Спой, маркитантка!

– Умерьте пыл, я ведь могу и на дуэль вызвать, - угрожающе выдал Данило, сразу пожалев о своих словах, но чувства брали верх и ему мало удавалось сдерживать их.

– Никуда не уйду, - говорила Софья, глядя то на отца, то на удивлённо уставившихся в ответ мать с сестрой.
– Кто бы как ни ненавидел Данилу!

– Весь род Протасовых, - поправил её отец.
– И тебе всё одно придётся подчиниться. Ты наша дочь! Это видит каждый!

– Нет, - оставалась за спиной любимого Софья, и тот, расставив руки по сторонам всем видом показывал, что не отдаст её ни за что.

– Ты уйдёшь с нами, - с уверенностью в том кивнул отец Софье.

– Никогда больше не увидишь этого ловеласа, сердцееда и разбойника. Я докажу тебе, что он именно такой!

Данило шагнул назад от приблизившихся к нему с милой офицеров:

– Притащили с собой хоть не всю армию!
– засмеялся он и, резко став серьёзным, добавил.
– Не выйдет у вас всех ничего, даже если и получится сейчас отнять Софью. Я всё равно её заберу.

– Ты скорее умрёшь, - спокойно сказал Львов.
– Вам, Данило Михайлович, надлежит немедленно вернуться в полк, что данные офицеры и помогут сделать. В случае сопротивления последует арест, лишение чинов и так далее. Вы знаете, как худо будет.

– Одевайте мундир!
– воскликнул один из офицеров, взмахнув оружием перед лицом Данилы.

– Идёмте, Софья Семёновна, - протянул к дочери руку отец, но что она, что стоящий перед нею Данило не трогались с места.
– Я понимаю твой страх, но это важно. Ты и Анна — одно лицо. Ты не посмеешь опозорить свой род и, тем более, свою сестру.

Выйдя из-за спины любимого, Софья тут же была схвачена им за руку, но она со слезами на глазах взглянула:

– Нет, Данилушка... Я должна сейчас уйти. Ты должен вернуться в полк, а я... Не разлучат нас. Я буду ждать тебя.

Офицеры тут же встали между ними, заставляя Данилу уйти переодеваться, но он стоял и смотрел, как любимую уводят родители, а следом за ними, будто ощущая себя крайне неловко, спешила и Анна.

– Я заберу тебя!
– крикнул вслед Софье Данило.

Так хотелось им обоим сорваться с места, бежать, но куда и как — не представляли. Непроходимая преграда стояла на пути. Оставалось лишь надеяться, что время поможет избавиться от сего тяжкого груза, что так давил, так измывался над душой и разрывающимся в груди сердцем.

Оставшись под прицелом, Данило смотрел на окно, за которым было видно, как Софью увозила карета всё дальше и дальше по лесной дороге. Принимая факт, что время пока не за них, он поспешил скрыться в спальне, но дверь закрыть ему не было позволено.

Облачившись в мундир, Данило выпрямился перед офицерами, готовый подчиниться, и сказал:

– Прежде чем вернусь в полк, прошу сопроводить меня к дому Львовых. Я должен убедиться в том, что Софье Семёновне не угрожает никакая опасность.

– Это не положено, - воспротивился один из них, а другие переглянулись...

Глава 29

Довольно долго пришлось Даниле ждать у дверей дома Львовых, когда он прибыл в сопровождении офицеров. Неторопливый слуга указал обождать и скрылся за дверями, заперев те на ключ. Однако сам Львов всё же вышел, и Данило снял кивер...

– Вы ещё не в полку?!
– с усмешкой удивился Львов.

– Разрешите хотя бы взглянуть на Софью,... Семён Константинович, - не скрывал волнения Данило.

– Я уж отписал жалобу и на Вашего Андрея Александровича. Ой, несдобровать ему будет, коль позволил сие отлучение из армии, - высказал тот.
– А Софью никогда не позволю тронуть больше. Вы,... бесчестный тип,... не смейте даже имён наших произносить!

– Вы не понимаете, что творите, - усмехнулся Данило.
– Я же готов под венец с Софьей идти. Мне не жить без неё. Любим мы друг друга.

– Знаком я с любовью Протасовых, - засмеялся Львов и развернулся, чтобы уйти в дом, но Данило тут же сорвался с места и вбежал в холл:

– Софьюшка!

– Пошёл прочь!
– взревел громогласным басом Львов, а шагнувшие в дом следом за Данилой офицеры так же сняли кивер, выполнив краткий поклон.

– Предатели! Вам всем не поздоровится за подобное своеволие!
– указывал Львов на дверь и уже почти кричал, чтобы прогнать офицеров вместе с Данилой прочь.

– Вернёмся, - молвил еле слышно Даниле один из тех.

Но Данило отчаянно смотрел вокруг в столь кажущемся тихом доме, где не было ни видно, ни слышно, где укрыта любимая. Не выносивший более терпеть происходящее Львов взял стоящую в углу трость и тут же ткнул ею в грудь Даниле:

– Прочь!

На защиту хозяину прибежал с ружьём в руках и слуга, тут же прицелившись на Данилу, который уже не находил иного выхода, как уйти... Однако не уезжал он. Дом покинул, двор... Остался за воротами, умоляя офицеров ещё немного обождать, и стал смотреть на окна дома Львовых, чтобы может где заметить выглянувшую милую.

Тем временем за разгневавшимся отцом, который захлопнул за Данилой и офицерами дверь, следила из-за шторы входа гостиной Анна. Взволнованная от всего, что в эти дни узнала и повидала, она терялась в чувствах...

– Ничего, Аннушка, - заметил тяжело дышавший её отец и сел в кресло холла, поглаживая грудь, дабы успокоить бешено бившееся сердце.
– Ничего... Привыкнет сестра твоя... Поймёт всё, узнает всё. Мы докажем, каков подлец Протасов... Не зря родственника их даже государыня в своё время удалила... Матушка с нею?

– Да, папенька, - тихо молвила та.

– Ступай и ты, ступай, - поднялся он, медленно войдя в свой кабинет.
– А я отпишу ещё... Они все получат...

Развёл руками слуга, когда Анна взглянула на него, и ушёл от дверей, унося на плече ружьё. Анна смотрела некоторое время на дверь, но, недолго думая, выкралась из дома.

Скорее прошла она в сад, заметив у ворот Данилу с офицерами. Делая вид, что прогуливается у садовых деревьев, Анна встала за кустарником, поближе к следившему за нею Даниле. Тот смотрел с надеждой, что может это любимая, но по глазам увидел — нет...

– Вы, - сглотнула с волнением Анна, но продолжила речь.
– Вы отправляйтесь с Богом, сударь... Вы напишите ей, но... адресуйте мне, будто то от кого иного, а не от Вас,... понимаете?
– волновалась она, и Данило кивал, еле сдерживая в себе подступающее разочарование, что не увидеть перед разлукой милую, не обнять её.