Среди чудес и чудовищ

– Самое обидное,- сказал Ярослав, тяжело вздыхая,- мы обречены загубить еще сутки, чтобы получить такой же отрицательный результат на соседней планете.

– К сожалению, придется, - ответил за командира Вартанян.
– Увы, но в такой ситуации ничего не может быть ясно в принципе...

Систему Каппы-4 Эридана звездолет покинул только через восемь суток. Ничего существенного за эти двести часов обнаружить не удалось.

Часть вторая Иной Разум

1. Земля, 2230 год.

Из окон серовского кабинета открывался восхитительный вид на заснеженный парк, в котором разместились Министерство Освоения Космоса, Академия Космических Наук, Высшая Академия Космонавтики, базовые институты, а также служебные гостиницы, небольшой космодром и знаменитый асимметричный эллипсоид, именуемый обычно Дворцом Космонавтики. Во дворце уже четвертый день заседал VII Всемирный конгресс Ассоциации участников межзвездных полетов.

В не столь давние времена "всемирным" назывался форум, на который съезжались гости со всего мира. Однако ныне, когда Человечество неуклонно заселяло иные планеты, эпитет "всемирный" приобрел новый смысл - это был конгресс всех миров.

– Перестань мандражировать,- посоветовал Павел Андреевич.- Все мы когда-то впервые выступали перед такой аудиторией.

Сегодня на Конгрессе обсуждались проблемы сапиентологии, науки о разумной жизни, и Ярославу предстояло сделать доклад об открытии пульсарных перемычек, соединявших витки галактической опирали.

– Мне от этого не легче,- буркнул он в ответ.- Встанет какой-нибудь академик с супермозгом и начнет: выводы, мол, не выдерживают никакой критики, наблюдения проводились недостаточно корректно, крайне низкий научный и методический уровень, ну и так далее.

– Не переживай, будет гораздо хуже,- привычно успокоил его Серов.- От тебя потребуют всего-навсего дополнительных фактов и соображений. А что касается супермозга...
– он ухмыльнулся.- Будет тебе и супермозг.

– В каком смысле?
– рассеянно переспросил Ярослав и вдруг понял.- Надо же! Кто?

– Некто Космик. Он из новых - ему всего восемь лет. Или девять.

– Слышал,- сказал Астанин.- Если не ошибаюсь, он еще и мобильный?

Они затронули весьма деликатную тему, касаться которой в повседневных разговорах считалось чем-то вроде моветона. Всем было прекрасно известно, что на Земле, кроме людей, уже больше столетия существует вторая цивилизация - полторы дюжины разумных суперкомпьютеров. Созданные в процессе постепенного усовершенствования электронных машин, они неожиданно проявили способность к самостоятельному и весьма оригинальному мышлению. Люди сочли не просто невозможным, но и неэтичным обращаться с ними, как с быстродействующей разновидностью тривиального мегапроцессора, способной делать логические выводы.

Астанин знал, что искусственные разумные существа, хоть и погружены в свои специфические проблемы, тем не менее охотно и с обоюдной выгодой сотрудничают с более древней расой. Однако подавляющее большинство людей старательно делали вид, будто ничего не знают о присутствии на их планете иного разума, и столь же старательно избегали разговоров на эту тему. Видно, сам факт существования такого суперинтеллекта был способен возбудить в человеке болезненный комплекс неполноценности.

Впрочем, Ярославу было хорошо известно, что никто иной, как Павел Андреевич Серов частенько беседует с искусственными разумными существами - ИРСами, получая от этого общения, по его словам, немалое удовольствие.

– Пошли,- поглядев на часы, сказал комиссар.- Скоро начнется.

В фойе, куда они попади через соединявший оба здания туннель, рябило в глазах от парадных мундиров. Двубортные френчи и облегающие комбинезоны, звезды на погонах и ромбы в петлицах, аксельбанты, эполеты и лампасы, женская униформа с ее брючными и мини-юбочными вариантами. А среди этого уставного многообразия - строгие костюмы академиков и одетая по последней моде научная молодежь.

Это был волнующий парад покорителей космоса, где все в общем-то хорошо знали друг друга - лично или понаслышке. Астанин узнавал в толпе космонавтов, ученых, конструкторов, администраторов, и постепенно его волнение уступило место приятному чувству единения с теми, кто собрался в этом исполинском сооружении. Наверное, именно в создании такого праздничного настроения и заключался смысл организации подобных грандиозных встреч - ведь чисто деловую часть Конгресса несложно было бы осуществить и дистанционно, с помощью обычных средств межзвездной связи... Но деловая часть - только часть дела,- мысленно скаламбурил Ярослав.

Как обычно, к Серову, будто притянутые нейтронной звездой, устремились его ученики, бывшие и нынешние сослуживцы, а также просто приятели. Всякий раз, когда число собравшихся становилось больше некоторой критической величины, компания спонтанно разваливалась на несколько очагов.

В конце концов Ярослав остался с Артуром Андрейчиком и другим своим давним знакомым, Иоганном Вороном, который теперь командовал единственным пока звездолетом неограниченной дальности. Бедняга Ио не успевал отвечать на шквал вопросов по поводу конструктивных и ходовых особенностей своего корабля, но потом каким-то образом умудрился все же поинтересоваться предметом сегодняшнего астанинского выступления. Ярослав сразу загрустил и вяло ответил: дескать, сам скоро услышишь. К счастью, в это время раздались мягкие переливы сигнала, известившие уважаемую публику о скором начале утреннего заседания.

Зал был разбит на изолированные шестиместные секции, которые скорый на словесную расправу Андрейчик с ходу окрестил "загончиками".

Эшелоны этих отсеков поднимались амфитеатром, что обеспечивало всем участникам отличный обзор. Традиционной трибуны в зале не было - лишь небольшая круглая площадка, на которую проецировались голограммы ораторов.

В загончике, отведенном делегации первой эскадры, уже сидели Серов и Касенов.

– У Славика сегодня "бомба",- сообщил Павел Андреевич, кивая на входящих звездолетчиков,- но почему-то нет настроения. Надо бы его морально поддержать,

– Не слишком ли много сенсаций для одного конгресса?
– поинтересовался Артур.- Лично я был уверен, что самое интересное сообщение должны сделать Броуз и его ребята. Говорят, Лев Богданович из-за этой истории летал в их зону.

– Летал,- охотно подтвердил Касенов и даже уточнил, сделав широкий жест в сторону Серова.- Причем не один, а вместе с Павликом...

– Очередная пустышка?
– с нескрываемым интересом осведомился Ворон.- Или на этот раз действительно?

Серов кивнул:

– Действительно.

– Ну, наконец-то,- облегченно прошептал Ярослав.

Наука о разумных существах и путях развития цивилизаций, которую прежде называли ксенологией, а теперь - сапиентологией или разумоведением, на протяжении двух последних столетий оставалась комплексом чисто абстрактных учений, вследствие чего многие не без оснований считали это занятие блажью маявшихся на почве безделья теоретиков. Даже некоторые классики, разуверившись в былых надеждах отыскать среди звезд братьев по интеллекту, время от время публиковали работы со стыдливыми оправданиями: если, мол, иных цивилизаций и не существует, все равно труды разумоведов окажутся востребованы, ибо помогают прогнозировать дальнейшую эволюцию самого Человечества, Астанину подобные перспективы представлялись невероятно унылыми.