Спираль

— Где мы сможем продать столько товара и кому?

— Один человек купит все оптом. Не самим же торговать?!

— Дельно! — одобрительно кивнул Рамаз.

— Говори, что тебя смущает? Мы должны все обмозговать.

— Да, у меня есть еще два замечания! — Рамаз чувствовал, что обсуждение и уточнение деталей операции доставляет ему удовольствие. Он радовался в душе, что лучше Сосо оценивает обстановку. — Два, к тому же весьма существенных замечания!

— Не тяни душу, говори, что не укладывается у тебя в голове? Еще раз повторяю, я тут затем, чтобы заранее предусмотреть все мелочи.

— Первое — тому парню нечего делать с нами.

— Как «нечего»? Мы ему за одну идею будем платить? Он должен делить ответственность наравне с нами.

— Уймись. Побереги нервы. Тебе нельзя нервничать. Если парень прав и милиция подкатит через пятнадцать минут, то через пять минут они обзвонят всех служащих магазина. Как его зовут?

— Робертом.

— Не возникнет ли щекотливая ситуация, когда высокочтимого Роберта не окажется дома? Сдается мне, ты согласен, что милиция сразу возьмет точный след.

Сосо Шадури не скрывал восхищения:

— Молодец, ты совершенно прав. В последнее время ты отучил меня удивляться, но, скажу откровенно, никак не ожидал от тебя такой прозорливости!

— Не беспокойся, тебе еще не раз придется восхищаться мной, — Рамаз бросил окурок в пепельницу, налил шампанского и выпил. — Теплое. Сейчас льду принесу.

— Не до этого теперь!

— Не горюй, все успеется. В нашем деле торопливость ни к чему.

Рамаз открыл холодильник и бросил в стакан кусок льда.

— Хочешь?

— Мне не до шампанского. Сначала давай закончим дело.

— Одним словом, Сосо… если не ошибаюсь, Владимирович, так? Одним словом, Иосиф Владимирович, коли мы начнем играть с огнем, досточтимый Роберт, как и шофер «КамАЗа», должен нежиться в постельке. Этот Роберт сослужит нам совсем иную службу. Завтра днем мы по одному являемся в магазин. Его задача — искусно показать нам, где, в каком углу подсобки лежит товар, какие коробки мы должны грузить в машину. Может быть, там или в другом месте будет висеть замок, который понадобится ломать. Вот что должен показать нам товарищ Роберт. Ты согласен?

— Согласен. Заодно выкладывай и второе замечание.

— Люди! Вы не предусмотрели роль людей во время операции и вообще роль масс в нашей жизни.

— Я не понимаю твоих шуток.

— Я не шучу. Звук разбитой витрины будет подобен взрыву бомбы. Нам придется наплевать на законный и заслуженный сон измочаленных за день тружеников, которые тут же кинутся к окнам. Ты уверен, что на том отрезке Ладожской улицы, где расположен магазин, не живут работники милиции или фанатики-пенсионеры? Поэтому, когда мы врываемся в магазин, товарищ Серго с оружием в руках должен находиться на улице, чтобы в зародыше ликвидировать всевозможные недоразумения. Грузить товар придется мне, тебе и Нодару Миминошвили. Ладожская улица будет похожа на театр без партера. Зрители в основном заполнят ярусы. Они непременно возьмут на заметку цвет и марку машин, но вовсе не обязательно, чтобы они запоминали и номера.

— Номера мы сменим.

— Ни в коем случае. Смена одних номеров другими и обратно потребует времени. На номерах мы укрепим картонки с другим номером, снятие которых потребует одного движения руки. Куда повезем товар?

— К Нодару Миминошвили, в Глдани.

— Отлично. Теперь скажи, что нам предстоит красть и на сколько могу рассчитывать лично я?

— Пятнадцать видео и двадцать пять модных портативных, но мощных магнитофонов. После всех трат пятерым участникам операции, включая и Роберта, должно достаться по лимону чистоганом.

— Стоит рискнуть! — искренне сказал Рамаз. — Давай сейчас вернемся к вопросу, который мы затронули в самом начале. Приезд милиции через пятнадцать минут кажется мне фантазией. Очень большой срок. Может быть, Роберт просто не в курсе и милиция нагрянет через пять или десять минут? Ты же знаешь, от осторожности голова не болит.

— Как нам проверить?

— Проверить просто. За два дня до операции разобьем витрину камнем. Только таким путем мы сможем точно установить, через сколько появится милиция.

— А мы не насторожим милицию и дирекцию магазина?

— Наоборот. Усыпим их внимание, и вот почему. Завтра находим камень, каких полно на тбилисских мостовых. Лучше всего булыжник, из тех, что часто застревают между покрышками грузовиков. Это дело Серго должен взять на себя. Ни я, ни ты не должны размениваться на мелочи.

«Ни я, ни ты не должны размениваться!» — Шадури не по нраву пришлась эта оброненная как будто главарем банды фраза.

— Пусть Серго завтра же добудет булыжник, который мог бы застрять между задними скатами грузовика. Пусть хорошенько оботрет его, только в резиновых перчатках, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Потом пусть подложит его под какой-нибудь грузовик. На камне должны оставаться четкие следы шин. В три или четыре часа ночи он вместе с Нодаром проедет по Ладожской и запустит булыжником — только опять-таки в перчатках — в витрину магазина. Мы должны быть уверены, что эксперт определенно установит случайность происшедшего. На камне не обнаружится отпечатков пальцев. Вместо них следы покрышки наглядно подтвердят, что камень вылетел из-под колес автомашины. Шофер не услышал звон разбитой витрины. А если и услышал, натурально, поспешил удрать. Понятно?

— Понятно.

— На следующий день наш Роберт детально поведает нам, что произошло, как произошло, через сколько прибыла милиция, что она предприняла… Одним словом, выложит все до мелочей, чтобы мы могли учесть все возможные осложнения.

— Слова твои близки к разумному, но, повторяю, какая у нас гарантия, что история с разбитой витриной не насторожит дирекцию магазина?

— Не думаю. Хотя и это не исключено.

— Не лучше ли прокрутить операцию так, чтобы управиться максимум в десять минут? В конце концов, что там особенного грузить? Сорок коробок. Портативные магнитофоны — каждый забирает по пять штук за заход. Думаю, десяти минут хватит, чтобы вынести и погрузить товар в машину.

— Ни под каким видом! В таком случае мы никак не успеваем обчистить магазин. Нам необходимо уехать по крайней мере за пять минут до появления милиции, чтобы не напороться на них и не дать сесть нам на хвост. А кстати, ты уверен, что помимо сигнализации ведомственной охраны у них там не вмонтированы другие приборы? К примеру, скрытая кинокамера, которая включится вместе с сигнализацией и запечатлеет наши вдохновенные лица на память милиции и потомкам? Вы полагаетесь на Роберта? Если полагаетесь и вся помеха только в сигнализации, я готов хоть завтра идти с вами на операцию.

— Но знаю. Твои доводы заставили и меня усомниться.

— Тогда отложи ответ до утра. Нам нужно встретиться и с товарищем Робертом, и с шофером «КамАЗа». И завтра же обследуем магазин. Запомни, входим по одному. Запоминаем каждую мелочь. Этот стакан пью за тебя и твои грядущие успехи! — Рамаз опорожнил стакан до дна.

— Пока я у вас главный! — с обидой, в которой звучали нотки угрозы, проговорил Шадури. — Утром придешь ко мне, там и составим окончательный план.

— Не кипятись, Иосиф Владимирович. Хочется — будь главным. У меня нет ни малейшего желания оспаривать у тебя первенство. А заодно заруби на носу, вообще-то главным должен быть тот, кто умнее, наблюдательнее и решительнее. Так лучше для дела!