Среди монстров

Он покачал головой.

– Это долгий путь, дорогая. Мы должны подождать здесь, пока все не успокоится.

Я подняла руки, а затем позволила им упасть на мои бедра.

– Мертвые ходят снаружи. У нас нет времени ждать. Она ждет от нас!

– Хорошо!
– сказал папа.
– Хорошо, только дайте мне подумать.

– Пока вы думаете, - сказала Тавия , - нам, девушки, лучше воспользоваться туалетной комнатой. Позвольте мне пойти с Тобином первыми.

Хэлли, и я согласились, а потом, когда они вышли, я привела Хэлли за руку. В темной комнате, она напевала из туалета, а потом она вымыла руки, когда я села. Я не понимала, до этого момента, насколько мне хотелось в туалет.

– Мы должны быть более осторожными, - сказала я.
– Не хочу, чтобы получить инфекции мочевого пузыря.

– Что ты имеешь в виду?
– спросила Хэлли.

– Не хорошо терпеть так долго,- сказала я, подходя к раковине.

– Почему нельзя терпеть?

– В случае, если мы не доберемся до ранчо сегодня. Если мы будем в дороге, и это займет немного больше времени, и мы должны думать об этих вещах. Мы не можем просто идти к врачу, как мы делали раньше.

Хэлли сделала вид, что поняла, но я знала, что она понятия не имела, что происходит на самом деле. Для нее это было страшно, но она была на автопилоте, просто делала то, что ей говорили. В какой-то момент, все будет, наконец, так, что все будет иначе в течение длительного времени.

Когда мы вышли из ванной, Тобин играл со своим поездом на полу.

– Он такой молодец!
– сказала я.

Тавия скрестила руки и выглядела гордой за него:

– Он всегда был. Даже будучи совсем крошкой, едва ли плакал. Все говорили мне, что он был кошмарным ребенком, но как видишь. Он мой ангел!

Тень омрачила то самое место, где он играл. Низкий стон, смешанный с булькающим звуком заставил нас всех застыть на месте.

– Чух-чух!
– сказал Тобин, толкая поезд по ковру.

Его голос был мягким, но стоны становились все громче. Тавия схватила его с пола и попятилась к стене, жестом указывая, чтобы он вел себя тихо. Вместе, Хэлли, папа, и я медленно попятились от окна и пошли на кухню, присоединяясь к Тавии и ее сыну.

– Дженна, не своди глаз с этого окна. Тавия, присмотрите за Хэлли. Я пойду, соберу запасы продуктов, - сказал папа.

– Я иду с тобой, - сказала я.
– Я знаю, что нам нужно.

Папа нахмурился в замешательстве.

– Бутылки воды, консервный нож, фонарики, батарейки, свечи, носки. Мы с мамой смотрели эти шоу все время. Давай я тебе помогу.

– Следите за окном, - приказал он Тавии. Он указал на меня, а затем кухонные шкафы.

Я пошла прямо к переднему шкафу и схватила одно из папиных охотничьих рюкзаков, расстегнула его, а затем пошла на кухню, открывая ящик для приборов. Я упаковала три вилки, два ножа и консервный нож. Затем я открыла ящик с всякой мелочью и выудила оттуда коробку спичек, маленькую бутылку дезинфицирующего средства для рук, мини-светодиодный фонарик, два подсвечника, и пакет батарей. Из шкафов я бросил в пакет вяленую говядину, несколько пачек лапши, сэндвичей, и десять банок супа. Я поморщилась. Рюкзак стал довольно тяжелым.

Ванная была следующей комнатой, но мой рюкзак быстро заполнился. Я схватила аптечку, спирт, весь Тайленол и Ибупрофен, что я смогла найти, три тряпки, средство от насекомых, два рулона туалетной бумаги, и солнцезащитный крем. Я пыталась найти небольшое зеркало, но удача была не на моей стороне.

В подсобном помещении, я открыла верхние шкафы, где папа хранил все для охоты и кемпинга.

– Хэлли!
– позвала я только шепотом.

Она прокралась, глядя на меня сквозь очки. Ее волосы все еще были спутанными .

– Освободи свой рюкзак.

– Что? Зачем?
– сказала она, уже начиная ныть.

– Потому что нам понадобятся вещи, чтобы выжить, а не лак для ногтей. Освободи его. Быстро.

– Но мы собираемся на Красный холм . Нам не нужен брезент.

– Хэлли!
– прошипела я.

Она вздохнула, опуская ремни с плеч, а затем она открыла розовый замок. Она перевернула его, и разнообразие бесполезного хлама упало на пол.

Я положила плотно свернутый брезент, другой фонарик, флягу, компас, а также полный рулон клейкой ленты вместо всего этого.

– Я не могу найти ни один из моих рюкзаков, ни мой пистолет 9мм, - сказал папа. Он переоделся темно-синюю футболку с эмблемой пожарного отдела Андерсона и брюки-карго, и его темный пуловер был привязан вокруг талии. Он все еще был в тяжелых черных ботинках.
– Их нет, и боеприпасы тоже исчезли.

Мои глаза стали ярче.
– Она взяла их.

Папа не был счастлив, но он не останавливался на этом долго.

– У тебя есть кожаная куртка?
– спросила я.

– Нет, зачем?
– спросил он.

Я пожал плечами.

– Зомби запросто укусит сквозь эту вещь, - сказала я, указывая на его свитер.
– Что еще ты взял?

После того как он обработан мои слова с неустроенным выражением, он поднял длинный нейлоновый мешок, на молнии:

– Мое охотничье ружье и много патронов, - он указал на свернутый кусок нейлона на вершине своей упаковки.
– Палатка на всякий случай, - сказал он Хэлли. Он бросил ей тяжелое пальто.
– Я взял хороший охотничий нож и многофункциональный инструмент, и у нас до сих пор есть эти одеяла из Оружейной.

– Хэлли, возьми еще несколько бутылок воды, - сказала я.
– Не делай пакет слишком тяжелым.

– Я знаю, - она повернулась на каблуках.

Я выдохнула воздух через мои губы, и мои щеки вытянулись. Ее рюкзак уже, казалось, тянет ее вниз. Она будет жаловаться, что она слишком долго несет его.

Я вошла в спальню папы и посмотрела вокруг, прежде чем открыть шкаф. Я взяла три толстовки, связывая их вокруг моей талии, и шапки.

Спросил он: