Список

– Ладно, все ли вам ясно? Я не хочу никаких разговоров, когда мы войдем. Ничего, что могло бы привлечь к нам внимание.

– Привлекать внимание?
– Берт фыркнул.
– Мы два хромых парня, идущих с Авраамом Линкольном.

– Не беспокойся об этом. Все будут смотреть на Эйба. На нас никто не обратит внимания, особенно когда начнется представление. Верно, Эйб?

– Хм? Я прослушал.

Рой потрепал его по затылку.

– Будущее мира зависит от того, что мы сделаем в следующие девяносто минут.

– Я за то, чтобы помочь миру. Я освободил свой народ, помните?

Очередь двигалась в ровном темпе, и после напряженного момента прохождения через металлоискатели они оказались внутри здания Капитолия. Оно было больше, чем Берт помнил, все колонны, арки и большие произведения искусства. Там было еще три длинные очереди. В двух были турникеты и перегородки, разделяющие тех, кто хотел пойти на экскурсию с гидом, и тех, кто предпочитал самостоятельную экскурсию. Всем пришлось ждать билетов, которые были бесплатными. Третья очередь была в сувенирный магазин.

– Какая экскурсия может быть полной без официальной футболки "Я люблю Америку" и Строма Турмана^[48] в снежном шаре?
– сказал Эйб.

Рой отвел их в сторону, рядом с дверями юридической библиотеки.

– Мы должны встретиться с помощником какого-то сенатора в три часа. Он нас сопроводит.

Берт с некоторым удовлетворением отметил, что внутри Белого дома Эйб привлекает еще больше внимания, чем снаружи. Возможно, им все-таки удастся это провернуть.

– Мистер Льюис и экскурсанты?

Парень, казалось, едва окончил среднюю школу, с прыщавым лицом и рыжими волосами. На нем был коричневый пиджак и коричневые брюки, а узел на галстуке был неровным.

– Это мы. Вы помощник сенатора Билтмора?

– Кевин Дермонт. Приятно со всеми вами познакомиться. У всех есть пропуск? Давайте, прикрепите их к своим рубашкам. Вы видели остальных членов вашей партии?

– Остальные члены нашей партии?

– Кажется, девять бизнесменов, приехавших из Японии?

– Я думаю, они вон там.

Рой указал на группу хорошо одетых японцев, стоявших у входа в ротонду и болтавших между собой.

– Конечно, пожалуйста, следуйте за мной.

Они проследовали за Кевином до группы, где он не смог произвести впечатление на иностранцев своим невнятным японским приветствием.

– Мы благодарны за эту возможность, - ответил один из бизнесменов на безупречном английском.
– Передайте нашу благодарность сенатору.

– У всех ли есть пропуск?

– Мы получили их в приемной Сената, спасибо.

Парень провел их через очереди к первой из многих охраняемых дверей. Берт отметил, что полиции в Капитолии было в изобилии. Все они были одеты в форму и вооружены. Может быть, не потребуется даже их ареста – их просто застрелят на месте, чтобы не церемониться.

Они прошли через зал, украшенный большими картинами с изображением толстяков в белых париках. Воздух был прохладным, сухим, и пахло как в музее. Японцы, казалось, были больше заинтересованы в Эйбе, чем в окружающей обстановке. Они были слишком вежливы, чтобы показывать пальцем, но их взгляды были очевидны.

– Наша первая остановка - Старый зал Верховного суда.
– Кевин обошел еще одного охранника и провел их в зал, где толпилось еще несколько десятков человек.
– Впечатляющий зонтичный сводчатый потолок был спроектирован Бенджамином Латроубом...

Он рассказал о некоторых мраморных бюстах, оригинальных столах и стульях, и не успели они как следует осмотреться, как их погнали дальше. Берт взял в киоске брошюру об экскурсии и просмотрел ее.

Это было слишком быстро. Очевидно, до Галереи оставалось еще два зала. При таком темпе они закончат экскурсию до четырех часов, слишком рано, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время.

Группа поднялась по парадной лестнице и сделала следующую остановку в Национальном статутном зале.

– На самом деле это старый зал Палаты представителей. Он был перестроен в 1964 году, а затем в 1970-х годах восстановлен в первоначальном виде. Не стесняйтесь, возьмите бесплатную брошюру.

Комната была полукруглой, заполненной мраморными колоннами и десятками белых, черных и серых статуй различных мертвых лидеров страны. Кевин провел их бодрым шагом, указывая на часы "Машина истории", камин с Декларацией независимости над мантией, и рельеф Свободы и Орла над Южным входом. Затем он направился к выходу.

– Э, Кевин? Можно нам сделать фотографии?

Кевин повернулся к Берту и нахмурился.

– У тебя нет фотоаппарата.

– Но у других участников экскурсии они есть.
– Берт повернулся к группе.
– Не хотите ли вы, джентльмены, сделать несколько фотографий?

Прозвучало несколько восторженных кивков. Кевин изобразил фальшивую улыбку и сказал:

– Конечно. Не торопитесь, наслаждайтесь многочисленными произведениями искусства.

Это даст им минут десять, но этого все равно было недостаточно. Часы Берта показывали 3:45. Им нужно было как-то убить полчаса в следующем зале.

– Это Старая палата Сената. Сенат заседал здесь с 1810 по 1859 год. Затем он стал залом Верховного суда до 1935 года. Здесь вы можете увидеть исторические печи Франклина. Теперь перейдем на галерею, где сейчас проходит заседание Сената.

Берт и Рой обменялись взглядами в крайней панике. Было еще слишком рано. Они должны были прервать экскурсию.

– Какие исторические события произошли в этом зале?
– Голос Берта прозвучал более резко, чем ему хотелось бы.

– Довольно много. Вы имели в виду какое-то конкретное событие?
– Кевин улыбнулся, но было видно, что у него нет желания отвечать на вопросы. Вероятно, он все еще был взбешен тем, что ему пришлось провести десять лишних минут в Уставном зале.

Берт ломал голову. Школьный курс истории был четырнадцать лет назад, и он почти ничего не мог вспомнить. Но он был Эйнштейном, черт побери. Он обладал одним из величайших умов, когда-либо украшавших человечество и должен был что-то вспомнить.

Берт закрыл глаза, возвращаясь мысленно на урок истории. В его голове возник старый учебник. Он был расплывчатым, не в фокусе, но мужчина заставил его обрести четкие очертания. Детали появлялись медленно. Коричневый бумажный пакет для покупок, который он разрезал, чтобы использовать в качестве обложки. Внутри было написано его имя, прямо под именем Сэма Голда. Он увидел оглавление и удивился, что смог прочитать его. Как будто книга была прямо перед ним. Берт открыл книгу на 1800-е годах...