

Естественно, я принялся лавировать. Несколько раз кряду сворачивал в проулки, вынуждая дрон замедляться. Один раз он вовсе едва не врезался в стену. Но всякий раз механизм выходил на нужную траекторию полёта и набирал скорость, постепенно догоняя меня.

Все это время я ждал появления его копий. Это было бы логично — отправить хотя бы ещё один мне навстречу, чтобы лишить любых шансов на спасение. Но, судя по всему, политика «Гелиоса» в плане рационализации расходов, в отличие от всего остального, была полностью реальной. Второго дрона видно пока не было.

Я же продолжал держать прежний курс, в глубине души надеясь, что, возможно, получится разобраться с воздушной машиной, когда я окажусь в подъезде. Мало ли, вдруг он залетит прямо за мной, и я смогу каким-то образом его нейтрализовать. С этой мыслью я приготовился к ещё одному крутому повороту, но в следующую секунду тело пронзила дикая боль. Настолько безумная, что я даже не смог закричать. Ощущение тела сразу же пропало. А последнее, что я запомнил, — запах горелой кожи, бьющий в нос, и чернильная темнота, которая, казалось, нахлынула прямо на мои глаза.

*****

Первое, что я увидел, — маленькое белое пятно. Оно постепенно расширялось и остановилось только после того, как заняло всё обозримое пространство. А потом сквозь слепящую белизну начали проявляться очертания предметов.

Только тогда, поняв, что остался в живых, я позволил себе прикрыть глаза. Не сказать, что это сильно помогло. Голова продолжала раскалываться от боли, а к ней радостно присоединялся позвоночник. Между лопаток полыхало так, как будто туда засунули раскалённый кусок металла и продолжали его нагревать, поддерживая нужную температуру.

Каждые несколько секунд я моргал, оценивая состояние зрения. В конце концов придя к выводу, что оно восстановилось достаточно, чтобы осмотреться. Правда, лучше бы я этого не делал.

Голые бетонные стены, странный аппарат, напоминающий технику для томографии со срезанной верхней частью. Запертая дверь напротив узкой неудобной койки, к которой я был прикован наручниками. Причём, зафиксировали меня максимально жёстко — по одной паре наручников на каждую конечность. Как будто считали, что я могу вырваться и устроить здесь кровавую бойню.

Когда глаза полностью привыкли к освещению, я понял, что основных источников боли действительно было два: голова и та часть позвоночника, что находилась между лопатками. Очаг в позвоночнике посылал импульсы по всему телу, но это явно были производные от основной проблемы.

Открыв пересохший рот, я попытался тихо выругаться, но вместо этого лишь глухо закашлялся. Одновременно ощутив вкус крови на своём языке. Неприятный, металлический и заставивший меня поморщиться.

В таком состоянии я пролежал ещё минут десять. По крайней мере, так мне показалось. Интерфейс коммуникатора упорно не откликался, так что проверить время возможности не было.

Наконец дверь распахнулась, и внутрь ввалился полный мужчина в белом халате, полы которого были запачканы грязью. Он громко хлопнул дверью, из-за чего я вздрогнул от головной боли. Затем подошёл ко мне и неожиданно оскалился в ухмылке.

— Ну что? Умным себя посчитал, да? Решил, что выбраться сможешь?

Он покачал головой, укоризненно смотря на меня, как будто речь шла не о попытке побега из полиса, а о проступке непослушного ребёнка. Затем продолжил.

— Все вы такие. Почему-то думаете, что у вас получится. Вроде умные, а с другой стороны глянешь — полные идиоты. Нет бы затаиться и спокойно жить. Так нет, постоянно на рожон лезете. А мне потом возись с вами.

Горестно вздохнув, он продемонстрировал всю полноту своей скорби по поводу необходимости заниматься подобным делом. Я же снова попытался выдавить из себя пару слов. В этот раз, надеясь на успех — горло вроде бы немного отошло и сейчас болело не так сильно, как изначально. Но вместо членораздельных фраз снова послышался надсадный кашель.

Мужчина, который только что поставил на тот странный аппарат небольшое металлическое устройство, неожиданно рассмеялся.

— Ты, никак, поговорить хочешь? Вопросы задать? Такие вы любознательные становитесь, когда базовые установки сносит — поражаюсь просто. У меня сын с такой радостью информацию не поглощает, как вы.

Снова приблизившись к моей койке, он опустил взгляд, посмотрев мне прямо в глаза. Спустя мгновение улыбка с его лица сползла, сменившись мрачно-удовлетворённым выражением.

— Раз так хочешь, слушай. Ты не человек. Понимаешь? Всего лишь синтетик. Срок службы на гражданской должности — полсотни лет. Плюс-минус пять. Это уже кому как повезёт. Внешний вид на протяжении всего срока службы соответствует тридцати календарным годам. Вы с самого начала так выглядите и такими же умираете. Конечно, если это можно назвать смертью. Вы же не рождались. А значит, умереть не можете. Просто органика, которая отработала своё и идёт на удобрение.