Среди чудовищ и ведьм

— О, да ты у нас стала разбираться в колдовстве, — слова прозвучали ядовито.

Я решила не сдаваться:

— Мадс, я верю в тебя и верю тебе. Чувствую, что нужно делать так, как ты задумывал изначально. Не знаю! Не могу объяснить. Нельзя идти на поводу у Ио.

Чернокнижник поджал губы, потер лоб.

— Идем по тропинке вдоль реки, — отчеканил он, приняв решение.

— Нет, — уперлась я.

— Нет? Ты же вроде как мне доверяешь или уже передумала.

— Давай я попробую узнать, что делают ищейки!

Мадс схватил меня за плечи и потряс.

— Не смей, Мальта! Ты что забыла, что тебе сказал Ио! Открой глаза! Проклятье!

Но я легко входила в видение. Его не сбить, не прервать. Только ощущение горячих рук на моих плечах.

* * *

Извилистые улицы, освещенные масляными светильниками, были пустынны. Ставни на окнах плотно закрыты. Ветер покачивал деревянную вывеску в форме сапога. Скрип-скрип. Незнакомый мне город спал.

По улочке уверенной походкой шел… Корин! Я узнала его стразу. Странно, вместо подобающей чернокнижнику мантии, на нем красовалось одеяние с узким меховым воротником, приличествующее удачливому торговцу. На грудь спускалась увесистая цепь с медальоном гильдии. Вот только в тусклом свете не удавалось различить чеканки.

Нет. Точно он. Простое крестьянское лицо и очень светлые волосы — спутать бывшего обитателя Неба с кем-то другим невозможно.

Корин остановился на небольшой площади, в центре которой располагался каменный колодец. Искусный мастер украсил закраины прихотливой резьбой в виде волн.

Корин оперся на край и довольно долго вглядывался в темные глубины. Если его одолела жажда, то почему не воспользоваться кружкой, которая висит на цепи.

В своем видении, я была так «близко», что слышала дыхание парня.

В одном из домов заплакал ребенок. Корин дернулся и повернулся на звук.

Клянусь, я услышала, как стучит его сердце.

Дрожащей рукой Корин провел рукой по лбу и начал пятиться в густую тень переулка. Он остановился в нерешительности. Теперь я видела темный, грозный силуэт. Тревога, предчувствие беды охватило все мое существо.

На долю секунды, мне показалось, что Корин сейчас уйдет. И почему-то мне этого отчаянно захотелось.

Прочь! Прочь!

Но он стоял. Ждал.

Плач стих. Вокруг снова воцарилась чуткая тишина.

Корин со свистом вздохнул и бросился к колодцу, простер над ним руку, сбивчиво зашептал заклинание. В центре его ладони шевельнулось что-то темное, бесформенное. Черные капли словно нехотя сорвались вниз.

Затем Корин снял с шеи медальон, руки у него тряслись, как у дряхлого старца. Кругляш из металла нервно блестел и дрожал. Корин провел по его ребру, какой-то порошок высыпался в колодец, но часть рассыпалась на камень вокруг. Тихо ругаясь, чернокнижник сметал его рукавом и ладонью, чтобы как можно больше попало в воду.

Колодец внутри вскипел, выпустив на поверхность глубок густого зеленоватого пара. Корин закрыл лицо, но недостаточно проворно. Его короткий вскрик перешел в шипение на выдохе.

Чернокнижник бросился бежать. Каблуки сапог проскальзывали на камне. Он неловко взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, тогда передо мной мелькнула покрасневшая щека. Плоть пошла омерзительными пузырями.

Но самое страшное — его глаза. Взгляд сделался совершенно безумным.

* * *

— Мальта! Какого ты творишь?

Я моргнула. Передо мной были совсем другие глаза.

Мадс. Я рядом с ним. Не рядом с Корином. Сердце колотилось.

— Что он наделал? Что наделал? — повторяла я и не могла остановится.

— Кто?

— Вода в колодце отравлена. Все жители в опасности… Но как предупредить?

— Мальта! О чем ты говоришь.

— Я видела, как Корин колдовал над колодцем, а потом он высыпал порошок из медальона.

Мадс сложил руки на груди.

— То есть ты не видела ищеек?

Я покачала головой.

— Они все в опасности. Все жители того города.

— В опасности мы с тобой. И наше положение будет еще хуже, если ты так будешь выпадать. Я велел тебе не смотреть, но ты не послушалась. Мы потеряли время!

— Долго меня не было?

— Не очень, — нехотя ответил Мадс, — Веселое же ты устроила представление. Ио наверняка потирает руки и едва не лопается от превосходства.

— Их нужно предупредить.

— Кого предупредить? Как?

— Я не знаю, — на глаза навернулись слезы.

Зачем что-то узнавать, если нельзя никому помочь.

— Жители выпьют ту воду. Произойдет что-то страшное.

Он посмотрел на меня странный, долгим взглядом.

— Мы. Не можем. Ничего. Изменить. Нельзя спасти мир.

— Но…

— Ни слова больше, — холодно прервал Мадс, — Соберись! Нам нужно выбираться. Попробуешь выпасть, убьешь нас обоих.

Мне сделалось стыдно. Мало того, что не увидела то, что обещала, так еще и не могу ничего изменить.

— С этого момента, делай все, что я говорю. Говорю: стоять — ты останавливаешь. Говорю: сесть — ты садишься.

— Я поняла и не подведу.

— Уж, постарайся.

Он злиться. Тролли! Мне этого не хотелось.

Но что теперь делать со знанием об отравленной воде?

— Может, мы скажем Ио, и он попробует как-то вмешаться… исправить.

— Нет, — грубо отрезал Мадс, но потом все-таки пояснил, — Ио ничего не будет делать. Его интересует «бездна» — загадочная колдовская сущность, обладающая огромной силой. А от дел людей он самоустранился. Поверь, он не станет никого спасать. А вот предлогом, чтобы нас задержать, может воспользоваться.

Видя мое замешательство, он провел ладонью по моей щеке, вытирая слезы. Его касание было точно удар молнии. Щеки горели.

— Не думай об этом. Сейчас точно не время.

Мне казалось, что ничто не заставит меня выкинуть тяжкие мысли из головы. Я чувствовала вину, которая выворачивала душу на изнанку. Как будто это я сама отравила колодец.

Знание превратилось если не в преступление, то в соучастие.

Я шла рядом с Мадсом, по правую руку мерно шумела река. Снова начал накрапывать мелкий дождь, в любой момент готовясь перейти в полноценный ливень.