Справедливость-это женщина

Теперь она ухватилась за край декольте своего шелкового платья и, глупо рассмеявшись, проговорила:

– Кто поверит этому? Гипноз. Они могут заставить сказать что угодно.

Джо проигнорировал ее замечание, но сказал:

– Помнишь Нелли? Она прямо сказала, что мальчик никак не мог вытащить из пазов сторону кроватки. И нельзя, разумеется, забывать мнения Бетти.

Это имя на мгновение отогнало от нее страх, и она заскрежетала зубами, воскликнув:

– Бетти! Бетти! Не знаю, кого я ненавижу больше, тебя или ее.

– И это странно, ведь мы с ней сделали для тебя больше всего в твоей жизни. Ты использовала ее и использовала меня, фактически ты использовала ее задолго до встречи со мной.

– И в качестве компенсации ты заделал ей ребенка, так что ли? Думаю, она нуждается в компенсации. Ты смотрел на ее лицо в процессе этого?

Его челюсти крепко сжались. Какое-то мгновение он был не в состоянии ответить ей, но когда ответил, то произнес следующее:

– Да, все время смотрел и нашел его более красивым, чем когда-либо находил твое.

Ее рука, которая теперь искала что-то сзади, ухватила ручное зеркальце из тяжелого серебра, и в следующее мгновение оно уже летело. Когда оно ударилось о камин, его куски разлетелись вокруг Джо. Он не сдвинулся с места, но несколько секунд стоял без движения; он остановил дыхание и, казалось, сдерживал его бесконечно. Затем медленно двинулся к двери, не сводя с Элен глаз, и, дойдя до двери, он сказал:

– Теперь убирайся, и сию же минуту. Мои адвокаты тебя найдут.

Он открыл дверь, затем резко закрыл ее за собой.

Джо медленно прошел на третий этаж. Отец наверняка слышал ругань и желает узнать причину. Когда он открыл дверь, то увидел, что в гостиной никого нет, а когда он оказался в дверях мастерской, то с удивлением обнаружил, что полки вдоль стены, на которых Майк хранил свои миниатюрные модели, были пусты. Некоторые из моделей находились на длинном деревянном верстаке в центре комнаты; другие же, как Джо заметил, лежали в ящиках.

Отец сидел на высоком табурете у края верстака, он повернулся, бросил взгляд в сторону сына и резко произнес:

– Отделываюсь от некоторых из них. Они могут разыграть их в лотерее; возьми несколько штук, может понадобиться в доме.

– Но почему? – Джо медленно приближался к отцу. – Почему именно сейчас?

– И ты еще спрашиваешь? Но я не держу на тебя зла, мальчик, в отношении Бетти.

– Спасибо, отец.

Несколько секунд они смотрели друг на друга; затем Джо быстро вышел и спустился вниз.

Когда он пересекал холл в направлении входной двери, он услышал, как Элен разговаривала по телефону в кабинете.

На полпути от аллеи он увидел, что к нему быстро шел Дэвид.

– Извини, Джо, – сказал Дэвид. – Я дежурю в семь тридцать, так что должен идти. Я ищу Мартина. Он был во дворе с Элизабет, она только что вернулась и сказала, что он убежал. Видимо, вернулся в дом.

– Я только что оттуда, его там не было. В любом случае иди, я поищу его.

Они разошлись, и Джо быстро пошел через двор коттеджа и огород, мимо теплиц и вошел в рощу, крича:

– Мартин! Мартин! – Но ответа не было. Минут десять он тщетно обыскивал окрестности, а когда шел назад, то услышал, как на аллею въезжало такси, и подумал про себя: «За этим она, видимо, и звонила».

Он вошел в коттедж через заднюю дверь и крикнул:

– Он здесь, Хейзл?

Хейзл и Элизабет выбежали из гостиной.

– Нет, Джо, нет.

Он собирался было спросить Элизабет, не говорил ли Мартин ей чего-либо необычное, перед тем как уйти, когда вой сирены заставил их поднять глаза вверх, а Хейзл в испуге закричала:

– О Боже! Это не может быть – налет в дневное время.

– Бегите в убежище!

Джо проталкивал их через комнату к выходу, когда задняя дверь отворилась, и, повернувшись они увидели в дверях запыхавшегося Мартина.

– Это… это сирена, отец.

– Скажи на милость, где ты был? – Джо чуть было не набросился на него и, схватив за плечи, тряс его и спрашивал: – Куда ты так умчался?

– Я… я…

– Ну же?

– Если… если ты перестанешь меня трясти, я… Я скажу. – Ответ был столь непредсказуем, что Джо убрал руки с плеч сына и стал смотреть на него, а мальчик сурово взглянул на отца и с вызовом сказал:

– Я хотел повидаться с матерью, просто повидаться.

– Ну и повидался?

– Нет. Я имею в виду – да. Она… она увидела меня из окна спальни, когда я пересекал аллею. Она велела мне оставаться на месте и сказала, что уже спускается.

– Ну и что? – Джо видел, как мальчик тряхнул головой, прежде чем склонить ее на грудь.

– Я не остался, я побежал в сад.

– Почему ты так поступил? – Вопрос был задан деликатно. Мартин спокойно ответил:

– Я… я не хотел уезжать с ней – она хотела взять меня с собой, – но… но я подумал, что просто повидаюсь с ней.

Рука Джо медленно поднялась и ладонью накрыла голову мальчика, и он спокойным голосом спросил:

– Ну а где же ты был? Я обыскал все вокруг, звал тебя.

По-прежнему склонив голову, Мартин ответил:

– Я знаю. Я… я слышал тебя. Но… но она вышла за мной в сад. Я спрятался в зарослях у забора. Я видел, как она шла по лесной тропинке. Она… она была одета для отъезда.

Вой сирены прекратился, но шум автомобиля на подъездной аллее заставил Мартина поднять голову, а остальных посмотреть в направлении гостиной.

Элизабет пробежала через комнату и, возвратившись через мгновение, сказала:

– Это такси. Оно уехало.

Услышав это, Джо с облегчением глубоко вздохнул, а затем быстро проговорил:

– Пошли, перейдем в убежище.

Он снова торопил их к выходу, и в этот момент неподалеку послышался огонь зениток, за которым почти тотчас последовал отдаленный, но тем не менее зловещий звук упавшего предмета.

– Боже! Они над городом.

Вскоре все дети и Хейзл уже бежали по саду в бомбоубежище. Джо, который оставался наверху, посмотрел на три лица, взиравшие на него снизу.