Списанная со счетов

— Лоривье-е-ева… — издевательски и нараспев. — Я не отличаюсь терпением! За каждую минуту ожидания ты будешь наказана! Так же как и наша маленькая беглянка Сэлли!

Со стороны парадного входа слышатся мужские смешки. Судя по звукам, там не меньше пяти человек.

Пятеро мужчин против двух девушек.

Сэлли начинает бить крупная дрожь.

— Успокойся и сосредоточься, — шепчу ей. — Я спущусь первой.

Перелезаю через подоконник. Дожидаюсь нового раската грома и спрыгиваю на сырую землю, оцарапавшись о розовый куст.

Со стороны парадного входа слышатся глухие удары.

Они пытаются выбить дверь? На окнах первого этажа стоят тяжёлые решётки, поэтому людям Ходрикуса действительно проще сломать двери.

Сэлли передаёт мне оба мешка с вещами, а затем, как и я, прыгает во время раската грома.

Палкой дотягиваюсь до створки и прикрываю её, чтобы распахнутое окно не бросалось в глаза. Пусть думают, что мы прячемся где-то в доме.

Осторожно выглядываю из-за угла и обнаруживаю троицу здоровых мужиков возле задней двери.

Если бы вышли через кухню, то оказались в их руках.

По телу снова прокатывается волна липких мурашек, а в животе начинает противно тянуть от страха.

Оглядываюсь и не понимаю, как нам проскочить к конюшне незамеченными. Здесь лишь тонкие голые деревца.

За спиной раздаётся хруст. Испуганно оборачиваюсь. Сэлли приподнимает подол, показывая, что наступила на ветку.

Прикладываю к губам указательный палец. Тсс… Сэлли едва заметно кивает и превращается в живую бледную статую.

— Сай, а ну, поди проверь, что там.

Нет. Не нужно проверять. Пожалуйста, не нужно…

Слышатся шаги, и меня захлёстывает паника. Отсюда некуда бежать. Здесь негде прятаться. Стоит кому-то заглянуть за угол… и мы пропали.

— Каар!

Огромный ворон срывается с ветки и проносится мимо нас чёрной тенью.

— Ка-а-ар!

Тяжёлые шаги замирают.

— Да чтоб тебя, мерзкая птица! — недовольный бас рядом с нами.

— Что у вас? — раздражённый голос Ходрикуса.

— Вот ждём, господин. Из кухонной двери пока никто выйти не пытался.

— Ломайте её. Парадные двери слишком прочные.

Тяжёлые шаги удаляются.

Слышится новая череда глухих ударов.

Треск дерева.

— Найдите обоих паршивок и притащите ко мне! — холодно чеканит Ходрикус. — Видят боги Варрлаты, я хотел быть добрым, но девок придётся воспитывать…

Довольное улюлюканье мужиков и обрывки глумливых выкриков растворяются в мрачном нутре особняка.

— Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Лоривьева, я иду тебя искать!

Глава 2. Догоните

Ева

Выглядываю из-за угла. Снаружи никого не осталось.

Новая вспышка молнии.

Раз. Два. Три…

Хватаю Сэлли за руку, и мы под раскаты грома со всех ног бежим в сторону конюшен.

***

Нам удаётся.

Старенькая повозка удаляется всё дальше от родового имения, оставшегося мне в наследство в этом мире.

Мы сидим на соломе, поджав под себя ноги, и прислушиваемся ко всем подозрительным звукам, опасаясь погони.

Если нам повезёт, то Ходрикус ещё не скоро догадается, что мы сбежали. Пока он играет в прятки в нашем особняке, мы успеем оказаться достаточно далеко.

Чтобы запутать следы, приходится ехать сначала на запад, а проехав несколько деревень, развернуться и съехать на восточный объездной тракт.

Мы останавливаемся на ночлег в сельских тавернах, но не покидаем повозку. Приходится спать, зарывшись в сено. И только Мирко я даю монеты, чтобы он снял себе комнатушку для сна.

Если кого спросят: “Видели ли здесь двух девиц? Рыжую с крупноватыми формами и миловидную худенькую блондинку”, то местные лишь пожмут плечами.

Чтобы справить нужду, приходится делать остановки возле лесочка, а остальное время терпеть. Повезёт, если по пути встретится ручей — тогда мы с Сэлли отираем тело холодными влажными тряпками, а затем долго пытаемся согреться, зарывшись в солому. Есть приходится сушеное мясо и сухари, а когда запасы заканчиваются, Мирко покупает нам хлеб и сыр в деревенских лавках.

Меня всё чаще посещают мысли о тёплой еде, горячей ванне и нормальной постели. Тело ломит от бесконечной тряски, и я всё время пытаюсь сесть так, чтобы было поудобнее… но мне не удаётся.

К концу пути мы так выматываемся, что уже считаем часы и минуты до прибытия в столицу.

— Госпожа?

— Да, Сэлли.

— А что мы будем делать, когда окажемся в городе?

— Перед смертью дядюшка отправил письмо некоему лорду Орнуа с предложением взять меня в жены.

— Так вы выходите замуж? — её глаза загораются.

— О нет, Сэлли. Замуж я не хочу. Я совершенно не знаю этого лорда, но у меня есть к нему деловое предложение.

Опускаю руку в глубокий потайной карман и нащупываю письмо с эмблемой рода Орнуа.

— Значит, в столице есть кто-то, кто готов взять вас под свою опеку? — осторожно интересуется девушка.

— Нет. Никого. Зачем мне опека?

— Но юная леди не может жить самостоятельно! А как же ваша репутация? Разве вы не хотите найти себе благородного мужа? А дети? Вы не хотите детей?

Не зная того, Сэлли бьёт по самому больному. Я мечтаю о ребёнке. В прошлой жизни мне это было недоступно, но в этом мире я словно получила второй шанс.

— Возможно… возможно, если я найду того, с кем захочу завести семью… и ребёнка. Тогда да. Но что, если лорд Орнуа окажется не лучше лорда Ходрикуса? Что я о нём знаю? Почти ничего. Он согласился взять меня в жены, потому что ему нужны мои земли. Но сама я ему не нужна.

— И всё же, госпожа, если ваша репутация пострадает, то никто из благородных лордов не захочет такую жену. Ведь лорды предпочитают сайоли. Праведных!

Сайоли… я уже слышала это слово. Так называют тех, чья репутация кристально чиста. Благородные леди, свято чтущие правила и законы церкви Варрлаты.

Но уж лучше не быть сайоли, чем стать ненужным “довеском” к собственному приданому.

Нечто подобное я уже пережила в прошлой жизни и больше не хочу.

Мой муж отказался от меня, когда мне поставили страшный диагноз. Просто испугался и сбежал. Как оказалось позже, сбежал он в квартиру моей бабушки, куда тут же прилетела его любовница. Видимо, чтобы утешить несчастного, убитого горем мужа.