Спортивное предложение

Таким манером Скотти первое время ежедневно отбывал из школы — галопом, крепко прижимаясь к спине строптивого животного.

ГЛАВА II

?

Благодаря пони «мальчишку из буша» стали больше замечать в городе. Они всегда были вместе. Их связывала своеобразная дружба, может быть грубоватая, но и грубость была взаимная.

Добиваясь от лошади беспрекословного послушания, Скотти заставлял Тэффа выкидывать самые невероятные номера. Тэфф в отместку пускался вскачь, не дожидаясь, пока всадник удобно устроится у него на спине. Он часто упрямился, кусал хозяина, убегал и вообще резвился как мог. Но именно потому, что они были неразлучны, у обоих выработался как бы инстинкт взаимопомощи и взаимной выручки в беде.

Мистер Джеклин, торговец лесом, однажды пожаловался в парикмахерской, что его чуть было не сшиб на улице мальчишка на пони, когда он мирно шел по тротуару, направляясь на свой лесной склад.

— Едва не растоптал меня! Скачет прямо по тротуару, потом свернул на мостовую, промчался по газону перед больницей, махнул через изгородь, через другую. Да еще повернулся, сорванец, и крикнул мне, что опаздывает в школу! Вот я скажу его старику!

— Ну да, шотландец вам тоже скажет пару слов, да только вы все равно ничего не поймете, — сказал парикмахер, и все засмеялись.

Действительно, Скотти никогда не пользовался проезжей частью улицы.

— Шпарит прямо по задворкам, — подтвердил мистер Стоун, развозчик льда. — И выскакивает из таких закоулков, о которых ты и знать не знаешь. Недавно я видел, как он вылетел со двора редакции «Стандарта». Как он туда попал, скажите на милость?

— Может быть, через задний двор скобяной лавки?

— Потом проскочил мимо пожарной вышки и вынырнул возле дома, что рядом с Роллсом, агентом по продаже тракторов…

— И главное: вот он здесь, а не успеешь оглянуться, его и след простыл!

Отметим, что во время великого раскола парикмахер был на стороне Скотти, а лесоторговец Джеклин, разумеется, горой стоял за богача Эллисона Эйра.

В общем-то, Скотти вел себя как и положено «мальчишке из буша». В городе таких считали дикарями, от которых только и жди каких-нибудь неприятностей.

Однажды Скотти застали с поличным во дворе типографии «Стандарта»: он рылся в ящике, где попадались кусочки свинца от набора. Из них получались отличные грузила для его удочек, и Скотти набивал этим добром полные карманы.

— Ты чего тут воруешь? — спросил наборщик Филлипс, хватая Скотти за ворот.

— Я не знал, что это называется воровать, — огрызнулся Скотти и покрепче уперся босыми ногами в землю, не выпуская из рук поводьев.

— Так я тебе и поверил! — проворчал наборщик и чуть-чуть ослабил хватку.

Скотти только того и ждал. Он молниеносно взвился вверх, на спину пони, и Тэфф уже летел вперед, сам зная, что от него требуется. Они промчались по аллее и исчезли за баптистской церковью.

— Вот чертенок! — сказал наборщик моему отцу, который как раз проходил мимо.

Но отец-то видел, что Филлипс сам его отпустил. Надо ли говорить, что наборщик оказался потом в рядах сторонников Скотти?

Дело в том, что Скотти, как и все мы, не был ни особенно хорошим, ни совсем уж плохим. У каждого были свои трудности, вызванные нашими местными условиями. У Скотти это были бедность семьи, проклятая богом ферма, необходимость мотаться между бушем и городом, наконец, врожденное тяготение к проказам, постоянное желание подергать город за его респектабельный хвост. Но я никогда не знал за Скотти подлости или склонности к воровству, хотя он и не упускал случая «прихватить» какую-нибудь ничейную мелочь, подвернувшуюся под руку. У него были отчетливые пристрастия и антипатии в отношении города: например, он никогда не делал чего-либо во вред семьям горожан таких же бедных, как его собственная семья.

Однажды в субботу Скотти верхом на Тэффе появился у ворот нашего дома с двумя большими мешками. Он въехал во двор, обогнул дом, миновал шпалеры винограда и через заднюю дверь звонко крикнул:

— Миссис Квэйл! Отец прислал вам немного лошадиного дерьма!

Мы в это время завтракали, к тому же отец не терпел грубой «деревенской» манеры выражаться. Он даже задержал в воздухе вилку с омлетом. Но тут мой брат Том расхохотался. Мать, поднявшись из-за стола, тоже едва сдерживала смех: уж очень непосредственно это у Скотти получилось. Даже отец не нашелся, что сказать.

— Одну минуту, Скотти. — Мать вышла на заднее крыльцо. — Сколько я вам должна?

— Ничего, — сказал Скотти, а когда мать стала настаивать, объяснил, что отец не велел ему ничего брать.

Это Энгус Пири благодарил отца за помощь в суде.

— Где вывалить? — спросил Скотти.

Мать немного подумала.

— Вон там у сарая, под персиковым деревом.

Скотти, не расстававшийся с Тэффом без крайней необходимости, предоставил пони самому найти дорогу среди тщательно обработанных отцом грядок с овощами.

Подъехав к персиковому дереву, он вытряхнул из мешков навоз, затем повернул Тэффа так круто, что тот на мгновение поднялся на задние ноги, и поехал обратно между грядками осторожно, точно кот, пробирающийся среди розовых кустов.

В этот момент в дверях появился мой отец.

— Что ты тут вытворяешь? — загремел он.

— Ничего, ничего! — поспешила вмешаться мать. — Он ничего не повредил.

Затаив дыхание, следили мы за Скотти и Тэффом — мы-то знали, какая разразится гроза, если будет сломан хоть один стебелек.

— Разбросайте его на ночь, тогда не будет так сильно пахнуть, — посоветовал Скотти.

— Не хочешь ли помыть руки? — предложила мать.

— Ни к чему, миссис Квэйл. Я ведь поеду мимо реки.

И Скотти исчез, прежде чем мать успела предложить ему груш, или слив, или кусок пирога с джемом.

Назавтра я увидел его с таким же мешком у дома Томпсонов. Миссис Томпсон была вдовой, а сын ее Кейт считался самым близким из друзей Скотти. Только на Кейта временами, как выражались горожане, «находило», и он неделями сидел дома.

Дом у них был маленький, ободранный, покосившийся, но миссис Томпсон окружила его со всех сторон клумбами фиалок, запах которых доносился до самых окраин. Кейт уже неделю болел, поэтому Скотти сам высыпал навоз и сейчас шлепал босиком по двору, помогая миссис Томпсон по хозяйству.

— Осторожней, Скотти, не наклоняйся так низко. И не дыши навозом, — приговаривала миссис Томпсон, маленькая суетливая женщина. Она была уверена, что ее сын заболел от тяжелой работы.

— Не беспокойтесь, — отвечал Скотти, как всегда, грубовато и словно нехотя. — Мне это все нипочем.