Списанная со счетов
Шрифт:
“Друг” с воем хватается за нос, из которого течёт багряная кровь.
Скалюсь.
Слуги оттаскивают меня, сильно сжимая локти. По два стража с каждой стороны.
— Дуэль, Эмильен! Я вызываю тебя на дуэль!
— Серьёзно, Рэйнхарт? Дуэль? Из-за какой-то юбки, которая с такой лёгкостью прыгнула в мою постель? Из-за ниорли? Лучше скажи спасибо, что я открыл тебе глаза!
Так легко прыгнула в мою постель…
Встряхиваю голову, избавляясь от ядовитых образов.
— Ты уже ничего не исправишь, мой друг. А дуэль лишит тебя права претендовать
Приходится признать, что Эмильтон прав.
— Видишь, Рэйнхарт, я всё ещё забочусь о тебе! И это несмотря на всю твою ненависть к моей семье! — он прислоняется спиной к стене, словно ему нужна опора. — Я забочусь, чтобы ты не предал память своего отца!
— Не смей упоминать моего отца.
— Всё ещё считаешь меня виноватым? Никто не заставлял старшего Орнуа играть на земли. Он сам принимал решение.
— Ложь, — тяжело выдыхаю, снова закипая от злости. Отец Эмильена ткнул меня носом в бумаги о передачи ему части земель моего рода… прямо в день похорон отца.
— Может и ложь, — пожимает плечами, поправляя ворот халата. — Но ты этого всё равно никогда не докажешь.
Ублюдок. Он и его отец. Их обширные земли — результат махинаций, которые пока никому не удалось доказать. Я уверен, что мой отец не стал бы добровольно играть на наследие нашего рода. И я всё ещё надеюсь докопаться до правды.
— Что здесь происходит? — за спиной раздаётся шум чеканных шагов.
В особняк входит отряд патруля.
— Спасите! — неожиданно хрипло восклицает Эмильен, хватаясь за горло. — Этот мужчина ворвался в мой дом и пытался меня убить!
— Ложь, — рычу и всё же избавляюсь от стражников Эмильтонов, выдернув руки из их захвата. Повторно схватить меня они не решаются.
Намеренно иду к растерянному капитану патрульного отряда.
— Я заявляю, что слова этого человека — ложь, но во избежание дальнейшего конфликта, я готов покинуть этот дом…
— Милорд, — капитан явно не знает, как быть, ведь ему не по статусу ввязываться в отношения аристократов. — Милорд, мне нужно составить отчёт о том, что здесь произошло.
— Не сейчас. Подойдите в королевское управление, я передам вам отчёт завтра не позднее полудня.
— Как прикажете, милорд, — немного заискивающе. — К кому мне следует обратиться?
— Обер-прокурор Благословенного Правительствующего Собрания лорд Рэйнхарт Константин Орнуа.
— А… о… конечно, милорд! — капитан кланяется ниже положенного, но я уже не обращаю внимания. — Как вам будет удобно, милорд!! — доносится в спину.
Покидаю особняк Эмильтонов и чеканя шаг, направляюсь к чужой карете.
В воздухе ощущается промозглость дальних ледяных пустошей. Колено не перестаёт ныть. А мне обязательно прилетит от короля за подобные выходки.
Наверняка вызовет к себе ещё до завтрака, чтобы отчитать, как мальчишку… и будет прав. Его Величество не терпит скандалов и требует от высших чинов кристальной репутации.
Репутации…
Король не одобрит ниорли при дворе. Тем более теперь, когда рядом с ним молодая королева, воспитанная в строгих традициях.
Сжимаю кулаки. В крови продолжает бурлить
холодная злость. Ядом растекается, опутывая мысли и тело.К демонам!
Всё к демонам…
И девчонку… к демонам.
Глава 17. Те, кто рядом с нами
Рэйнхарт Константин Орнуа
— Дорогой, как прошла встреча с королём? — в глазах матери тревога, но вместо того, чтобы успокоить её, я отчего-то злюсь и не желаю отвечать на её вопрос.
Обхожу стол, устало опускаюсь в глубокое кресло и незаметно растираю ещё поднывающее колено.
— Она приходила? Ханс сказал, что Лоривьева была здесь этим утром, пока меня не было.
— Да-да, она потребовала свои вещи, забрала служанку и тут же уехала.
— И… всё?
Вот так просто? Трусливо сбежала, даже не попытавшись объясниться?
В груди расползается гадостное чувство очередного разочарования.
— И всё. Ханс может подтвердить, она даже отказалась заходить внутрь! — печально вздыхает. — Неблагодарная! Ветреная особа! Никакой праведности! Никаких манер! Никаких…
— Хватит, мама, — обрываю её. Собственный голос звучит слишком холодно, и матушка замолкает, обиженно складывая на груди руки.
Значит, просто ушла…
Побоялась смотреть мне в глаза или просто не захотела тратить время на объяснения?
Лоривьева мне ничего не обещала… ничего… но она унизила меня, связавшись с Эмильеном у меня за спиной! Не попыталась прежде снять с себя статус моей невесты. Выставила меня полным идиотом.
Подло, трусливо и низко…
— Мама, как так вышло, что она осталась наедине с младшим Эмильтоном?
— Помилуй, дорогой! — округляет глаза. — Я ей не нянька! И не мне бегать за какой-то провинциальной, малообразованной оборванкой!!
— Она не оборванка, — сквозь зубы.
— Ты вообще видел, в чём она прибыла в наш дом? Видел её повозку? Она же проходимка! Нищенка! Поверь, я знаю такой тип девиц! Им только дай прыгнуть в постель к богатому лорду! Поверь моему материнскому опыту!
— Опыту? Серьёзно? Ты так уверенно заявляешь, что между мной и леди Милс что-то было?
— Ну… это же очевидно, иначе бы ты не… — немного смущается. — Кхм… Я лишь сказала, что она относится к тому типу девиц, которые ради денежного обеспечения готовы…
— Прекрати! — бью ладонью о стол, и матушка вздрагивает, а я продолжаю тише, стараясь себя сдерживать: — Леди Милс не нужно никакое денежное обеспечение. Она даже не собиралась за меня замуж и хотела лишь предложить мне сделку по покупке части своих земель.
— З-земель? У неё были земли? — её лицо вытягивается, приобретая довольно глупое выражение. — Это она тебе так сказала? И ты поверил этой оборванке?
— Прекрати называть её оборванкой, — призываю всё своё терпение, потому что не хочу нагрубить. — Я запросил в королевской канцелярии копии документов и даже успел заехать в имение Милс, когда возвращался в столицу. Лоривьева единственная оставшаяся наследница состояния своего рода.