Спящий сталкер

«Вот же двуличная гнида».

Через пять минут Лоцман вернулся в схрон, уткнувшись носом в экран наладонника и прикидывая маршрут до «Острова сокровищ».

Дверь во внутреннее помещение уже была прикрыта. Шагнув за нее, сталкер боковым зрением увидел, что в схроне появился мощный источник света. Когда Онисим поднял взгляд, чтобы посмотреть откуда, – он остолбенел.

«Вот теперь точно – всё».

Зубр стоял в двух шагах от двери. Дуло его «Абакана» застыло в нескольких сантиметрах от переносицы Лоцмана. Тот на секунду сфокусировал взгляд на вороненом отверстии, а потом взглянул в лицо бывшему напарнику. Грудь снова сдавило – теперь от предчувствия неизбежного.

«Допрыгался».

– Давай-ка потолкуем, напарник, – медленно произнес громила. – Обстоятельно потолкуем, с расстановкой.

– Кеша… ты… чего? – Говорить, глядя в глаза, в которых читалось желание убить, было невмоготу. Лоцман перевел взгляд за спину Зубра и увидел купающегося в алом свете мертвеца. Рядом с трупом стоял железнодорожный фонарь. И он работал!

Что могло случиться с Зубром за эти пять минут, Лоцман не понимал. Но случилось что-то такое, от чего здоровяк снова взбесился не на шутку.

– Что случилось, Кеша? – спросил Онисим уже прямо, пересиливая желание выскочить за дверь и сбежать.

От Зубра сбежать не выйдет.

– Вот ты, гнида, и попался, – процедил здоровяк сквозь зубы. – Ну-ка, расскажи мне, сколько сталкеров вы убили и за какой хабар? Очень интересно, прежде чем я кончу тебя тут, рядом с твоим подельником.

В алом полусумраке схрона лицо Зубра выглядело ужасающе. Его налобный фонарик был выключен. Луч от ФЭСО светил прямо на дверь.

Лоцман все понял. События последних дней с калейдоскопической быстротой пронеслись у него перед внутренним взором.

Шторм. «005 кюри». Смерть Крота. Сделка. Лечение…

Лечение!

Именно тогда Зубр увидел наколку! Когда он сам не думал ни о чем, кроме как о выздоровлении.

И сейчас здоровяк увидел похожую абстракцию у Седого… на левой руке. Аккурат там, где раньше был закреплен наладонник. Пусть сходство не сильно бросалось в глаза, но амбал быстро сообразил, что к чему. В Зоне ветеранами становятся самые наблюдательные. Подмечающие любые тонкости и действующие сообразно. А Зубр – ветеран. Этого у него не отнять.

«Допрыгался».

– Молчишь, падла? – рявкнул здоровяк. – Сколько, спрашиваю, вы сталкеров завалили? Скольких ограбили? Сколько нычек чужих вскрыли?

– Кеша… – начал было Лоцман, но бывший напарник его перебил:

– Снарягу на пол. Всю. Бегом! Повторять не буду.

«Допрыгался».

– Кеша… – еще раз попытался объясниться Онисим, но в одно мгновение дуло автомата сменил приклад и с силой врезался сталкеру в грудь.

Лоцман упал. Дыхание сбилось, перед глазами поплыло. В сознании стояла лишь одна картина – Зубр методично бьет прикладом лицо Конфеты. Лоцман, тяжело дыша и откашливаясь, вытянул перед собой руку в останавливающем жесте. Щурясь от яркого света фонаря, он снял с себя автомат и выбросил пистолет из кобуры. Оружие утонуло в черной тени. Следом полетел вещмешок. Ощущая под ладонями устилающий пол мелкий мусор, Лоцман чуть отодвинулся назад. Зубр подобрал оружие.

– Кеша, все не…

– Тащи свою тушку к фонарю и ложись! Мордой вниз, руки за голову! – рявкнул Зубр, снова на полуслове обрывая оправдания.

Лоцман, выставив ладони перед собой, на коленях, медленно подполз к железнодорожному фонарю. Седой лежал рядом. Теперь сталкер разглядел, почему заработал фонарь. Аномальная дверная ручка оказалась чудесным источником питания. Зубр воткнул ее под ручку фонаря.

Очутившись рядом с мертвецом, Лоцман лег на пол. В нос ударил запах табачного пепла и грязи. Заложив руки за голову, вопросительно взглянул на бывшего напарника.

– И не надо мне заливать, что тебе накололи партак в СИЗО. Я просек, что к чему. Видишь сатану с ангелом? – Зубр указал дулом автомата на выглядывающую из-под рукава рубахи мертвеца татуировку. – Этот бандюк, видать, выше тебя по статусу был, раз помимо узоров картинку имел. Но это точно метка шакалов. Как клеймо, что вы все повязаны. И ты сейчас расскажешь, кто еще из твоих прячется под личиной честных сталкеров. – Здоровяк скрипнул зубами. – Глядишь, меньше добрых хлопцев «в аномалиях» пропадать начнет.

– Кеша… – Лоцман попытался приподняться, чтобы лучше видеть лицо Зубра. Бывший напарник, тяжело дыша, стоял в потоке света, не сводя автомата с жертвы. Поза плечистого сталкера напоминала кобру, готовую к броску. – Послушай…

– Нет! – в очередной раз перебил здоровяк. – Это ты, крыса, меня послушай! Видел, что я с Конфетой сделал? Я таких сволочей, как вы, готов убивать голыми руками! Помнишь, я рассказывал про Припять? У истории продолжение есть! – Зубр сплюнул в яму с «огневиком». Плевок попал на артефакт и с шипением испарился. – Когда я сбежал от «каменщиков» и вышел из Рыжего леса, как думаешь, кто принял меня под белы рученьки? Три типа твоего профиля, только в масках и плащах глухих поверх комбезов. А у меня груз недешевых бирюлек. И один такой говорит другому: «Кесарь, помоги братухе с поклажей, видно, что устал, загнется еще где».

Зубр подошел к Лоцману, присел на корточки и упер дуло автомата в лоб.

– Вот так сделал тогда этот Кесарь. Эта сука сказала мне, что, дескать, бог с тобой, понимаешь? Бог с тобой, живи! – Здоровяк покачал головой, вспоминая. – Откупился, мол, хабаром, можешь уматывать. – Зубр слегка опустил автомат. – Я умотал. Еле до Чистогаловки дополз, там меня анархисты подобрали. Потом закрывал долг за спасение.

Лоцман закусил губу.

«Не кесаревцы это были, – хотел крикнуть он, – стали бы они так палиться! Явно же другая банда подставляла бригаду, чтобы сдать конкурентов сталкерам!»

Но сути это не меняло. Зубр знает, что некий Лоцман грабил и убивал честных сталкеров, а уж в какой банде состоял – дело десятое.

Онисим решил стоять на своем до последнего.

– Зубр, с чего ты решил, что две похожие наколки могут что-то значить? – зло поинтересовался он. – С чего ты взял, что Сидор и я беспредельщики? У нас есть КПК, в ограблениях ни он, ни я замечены не были!

– Ты дослушай историю сначала, свисток чертов. – Ствол автомата ткнулся в комбинезон. В то место, где скрывалась наколка Лоцмана. – Я решил выследить этих уродов. Проведал Хищника, Симона, Якубовича, черный рынок в Чернобыле. Поинтересовался, не мелькали ли недешевые бирюльки мои. Справочки у людей навел, кто что слышал. Туда занес, сюда занес, тут байки потравил, там. По маршрутам один походил. А недельки три назад шел в Дитятки, ко мне и подвалили двое. Василь Колобок и Сашко Аптекарь, судя по их КПК. Знаешь таких? – Зубр чуть подождал ответа. – Думаю, знаешь, – продолжил он. – Одного, правда, сгоряча грохнул, когда разоружал, но второго допросил с пристрастием, в том числе – знает ли он Кесаря. И что ты думаешь? Отвел он меня к одной будке у железной дороги, а там могилки. Посмотрели мы их. – Зубр сделал паузу и заглянул в глаза Лоцману. – У одной из них молот воткнут, как надгробие. Блатной такой, с вензелями и с этой божественной парочкой, совсем как у покойника нашего. Вот, сказал друг твой Колобок, все, что осталось от Кесаря. Мол, Колобка Кесарь тоже выхлапывал, за что Колобок с Аптекарем его выследили и грохнули. Мол, герой я, отпусти меня! Я думаю, вот те на, мутная история! А тут гляжу, на соседнем кресте противогаз знакомый висит. Ба! Да это ж Марика противогаз! Еще не баще оказалось.

Здоровяк покачал головой.

– Я хорошо его запомнил. Так как ходил с Мариком в рейды. Он знал про одну мою нычку у южных кордонов. И когда я добрался до нее от анархистов, она оказалась пустой! Допросил Колобка с пристрастием. Все рассказал. Пожил еще немного, до Колизея.

Зубр замолчал. Ошеломленный известием о конце бригады, Лоцман совершенно растерялся. О гибели Марика с Немцем он знал из рассылки – они, как и Лоцман, были наводчиками с КПК, но смерти Штуцера и главаря застали врасплох… а если верить воспоминаниям Седого, в бригаде были и новички… тот же Колобок.