Спящая царевна. Своих не бросаем

После чего Гордей окликнул ворчливо:

– Долго стоять-то будем? Корни тут пустить решили, али как? А ну-ка, за мной шагай!

Дружинники безропотно подхватили всё, что предстояло им нести, и дружной вереницей двинулись за старшим.

3 Боевое крещение

Андрей

Едва различимая тропка действительно вскоре круто взяла вверх.

Сочное прибрежное разнотравье осталось позади. Река по-прежнему шумела по правую руку. Но теперь поднимались на скалистый мыс.

Ноги то и дело соскальзывали с гладких, отшлифованных ветрами каменных плит.

К тому же, Гордей был прав насчёт сырости – утренний туман уже развеялся, но влажной паутиной осел на земле. И приходилось каждый шаг делать с опаской, чтобы не скатиться вниз с крутого склона.

Андрей полностью сосредоточился на подъёме – это отвлекало от разных невесёлых мыслей, которым точно не место в этом походе. Лес ведь не терпит рассеянности, неосторожности, глупости. Зазеваешься – и тотчас поплатишься. Это Беркутов хорошо знал ещё по своейпрошлойжизни.

Правда, пока они ещё и до леса не дошли. Вот заберутся повыше, тогда…

Вскоре Гордей оказался на плоской вершине мыса. Следом за ним и сам Андрей поднялся, и шедший за ними ещё один плечистый светловолосый вояка.

Привычный к долгим пешим походам Беркут легко покорил крутой берег реки. И теперь поджидал, пока и все остальные подтянутся.

Старшой покосился на него, хмыкнул невразумительно, но явно с одобрением – мол, ишь ты, даже не запыхался! Видно, не ждал от чужака такой прыти.

Вскоре поднялись и все остальные. Чуток отдышались. И Гордей повелительно махнул рукой, призывая дальше.

Вот теперь их ждал настоящий лес. Кому-то он мог показаться непроходимым и пугающим, но Андрей улыбался могучим деревьям как старым знакомым. Он с детства знал и любил тайгу. Отец успел его научить быть частью этого невероятного зелёного мира. И пусть здешний лес иной, не сибирский, к которому привык, Беркут всё равно себя ощущал так, словно вернулся домой.

Да и местные чтили вечную силу жизни, что питала исполинские деревья.

Приостановившись на опушке, Гордей сперва неуклюже поклонился и громко выдал, всматриваясь в кроны:

– Наше тебе почтение, Хозяин Леса! С миром в твои владения пришли. Уважь и ты нас, не прогневайся, защити на тропах лесных!

Порыв ветра всколыхнул могучие деревья. Густая, по-летнему сочно-зелёная чаща зашумела приветливо, встречая гостей.

– Благодарим, Хозяин! – Гордей ещё раз склонил голову.

И Андрей невольно повторил этот жест, а затем и тихо шепнул: «Благодарю!»

В прежние времена он мог бы посмеяться над этими суевериями, вот только с лешим и прочими Древними он уже хорошо был знаком, даже обязан им жизнью.

Вот теперь, заручившись поддержкой лешего, можно и путь продолжать.

И они нырнули под сень вековых деревьев.

Терпкие запахи влажного дёрна, трав и лесных цветов, хвои, грибов мгновенно окутали плотно, так что даже в носу защекотало. Ветер, кружась в беспечном танце с верхушками деревьев, шумел листвой. Развесёлая птичья команда звенела на все голоса, наполняя жизнью и радостью сумрак леса.

Как же он соскучился по всему этому – по звукам, запахам, голосам леса, а ещё по его особеннойговорящейтишине!

Конечно, и там, в столице Белогорья, в царском тереме, он теперь был гораздо ближе к дикой природе, чем в той же родной деревне. Местныегородамало напоминали те, что Андрею доводилось видеть – хватало и зелени, и чистого воздуха, и простора. Но всё-таки лес – это лес.

Делия однажды сказала, что лес – это дом богов. Сейчас он в это всей душой верил.

Беркутов шёл следом за Гордеем, слушал лес, дышал им, напитывался, и чудилось, что он вернулся обратно в родные Саяны.

Мысли сразу же ускользнули к тем чудесным дням, когда он только-только познакомился с Делией, вызвался ей помогать и в результате пережил столько невероятных приключений, что сейчас всё это казалось сном, сказкой.

Да, собственно, ведь у них и началось всё, как в сказке… Сначала Ванька Ширяев, работавший на строительстве дороги, отрыл странный каменный гроб.

«Не гроб, а ларец сна!» – мысленно поправил себя Андрей, как всегда поправляла Делия.

В том ящике обнаружилась спящая царевна, за которой тотчас явились военные и даже полковник КГБ.

И вот надо же было так совпасть – именно в этот день Беркута дёрнуло приехать в деревню из любимой лесной глуши. Сейчас, Андрей уже понимал, что всё это не было просто совпадением. Душа позвала.

Наверное, сами боги ему шепнули: «Езжай!»

А дальше вполне благоразумный Андрюша не устоял перед искушением взглянуть на волшебную красавицу и… случайно её разбудил. А потом ещё и украл.

Ну, не мог он, никак не мог позволить военным забрать её для всяких там опытов!

Наверное, он уже тогда влюбился, с первого взгляда. Да и как не влюбиться в ожившую сказку? Пушкину такое и не снилось…

А уж после того как Беркут узнал, что Делия явилась мир спасать, что за ней наверняка будут Серые охотиться, что её надо к Висячему камню отвести, что, кроме него, помочь царевне больше некому… Как бы он смог остаться в стороне?! Никак.

И когда оказалось, что Делии нужно уйти, и у него есть лишь минута, чтобы сделать выбор – отпустить её с миром или пойти вместе с ней, Андрей принял решение без сомнений, не колеблясь.

И пусть он пока здесь для всех чужой, пусть его опасаются, пусть смотрят с неприязнью, пусть злословят, ради неё он станет частью этого мира, докажет, что его царевна не ошиблась, доверив ему своё сердце.

Андрей так увлёкся своими воспоминаниями и мыслями о любимой, что едва не пропустил момент, когда что-то неуловимо изменилось. Беркутов, будто очнувшись, прислушался, огляделся. И вдруг понял…

Тихо стало. Птички замолкли. Словно кто-то их спугнул, и они упорхнули подальше. И, видно, упорхнули давно…