Сплюшка или Белоснежка для Ганнибала Лектора

И нет, свободное пространство вокруг них уже было, что вы! Образовавшись вовсе не от ласковой (даже от бара видно!) улыбки уважаемого Олега Геннадьевича Верещагина. Она здесь совершенно не причём, точно знаю!

Задумчиво глядя на эту парочку, я искоса посмотрела на Ярмолина, лениво слушавшего пристроившуюся рядом механическую фею, явно забывшую о том, что корсет на голое тело вроде как не одевают. А если и одевают, то явно не так, чтобы грудь вываливалась в прямом смысле этого слова. Вспыхнувшее в груди жгучее, совершенно неуместное чувство ревности заставило покрепче сжать шейкер и преувеличенно осторожно ставить бокалы перед клиентами.

Повторять трюк с осколками в ладони как-то не хотелось.

— Красавица! — очередной гость хлопнул ладонью по стойке, привлекая моё внимание. И выдал без перехода. — Виски. Чистый. Не разбавленный. Без всякого этого вашего льда. Ибо он… Эм, Натка?!

— Ярик, — чуть вскинув бровь, я всё же выполнила заказ, ставя перед ним роск, бокал под виски на триста миллилитров, и наполняя его ровно наполовину. — Твой заказ.

— Э… Спасибо, но… С каких пор ты работаешь барменом? Да ещё… Здесь? И ты умеешь? Риали?! — бывший парень выглядел, мягко говоря, удивлённым. И до ужаса смешным в своей попытке казаться крутым и дерзким.

Во всяком случае, на фоне моего «любимого» преподавателя он смотрелся бледновато. И то, что я вообще их сравниваю, почему-то меня даже не удивило. Ну, вот ни капли!

— А ты думаешь, меня сюда за красивые глазки взяли? — насмешливо уточнила, наклонившись вперёд так, чтобы не орать на весь клуб. И подбросила шейкер вверх, поймав его не глядя за спиной. — И потом, зачем я, по-твоему, в клубы по ночам ходила? Тусоваться?

Судя по подвисшему виду Ярика, именно так он и думал. Наивное чукотское дитя, мнящее себя байкером, даже не подозревало, что в клубах так-то ещё и работают. С разной степенью успешности, но всё-таки. Тихо хмыкнув, я занялась другим клиентом, попутно обменявшись порцией подколок с неугомонным Аликом. Старательно игнорируя сощурившегося блондина, который сверлил бедного Исакова, мягко говоря, недружелюбным взглядом.

И заочно отрицая тот факт, что румянец на щеках был от смущения и удовольствия, а не от постоянного передвижения вдоль стойки и активной работы.

Хотя, наверное, стоит признаться хотя бы себе, что мне льстило такое внимание. Да что уж там, мне оно нравилось. Нравилось ощущать себя кем-то особенным, знать, что рядом есть сильный, надёжный человек. Ну и что, что характер у него не сахар? Так и меня подарком можно назвать с натяжкой и то, списывая всё на мою постоянную сонливость.

Трудно, знаете ли, язвить и огрызаться, когда челюсть того и гляди вывихнет на очередном зевке!

Так что, если опять-таки быть честной, я ничего не имела против отношений с Алексеем Ва… С Алексеем. Сопротивляясь исключительно потому, что как ни старалась, понять откуда взялся такой решительный интерес к моей скромной персоне не могла.

Ну не могу я понять, чем его привлекла и всё тут! Не своим же беспардонным сном на парте и уж точно не колкими репликами в ответ, правда же?

— Бармен, рому мне! Чистого, ямайского рому! — громыхнуло где-то над ухом, и я аж подпрыгнула от неожиданности. Мрачно подумав, глядя на пирата с искусственным механическим же глазом (да простит меня Роулинг, но даже её Грюм не выглядел так страшно), что стать заикой в несчастные двадцать четыре года как-то…

Так себе перспектива. И надо всё-таки пропить курс успокоительного, на всякий, так сказать, случай.

Следующие несколько часов сложились в одну сплошную череду коктейлей. Я успевала только отмечать краем сознание, что для кого готовить, пока руки выполняли привычные и знакомые движения. Трек сменялся треком, толпа становилась всё горячее и свободнее, а атмосфера клуба всё больше отдавала страстью и чувственностью, лишь каким-то чудом не переходившую тонкую грань между лёгкой эротичностью и похотью. И пусть в меня плюнут, но я честно считала, что в этом заслуга костюмов вообще и стиля стимпанка в частности. Сложно изобразить что-то вульгарное, когда ты согнуться-то толком не всегда можешь. Однако…

Мы с Аликом обменялись скептичными взглядами, когда какая-то красотка попыталась сексуально изогнуться, не вспомнив о том, что её вариант корсета как-то не рассчитан на такие акробатические этюды.

— Синдром радикулитной белки? — предположил напарник, шёпотом поделившись своими выводами со мной, стоило оказаться поблизости.

— Танцующей тектоник, — фыркнув, я привстала на цыпочки, пытаясь достать с верхней полки нужную мне марку текилы. — Айш, Алик, будь лаской… Оторвись от изучения флоры и фауны, помоги бедной мне!

— Айн момент!

А дальше всё было как обычно и в тоже время совсем не так. Заказ шёл за заказом, поток клиентов не спешил уменьшаться. Выражение «спиртное текло рекой» уже не казалось таким фигуральным, как раньше. Только здесь, в «Максимусе» это не выглядело жалко или страшно. Это выглядело горячо и жарко, безбашенно и очаровательно безумно. И я волей-неволей проникалась этой атмосферой, чувствуя самую настоящую эйфорию от всего происходящего.

Наслаждаясь ею без зазрения совести.

Даже не заметив, что совершенно точно потеряла всякое чувство времени и пришла в себя только, когда Алик вытащил из моих подрагивающих пальцев несчастный шейкер и, пристроив его на стойке, уселся на пустой стул, с наслаждением вытянувшись на столешнице. А я, ощущая, как гудит уставшее за смену тело, опёрлась задом на полупустую полку с алкоголем, упираясь ладонями в неё же, и сгорбилась. Чтобы облегчённо выдохнуть и расхохотаться, когда Алик, продолжавший возлежать на стойке выдал как бы между прочим:

— Я медузка. Кто ткнет хоть пальцем — ужалю тяжёлым по голове и с чистой совестью отъеду в КПЗ. Хоть высплюсь по-человечески…

Собиравшийся отвесить ему подзатыльник парень так и замер с занесённой для удара рукой. Скосил взгляд на показательно медленно сжимающийся кулак и… Засунул руки в карманы джинсов, удалившись в сторону с самым независимым видом, насвистывая легкомысленную мелодию.

Провожаемый очередным взрывом хохота со стороны официанток, убиравших оставшуюся в зале посуду. На него, впрочем, он ни капли не обиделся, скривив коварное (по его мнению) выражение лица и скрывшись где-то в глубине служебных помещений.

— Стажёр, а ты чего тут делаешь ещё? — наконец, соизволил обратить на меня внимания старший по смене. Смерил оценивающим взглядом, и вяло махнул рукой в сторону подсобки. — Вали домой. Следующая смена через день, телефон твой у меня есть, я тебе график потом скину. Как соберу в кучу мозги и конечности… Ну чё ты ржёшь, Снегирёва?! У меня может, давно не было такого офигенного напарника! Отвык, расслабился…

— Разленился, — поддакнула, продолжая посмеиваться.

— Разле… Так, ты ещё тут что ли? Чем в тебя кинуть, чтобы не было?!