Спавшая пелена

Второй из незваных гостей, покосившись в мою сторону, лишь махнул рукой:

— Ещё без формы. Нельзя пока трогать. Командир придёт, ругаться будет.

Мгновение он помолчал, а затем поочерёдно ткнул пальцем в троих мужчин, сидящих на лавке:

— А вас можно трогать. Встали, пошли за нами. В зале поработаете. Идиоты.

Слово «идиоты» он произнёс с явным удовольствием. Как будто наслаждаясь возможностью использовать его по отношению к другому человеку. А заодно упиваясь превосходством над теми, кто не мог ему ответить.

Трое «счастливчиков» почти сразу поднялись на ноги. И, спустя пару секунд, уже вышли в коридор следом за солдатами. Всё это вызвало у меня немало вопросов, но времени подумать как их лучше сформулировать и передать жестами, не оказалось. На пороге появился новый гость.

В этот раз, действительно командир. Молодой, со слегка потерянным взглядом, нашивками младшего капрала и грудой амуниции в руках. Сбросив всё, что нёс, прямо на пол, посмотрел на меня:

— Новенький? Переодевайся.

Едва выдав эту фразу, продолжил:

— Основные правила. Пока ты на базе — ведешь себя как овощ, никуда не суёшься, ничего не вытворяешь. Даже если тебя о чём-то спросят и сможешь заговорить — не огрызаешься. Выбьют зубы или сломают что — так и пойдёшь в бой. Лечения твоя страховка не предусматривает.

Он довольно улыбнулся, видимо, наслаждаясь собственной «гениальной» шуткой. Я же принялся облачаться в форму, которая, как ни странно, пришлась мне практически по размеру. Разобравшись с основной частью, натянул разгрузку и, раскладывая по ней запасные магазины, бросил взгляд на капрала.

На самом деле, у меня было несколько вопросов, которые очень хотелось бы озвучить. Желательно, получив ответы. Поэтому я постарался сделать своё лицо максимально выражающим это желание. Могу поспорить, капрал всё понял. Но реагировать не стал. Вместо этого продолжил:

— В казарме и вообще внутри полиса вашим сбродом командую я. Младший капрал Клэнс. На поле боя — тоже. Но там я буду держаться позади. Оперативным руководством займётся «Старый».

На последних словах он поднял руку, указывая на мужчину, сидящего на дальнем конце одной из трёх лавок. Затем заговорил снова:

— Он тут дольше всех. Три с половиной месяца. Двадцать шесть операций за пределами полиса. Живучий, зараза. Так что если отдаст команду, слушай его. Конечно, если она не противоречит моей. Хотя такого не случится — у «Старого» мозги мигом закипят.

Последние фразы младшего капрала сопровождались мерзким оскалом, который тот, видимо, считал улыбкой. У меня же невольно возникло горячее желание впечатать в его лицо приклад автомата. От спонтанно вспыхнувшей мысли слегка закружилась голова. Так что я молча отошёл к скамейке и сел на своё прежнее место, прислонив рядом автомат. Проводив уходящего военного взглядом, тяжело вздохнул.

Они все относились к нам, как к инструментам. Как к чему-то неразумному и предназначенному исключительно для службы. Буквально считали расходным материалом.

Стараясь вынырнуть из гнева, который заполнил разум, я попытался всерьёз рассмотреть слова садиста в белом халате по имени Патрик. Сложно было сказать, насколько он сам был уверен в своих словах. Но вот я в них сомневался.

Потому что я никогда в жизни даже не слышал о технологиях, способных создавать искусственных людей. Если «Гелиос» действительно такое может, значит, они могут работать с человеческими органами, заменяя их при необходимости. Плюс, должны уметь создавать человеческие мозги — живые, нейронные, биологические устройства. Конечно, теоретически это возможно. Но здесь речь шла о практике. О крайне сложном технологическом процессе. Применяемом массово.

Если подумать, он ни шёл ни в какое сравнение с теми технологиями, которые корпорация использовала в полисах. Раз они настолько продвинулись вперёд в науке, почему все прочие производства так примитивны? Или речь о масштабном прорыве в отдельно взятой сфере, где у них внезапно объявился гениальный учёный? Иной вариант — подобное направление и является основной специализацией корпорации. А всё остальное — лишь выстроенная вокруг стержня структура. Обе версии в теории могли быть возможны. Хотя, на мой взгляд, их вероятность была не слишком высока.

Долго раздумывать мне не дали. Через двадцать минут командир вернулся и приказал немедленно выходить на тренировку. Интересно, что отсутствие троих бойцов из его «подразделения» его совершенно не заинтересовало. Либо это было в порядке вещей, либо младшему капралу просто было плевать, кто и зачем их забрал.

А вот те, что были на месте, выдержали приличную нагрузку. Десять кругов вокруг внутренней стороны забора окружающего базу. Потом упражнения на турнике, отжимания, спарринги по рукопашному бою и другие «радости жизни». Постепенно я начал понимать, почему техники выглядели такими измождёнными. Особенно это стало очевидно, когда нас привели в столовую.

«Каша», которую подавали в департаменте информационных систем, казалась мне ужасной. Но даже она была съедобной по сравнению с местными пайками. По большому счёту, это вовсе было сложно назвать едой — просто брикет полупрозрачной тёмно-фиолетовой массы, который мне всучили в руки на одноразовой бумажной тарелке.

Естественно, я выбрал столик, за которым уже расположились мои бывшие коллеги-техники. Сев напротив, с сомнением посмотрел на брикет непонятной субстанции, а потом на Тома с Ником. Они же переглянулись и почти одновременно воткнули пластиковые ложки в «блюдо».

Чуть помедлив, я тоже взял столовый прибор и аккуратно отрезал кусок прямоугольного пакета, напоминавшего слизь. Надо сказать, на вкус он был приблизительно таким же — омерзительная дрянь. Но другой еды не предвиделось, а организм отчаянно требовал хотя бы каких-то калорий.

Помимо нас, в столовой находились и другие люди. Не меньше сотни военных, которых я бегло оглядывал, постепенно приходя к очевидному выводу — весь рядовой состав состоял из мужчин, внешне очень похожих друг на друга.

Одинаковые покатые лбы и те же надбровные дуги. Маленькие, близко посаженные и утопленные в черепе глаза. Выступающие челюсти. Уровень интеллекта, судя по обрывкам разговоров, тоже был одинаковым и не слишком высоким — обсуждали исключительно происшествия во время службы, женские формы и еду.

Что до последнего, кормили их заметно лучше, чем нас. Я увидел ту же «кашу», которую подавали в столовой департамента, какие-то непонятные десерты и даже нечто, напоминающее мясо. Как минимум, визуально. Плюс у них был кофе, аромат которого буквально сводил меня с ума. Уж не знаю, почему, но «Гелиос» подсовывал напиток практически везде. Кофе был в личных пайках, его подавали в каждом кафе, где он зачастую служил основой для меню, и даже на работе его позволяли бесплатно пить, пусть и в ограниченных объёмах. За прошедшие годы организм привык к ежедневным дозам кофеина и теперь отчаянно требовал хотя бы глоток.