Списанная со счетов

— Спасибо тебе, Сэлли. Ты просто золото!

Бельишка пришлось взять всего пару комплектов. Оно здесь, знаете ли, не такое уж и маленькое, и места в наших овощных мешках заняло достаточно. Это не привычные мне тонкие трусики из прошлой жизни, а целое боевое обмундирование, в которое входят бриджи по колено с завязками и тремя слоями рюш, а ещё многослойная сорочка, и даже накрахмаленный воротничок-манишка.

Всё это рюшево-оборочное великолепие призвано скрывать истинные очертания фигур леди и беречь их от излишнего внимания со стороны мужчин. Но, как по мне, эти лишние слои ткани просто добавляют фигуре лишних килограммов.

Кстати, в Конах Варрлаты так и написано: “Благочестивые леди должны скрывать очертания своих телес, ибо тела женские есть греховное, а посему постыдное…”

Я так и не поняла, что именно так возмущает церковников в женских телах. Можно подумать, епископов Варрлаты не женщины рожают, а аисты в капусте находят.

Пока надеваю бельё, Сэлли раскладывает на постели платье для сегодняшнего вечера.

Я не большой знаток местной моды, но точно знаю, что это устаревший крой. Именно такие наряды достались мне по наследству даже не от матери Лоривьевы, а от её благородной бабушки!

Старомодные наряды для вечернего выхода похожи на расклешенный балахон из плотной тёмной ткани. “Изюминкой” платья выступают пышные накрахмаленные рукава и ажурный стоячий воротничок-гофре.

Из-за этого воротничка платье напоминает наряд унылого Арлекина.

Это платье Анриетты? Не поверю, что она подобное носит!

Вот тебе и “милая девушка”.

— Ой, госпожа, здесь записка приколота, — Сэлли передаёт маленький белый прямоугольник.

Читаю:

“Дорогая Лоривьева, к сожалению, я поздно поняла, что мои наряды оказались бы вам слишком малы, поэтому мне пришлось одолжить платье у своей матушки. Уверена, вы будете выглядеть в нём очаровательно!

С надеждой на сегодняшний вечер, ваша подруга — Анриетта!”

Вот и ответ. Мне становится немного стыдно, что плохо о ней подумала.

Девушка проявляет дружелюбие и пытается поддержать. А мне очень нужно налаживать отношения с местными леди.

Пока я на виду у благородного столичного общества, Ходрикусу будет не так просто прихватизировать меня и мои планы на жизнь. Местные кумушки не оставят пропажу леди без внимания и начнут задавать неудобные и опасные для Ходрикуса вопросы.

Ведь так? Так.

Во всяком случае, я рассчитываю на это.

— Госпожа, если вы готовы, то я помогу вам переодеться.

Киваю, позволяю Сэлли натянуть на себя “нарядное” пыльно-коричневое облачение и подхожу к зеркалу.

Платье явно успело повидать жизнь. К тому же из-за моей груди не приталенное одеяние выглядит на мне странно, и я кажусь крупнее, чем есть на самом деле.

Вытягиваю руки и понимаю, что рукавам не хватает длины, хотя в ширину платье велико.

Всё это только добавляют образу несуразности.

Нда…

Ну и ладно. В конце концов, какая разница? Что в этом наряде, что в другом — не быть мне воздушной феей. Моя конопатость никуда не денется, формы не изменятся, а волосы, даже заплетённые в тугую косу, продолжат пушиться и торчать у висков лохматыми завитками.

Ну точно — рыжая Арлекиница. Не хватает только грима для карикатурной улыбки невесты.

Глава 6. Уютная компания леди

Ева

В просторной гостиной, с высокими стрельчатыми окнами и огромным камином, уже собралось около десятка гостей, поэтому моё появление не остаётся незамеченным.

— Леди Милс, — хозяин вечера в несколько широких шагов оказывается рядом и берёт меня под локоть.

На нём, так же как и вчера, идеально сидящий чёрный камзол с серебряной вышивкой, а на шее, завязанный особым узлом и явно дорогой платок из тонкого шёлка.

Весь образ лорда излучает уверенный аристократизм и мрачную сдержанность. Он будто специально создан, чтобы подчеркнуть мой немного несуразный вид.

— Праведного вечера, лорд Орнуа, — рассматриваю невозмутимый профиль. — Если вы не против, мне бы очень хотелось с вами переговорить… наедине.

— Если вы о том, что я представил вас невестой, то поверьте, это было необходимо ради вашей же репутации, — при этих словах на его лице не дёргается ни один мускул.

Будто мы о погоде разговариваем.

— И всё же, милорд, я не давала согласия, а лишь обещала подумать.

— Разве я мешаю вам думать?

— Вы шутите? — начинаю закипать.

— Лоривьева, — на мгновение прикрывает глаза и почти незаметно выдыхает. Кажется, лорд не настолько спокоен, как хочет казаться: — Послушайте, вы остались без опекуна и находитесь в городе, где, как я понимаю, больше никого не знаете. Вы юны и многого не понимаете. Поверьте, то, что я сделал, было необходимо не только для вашей репутации, но и для безопасности. К тому же я не исключаю…

— Как я рада вам, дорогая леди Милс! — Анриетта подлетает к нам белокурым вихрем, не дав брюнету закончить то, что он хотел сказать.

— Праведного вечера, леди Бертан… то есть, Анриетта, — решаю всё же начать обращаться к ней по имени, вспомнив, что она на этом настаивала.

Улыбка леди Бертан становится ещё шире.

— Рэйнхарт, позвольте мне похитить вашу невесту! Не переживайте, все леди уже в курсе её нового статуса и с нетерпением ожидают знакомства с нашей Лоривьевой!

Она так и сказала: “с нашей Лоривьевой”.

Рассматриваю Анриетту и меня посещает странное чувство. Вроде бы я должна испытывать благодарность за её доброжелательность и готовность подружиться, но что-то в поведении леди Бертан раздражает.

Может, это её идеальная улыбка?

Или то, что сама она олицетворяет местные идеалы красоты? Идеалы, от которых сама я далека, как Винни Пух от Миланской моды.

Пока раздумываю, белокурая фея подхватывает меня под локоть и уводит в сторону мягких диванов, где уже расположилась группа дамочек самого аристократического вида.

Одного взгляда на них хватает, чтобы вспомнить про осанку и расправить плечи.

Надо бы вообще отучить себя сутулиться. Дурацкая привычка из прошлой жизни, где моя осанка интересовала только мою маму. И то в глубоком детстве.