Сплетение песен и чувств

«Что случилось? Что могло произойти?» – ломал голову Артём, спешно собирая рюкзак. Он понимал, в каком Аня состоянии, но все же не мог не пойти к ней.

На улице было настолько прохладно, что Артём ежился. Чувствовалась сырость, и стоял какой-то непередаваемый запах осени, который почему-то ассоциировался у Артёма с учебой и бесконечным сидением за учебниками.

Перейти дорогу, налево, по проспекту вперед, потом опять налево. Аня с матерью жили в аккуратном доме старой постройки. Снаружи и внутри он был аккуратно отремонтирован, в парадной ничем не воняло, как это обычно бывает.

Артём набрал номер квартиры на домофоне. Звонок, второй, третий – никто не отвечал. Наконец, после шестого или седьмого звонка, когда Артём уже собирался уходить, раздался короткий гудок и что-то щелкнуло в двери, она оказалась открытой.

Вбежав по лестнице на третий этаж, Артём увидел Аню. Она стояла в раскрытой двери квартиры, заплаканная, с взъерошенными волосами и немного отекшим лицом.

– Привет – сказал Артём и сам удивился несуразности этого слова.

Аня бросилась к нему, обняла и заплакала.

– Тёма, я была уверена, что ты придешь. Понимаешь, у меня никого, никого не осталось. А здесь я одна, эти стены, я так боюсь…

– Тихо, тихо – успокоил ее Артём. – Ты же знаешь, что я не мог не прийти. Если бы ты мне позвонила вчера!

– Прости, мне было никак. И я не хотела тебя беспокоить. Я вообще не знала и не знаю, что делать.

В квартире было так тихо, что это угнетало еще больше. Они сели на кухне за стол напротив друг друга. На середине стола стояла чашка с недопитым чаем и пакет печенья.

– Аня, ты…

– Не говори ничего, Тёмочка. Я сама все расскажу. Я держусь. Мне плохо, но я держусь. Мама ушла вчера утром по работе куда-то, я не знаю куда. Обычно она ездит, то есть ездила на машине. Но иногда, чтобы не стоять в пробках…

– Машина? – удивился Артём. – Ты мне никогда не говорила о машине.

– А что говорить? У мамы своя жизнь, у меня своя. Работа у мамы в рекламном агентстве, машина ей скорее для работы нужна. Иногда мы с ней ездили куда-нибудь по магазинам, за город. Но знаешь, это стояние в пробках доканывает. Вроде бы и сорвались с места, сели бы в электричку, да машину уже не бросишь.

– Ага – вздохнул Артём.

– Утром она ушла, а в конце дня мне позвонили и сказали… – Аня всхлипнула, но сделала глубокий вдох и взяла себя в руки. – Сказали, что нашли мой номер у нее в сотовом, что мою маму сбила машина, где-то на Литейном, перебегала дорогу, куда-то спешила. И дальше, Тём, я уже ничего не соображала.

– Это понятно, Ань. Ты не волнуйся, я с тобой, ты не одна, – Артём почувствовал, как у него начинает дрожать голос.

Снова повисла пауза, и стало пугающе тихо.

– И знаешь, Тёма, я, наверное, сделала то, чего не должна была делать.

– Ты о чем?

– Я когда съездила туда… там было страшно, не хочу вспоминать, я приехала домой, у мамы в серванте, – Аня показала рукой на большой шкаф со стеклянными дверцами, в котором стояла посуда и несколько бутылок спиртного. – Стоит какой-то дорогущий коньяк. Я открыла бутылку и немного выпила…

– Ты все правильно сделала, Ань. Тебе надо было успокоиться.

– Я не об этом, Тём. Я позвонила ему. Просто нашла у мамы в записной книжке его номер и позвонила.

– Ты о…? – хотел спросить Артём, но Аня его оборвала:

– Да, о моем отце. Я позвонила ему, сказала, что я его дочь и что с мамой случилось несчастье.

Артём задумался. Действительно, история принимала странный оборот. Что мог ответить на это человек, которого Аня никогда не видела, который не поддерживал никаких контактов с дочерью и бывшей женой. Да и вообще, были ли они женаты?

– И как он отреагировал? – спросил Артём, – Он понял, кто ты такая?

Аня вздохнула.

– Понял. У него оказался такой резкий голос, Тём. Он просто крикнул, не сказал, а крикнул в трубку, чтобы я держала себя в руках, а он приедет и во всем разберется. Только вот думаю, может, не стоило звонить, может, он мне так ответил, чтобы от меня отвязаться?

Вероятность такого развития событий несомненно была, но Артёму не хотелось даже думать о том, что в мире все может быть так просто, банально и подло. Нет, такого просто не могло быть.

– А тебе мама когда-нибудь о нем что-нибудь рассказывала?

– Нет, ничего, – Аня схватилась за голову. – Только знала его имя и примерно где он живет. Больше ничего. А у нее в записной книжке были два его телефона. Один, очевидно, домашний, там никто не брал трубку. И мобильный, по которому я почти сразу дозвонилась. Что мне делать, Тёма, как быть?

– Не знаю.

– Мне звонил мамин начальник, представляешь? Он всегда ругал ее, а здесь сказал мне, что я могу на него рассчитывать.

– Еще бы – сказал Артём.

На стене на кухне висели часы. Было слышно, как они пощелкивают, отбивая секунды, как едва-едва шуршат стрелки. Артём и Аня сидели и смотрели друг на друга, не зная, как поступить и даже не представляя, как поддержать разговор так, чтобы сохранять спокойствие и самообладание.

– Ты только не уходи, Тём, я боюсь.

– Не уйду. Видишь, я с тобой.

– А учеба?

– Плевать.

– Тебе ничего не будет, если ты прогуляешь?

– Нет, не будет. Ты спала?

– Нет.

– Тебе надо немного поспать.

– Посплю, – Аня задумалась. – Но только если ты никуда не уйдешь. Обещаешь?

– Конечно, обещаю. Поспи. Потом тебе поесть надо чего-нибудь. У тебя щеки синие.

– Это от коньяка – призналась Аня, вставая из-за стола. – Я ревела, выпила коньяка, потом еще и еще, потом стало плохо мне, так и не спала всю ночь.

Аня подошла к окну, слегка отдернула штору. На подоконнике возле керамического горшка с большущим алоэ стояла початая бутылка Hennessey, в ней оставалась примерно половина.

– Столько выпила и ничего не ела? – ужаснулся Артём, подошел к окну, буквально выхватил из рук Ани бутылку и стал вертеть ее в руках, – Ты же печень посадишь. Никогда не пила, а тут сразу и столько. С ума сошла, точно с ума сошла!

Отвернувшись, Аня заплакала и направилась из кухни в комнату. Артём не стал ее останавливать, это было бы эгоистично с его стороны. Аня была напугана, подавлена, опустошена трагедией и одиночеством и любое неосторожное слово больно ранило ее. Ей нужно было побыть одной, но в безопасности, зная, что Артём рядом и в любую минуту может оказаться с ней.