Спящая царевна. Совершенно секретно

Санька едва не выронил из рук чёрную коробочку.

— Так, ну-ка быстро обратно положи, пока не разбил! — Ванька не на шутку испугался.

У Санька вечно всё мимо рук валится: уронит, сломает, а потом с кого спросят — с Ширяева, конечно.

— Вань, а может по ней стукнуть чуток, вдруг откроется, или заработает? — пытливый ум Санька никак не мог успокоиться. — Мигает же… Значит, на батарейках. Только вот… куда он там влезла, эта батарейка, плоская же совсем штуковина? И где открыть? Можно, я её камнем?

— Я тебе сейчас стукну! Так стукну! — Ваня разозлился уже по-настоящему. — Быстро всё убирай на место и помоги мне закрыть, как было! Вон мужики идут… Сейчас нам так влетит, мало не покажется.

Саня оглянулся испуганно на бытовку, от которой в их сторону и, правда, направлялась… о, кажется, теперь вся смена, включая повара Ларису.

Всё исследовательские порывы у Саньки сразу прошли. Он моментально вернул на место неразгаданную чёрную вещицу и торопливо помог Ване задвинуть обратно прозрачную крышку.

К тому времени, пока до них дошагали все остальные, два закадычных друга уже со скучающим видом сидели в стороне от саркофага.

* * *

— Ну, что там? Что Пётр Семёнович сказал? — Ванька пытливо заглядывал в хмурое лицо бригадира, а Шурик рот открывать не торопился.

— Что Семёныч сказал? — неожиданно встрял инженер и вскинул на Ширяева такой сердитый взгляд, будто во всём этом цирке виноват был исключительно Ванька. — Что по статье нас всех уволит, вот что сказал…

— За что? — Иван и Санька удивлённо переглянулись.

— За пьянку на рабочем месте… — проворчал Шурик, уже практически с ненавистью глядя на волшебный хрустальный гроб. — Чтобы мы его так больше не позорили!

— Так мы же трезвые, — опешил Санька.

— А вот он так не думает, — развёл руками бригадир. — После всего, что мы ему наговорили, Семёныч решил, что мы тут все вместе того… А поскольку Семёныч нашему председателю родной брат, то сейчас он ещё и в контору позвонит, Макару на нас нажалуется.

— Вот дела! — ахнул Ванька.

— Ага, дела, — вздохнул Никитич. — Надо было тебе Ванька эту красоту сказочную прикопать обратно потихоньку и помалкивать. А теперь чего? Теперь уже поздно вздыхать. Даже если скажем, что ничего тут не было, и мы пошутили, за шуточки такие тоже всем влетит.

— Куда ж прикапывать, ты чего говоришь, Вася! — ахнула за их спинами Лариса, не отлипавшая от хрустального саркофага. — Разве можно? Глянь, краля какая! А платье-то, платье… Отродясь такой гипюр не видала! Она же как из сказки!

— Вот именно, как из сказки, — огрызнулся Никитич. — Никто и не верит в сказки наши!

— Подождите! — Ширяев приободрился мгновенно. — Так надо им доказать!

— Что доказать? — скривился хмуро Шурик, словно у него заныли зубы.

— Всё! — улыбнулся довольный собой Ванька. — Что царевна настоящая, что мы трезвые, что всё на самом деле.

— Вот смекалистый, Ванюха! Вот молодец! — хлопнул его по плечу инженер. — Свезём находку нашу в деревню и председателю покажем. Пусть они там думают, что с эти икспанатом музейным делать. И нас пусть хоть обнюхивают, пусть знают, что тут никто ни капли!??????????????????????????

Шурик просиял от такой идеи.

— Дело говоришь! Санька, дуй за ЗИЛком! Загрузим сейчас красоту эту и отвезём с председателем знакомиться. Так, мужики… Давайте все вместе берём и тащим этот ящик туда, к дороге ближе!

Резную каменную крышку быстро водрузили обратно на саркофаг. Взялись все дружно, пачкая натруженные руки в земле. Но сколько не пыхтели, лишь чуть сдвинули, поднять не смогли. Раскрасневшиеся от натуги мужики отступили, почёсывая затылки.

— Этак мы пупки надорвём, — хмыкнул Толик, паренёк из городских.

Ширяев хотел было предложить слить хотя бы часть жидкости, из хрустального гроба, чтобы уменьшить вес. Но вовремя прикусил язык. Саньку точно влетит за то, что без разрешения открыл находку.

А ещё… неизвестно ведь, что это за странная водица, меняющая цвет. И неизвестно, что станет с землей там, куда она прольётся.

Хотя… с Саньком же ничего не случилось. Да… Просто с Саньком уже давно всё случилось, видимо. Как говорится, в детстве пять раз подкинули — один раз поймали.

Словом, Ширяев благоразумно промолчал.

К счастью, Василий Никитич быстро сообразил, что так можно до вечера пыхтеть, и велел тащить веревки, и лебёдку.

Дело пошло сразу быстрее. Но возились они ещё долго. Кое-как всё-таки удалось затащить громоздкий каменный ящик в кузов ЗИЛа. Грузовик заметно просел под тяжестью, но потихоньку двинулся.

— Ванька, — махнул рукой Шурик. — Прыгай к Саньке в кабину! Я тут поеду. Будешь сам председателю рассказывать, откудова ты эту девку взял! Остальные работайте! Нам рабочий день никто не отменял…

Вопреки этому распоряжению, вся смена ещё долго стояла на месте и провожала тревожными взглядами грузовик, медленно ползущий по изрытой колеями грунтовой дороге. Переваливающийся с бока на бок ЗИЛок, издали напоминавший большого неуклюжего жука, направлялся в сторону Ржанки.

* * *

Деревня есть деревня! Не успели они явиться в Ржанку, а о том, что случилось, кажется, уже всем было известно.

Грузовик остановился у дома председателя. В это время он всегда заходил домой на обед, горячих щей похлебать.

На крыльцо спешно выкатился полноватый, раскрасневшийся Макар Семёнович, следом Клавдия, его жена, и Васька, внучок. Из-под косматых бровей председатель хмуро разглядывал ЗИЛ и его пассажиров.

— Принимай, Семёныч! — крикнул бригадир, ловко спрыгивая на землю.

— Это чего у вас такое? — председатель подошёл ближе, а за ним подтянулось и с десяток любопытных соседей.

— Так… она… Спящая царевна во гробе хрустальном, — хмыкнул Шурик. — И прежде чем ругаться и крутить пальцам у виска, сам залезь и погляди! Такого ты ещё точно не видел…