Среди туманов и снов

– Заболтались мы с тобой, – сдерживая легкую дрожь в голосе, сказала Янеж. – Скоро час колдовства. Скукота, конечно. Каждый вечер одно и то же. Варится это треклятое зелье, варится, и все никак.

Янеж и Бьянка спустились в большой зал, в центре которого располагался открытый очаг, где в котле булькало и временами протяжно «вздыхало» зелье.

Рядом высилась вязанка хвороста, и кучками были разложены раличные тоненькие веточки и травы. Очень старая ведьма сидела на низенькой скамеечке и временами подбрасывала веточку-другую или терла между крючковатых пальцев сухой стебелек и тоже отправляла в огонь. Тот был благодарен: играл малиновыми и алыми отсветами, щекотал закопченные стенки котла. А иногда давал игривые зеленые искорки, яркими звездочками рассыпающиеся по каменному полу.

Ория прохаживалась между ведьмами, стоящими маленькими группками и оживленно переговаривающимися.

Королева кивнула Бьянке.

– Подойди, сестра, – сказала она. – Я хочу, чтобы сегодня ты стояла рядом со мной. Мне пригодится твое умение. Начинаем!

Ведьмы привычно расположились вокруг котла с зельем и взялись за руки, образуя живую цепь.

Бьянка осталась стоять рядом с Орией.

– Что мне нужно делать? – спросила она.

– Ты поймешь.

Ведьмы затянули заклинание, Ория отбивала каблуком ритм:

Под котлом огонь горит,

Зелье крепкое кипит,

Мертвецов разговорит…

Слова повторялись и повторялись. Ритм ускорялся. Некоторые покачивались в такт. Другие впали в транс.

Хворост и дрова стали рубиновыми углями. Ведьма приподнялась со своей скамеечки и бросила тонкую веточку можжевельника.

Варево вспенилось и выпустило черный дым. Но не такой, какой бывает при подгоревшей еде, а хороший, крепкий колдовской пар. Запах был едкий, ядреный, не разобрать отдельных нот.

Слова заклинания повторились последний раз и стихли.

Зелье успокоилось и явило зеркальную серебристую поверхность.

– Готово! – объявила королева.

Ведьмы разжали руки. Некоторые без сил опустились на пол.

– Теперь наш черед.

В руках Ории появился маленькая серебряная кружка, она зачерпнула зелья и сделала глоток. После передала кружку Бьянке. Поколебавшись несколько мгновений, та пригубила зелье. Терпкая жидкость обожгла горло.

Ория взяла Бьянку за руку и повела за собой.

Ведьмы вышли из замка. Стояли сиреневые сумерки, когда свет еще борется с тьмой, но уже сдается.

Они прошли по тропинке, нырнули в троллий туман, чтобы оказаться в вековом лесу. Эти деревья даже ветер опасался беспокоить. Мох покрывал землю, словно изысканный ковер, нежно укутал стволы и ветви. Лес дремал в зеленом безмолвии.

Ория сняла туфли и скинула с себя платье, оставшись совершенно нагой.

Бьянка последовала ее примеру.

– А теперь слушай, сестра, и смотри во все глаза, – Ория двинулась вперед.

Стоило ведьмам пересечь невидимую черту, как лес очнулся. Нехотя. Гневно заскрипели сучья. Бледные тени отделились от стволов, с каждой минутой становясь четче. В призрачных очертаниях угадывались фигуры. Тролли, люди. Все со следами ужасных ран.

– Пусть скажет, кто помнит, – сказала Ория.

Голос у нее был странным – низким и глухим.

– Эл-стин. Где вы его потеряли?

Призраки пришли в движение.

Бьянка вздрогнула. Ее руки коснулось что-то холодное. Она увидела тень, которая пошатываясь удалялась.

Но страха не было. Бьянка слушала, выхватывала обрывки разговоров и чужих воспоминаний.

– Эл-стин… Битва. Смерть.

– Потеря…

– Люди унесли. Но им не удержать.

– Магия. Источник магии.

– Жизнь.

Шепот сводил с ума. Разговоры мертвецов не предназначены для ушей живых. Бьянка напрягла все силы и волю, чтобы удержаться на ногах и не упасть в объятия зеленого мха.

Она слушала и запоминала.

– Будь проклят Кода. Трижды проклят вор. Сила отравит весь его род, сгниет корень.

Слова были на удивление четкие и произнесены прямо над ухом Бьянки.

Она не устояла, обернулась. Рядом стояла тень. Из глазницы торчала стрела, кисти руки не было. Из культи сочилась серебристая кровь.

– Кода, – очень ясно повторил призрак, – Кода.

Он смотрел на Бьянку единственным глазом, а потом поднял целую руку в попытке дотронуться.

Но Ория преградила ему путь. Она очертила в воздухе охранный знак.

Тень отступила, но тут же попыталась снова приблизиться к Бьянке. Губы беззвучно шевелились.

– Пора уходить, – сказала Ория, – я их успокою.

Она опустилась на колени и приложила ладонь к земле. Кончики пальцев почернели, вокруг стала расползаться ледяная корка.

Лес замерзал.

Изо рта Бьянки вырвалось облачко пара.

Тени вжимались в деревья, а некоторые таяли в воздухе, другие замирали.

Мох покрылся белым инеем и кристалликами льда. Несмотря на наступившую ночь, в лесу было светло.

– Это охладит их пыл, – сказала Ория, поднимаясь.

Холод обострил чувства и прервал действия зелья. Бьянка огляделась.

– Что это за место?

– Кладбище. А если быть точным, место великой битвы и великой потери. Тут тролли упустили магию. Что ты услышала?

– Имя, – ответила Бьянка. – Тень проклинала какого-то Коду. Как это «упустили» магию?

– Скажем, поделились ей с людьми. Ты не задумывалась, почему в Миравингии так много магов и ведьм, и почему тролли с таким упорством пытаются ее завоевать, но ничего не выходит?

– Это как-то связано с «элстином»?

– Да. Но ты же понятия не имеешь, что это такое?

– Нет, – честно призналась Бьянка.

– Узнаешь. Со временем узнаешь. И мы, ведьмы, поможем тролльему королю вернуть его законную собственность.

Ведьмы вышли из замерзшего леса, прошли туман и уже приблизились к замку.

– Но зачем это тебе? Зачем ты помогаешь троллям? Не ради того, чтобы быть «королевой ведьм».

– Нет, не ради титула. Из ненависти. Я ненавижу магов. И хочу положить конец их упорядоченной и прекрасной жизни… Точнее, просто хочу положить им всем конец. Остаться должны ведьмы.