Среди туманов и снов

Маг едва заметно кивнул, поощряя продолжить.

– Король Стефан объединился с северными варварами. У вас есть карта?

Карта у него была большая и довольно подробная.

Я показала в точности все, что увидела.

– Что ж… неплохо. Весьма неплохо, Мальта, – похвалил меня Захария, когда я закончила свой рассказ.

Его глаза лучились весельем.

– Я рад, что наш утренний разговор оказал столь благотворное влияние.

Я нашла в себе силы вяло улыбнуться.

– Ты понимаешь, что это значит? Мне хочется услышать твои мысли. Не стесняйся.

Захария выглядел очень заинтересованным, приготовился слушать, закинул ногу на ногу.

– Вы не станете убивать адептов Неба? – осторожно предположила я.

– Не стану, – серьезно подтвердил он. – А знаешь, в какой-то момент ты заставила меня усомниться в моих методах. Но теперь я вижу, что действовал правильно.

– Я смогу когда-нибудь колдовать?

Этот вопрос не давал мне покоя. Еще утром я начала подозревать, что Захария исключил все риски.

О, да, теперь я вижу, как, находясь на расстоянии, он подталкивал меня признаться, что я все помню.

Маг поколебался мгновение.

– Сомневаюсь. Истинные очевидцы не способны к обычной магии.

– Но как же «вещательницы»?

– А что «вещательницы», – сказал Захария, – это один из моих проектов, которым я горжусь. «Вещательницы» просто очень слабые магички, почти бесполезные. Но люди всегда хотят знать будущее. Некоторые действительно верят в то, что они что-то там могут предсказать: разглядеть в картах, увидеть в глубинах кристаллов. Иногда их разум выкидывает весьма занятные фортели. И на этом можно неплохо заработать. Но моя истинная страсть – это очевидцы.

Он поднялся и подошел поближе, взял за подбородок, заставляя вскинуть голову.

– Нам так много предстоит, моя девочка. Когда я вернусь, мы начнем настоящую работу. И еще раз спасибо, Мальта.

Захария вызвал Алису.

– Запри ее! И проследи, чтобы ни с кем не говорила.

Глава 26

Королева сидела на троне в центре зала, ее черный наряд был усыпан драгоценными рубинами. Камни загадочно переливались в свете свечей.

Рядом с ее величеством почтительным полукругом стояли чернокнижники из личной охраны. Их мантии, изготовленные из мягчайшего бархата, были такого глубокого черного цвета, что, если долго смотреть, казалось, погружаешься в омут.

– Миравингия и магия теперь неделимы, – голос королевы охватывал все вокруг. – Благодаря магам у нашей страны есть всеми любимый король. Благодаря магии мы узнали о коварных планах врагов и смогли послать войска на подмогу отважным защитникам Брегунда. От имени его нового величества Этельреда я благодарю нашего доброго мэтра Бальтазара и жалую ему земли для строительства первого Дома Магии.

Это было так похоже на видение, но ноги гудели после многочасового стояния, от укуса блохи зудела лопатка, так что сомневаться не приходилось: я нахожусь в зале, в толпе придворных и магов.

Могла ли я предположить, что окажусь в королевском дворце, что на мне будет роскошная белоснежная мантия, густо расшитая золотыми нитями, с пурпурным высоким воротом. Пурпур – цвет верховного мага. Только он имеет право его носить.

И однако же мне была дарована привилегия…

За четыре дня до этого момента

Узкое окошко почти под самым потолком. Свет в него проникает скудный и тусклый. В одном углу узкая кровать, покрытая колючим серым покрывалом, в другом – столик с кувшином и кружкой. Еще в комнате имеется ведро для естественных надобностей.

Тишина давит на уши.

Я лежу на покрывале, свернувшись калачиком и обхватив руками колени. Мне очень хочется исчезнуть. Оказаться где угодно, но только не здесь.

Пробую заснуть, но сон как назло не идет.

О моем обеде Алиса не позаботилась, но, думаю, у Захарии нет плана уморить меня голодом.

Давай же, Мальта, – подбадриваю я себя, – твой единственный шанс скоротать время – вызвать хорошенькое видение. Не надо будет смотреть на каменные стены и маяться от неведения. Да и мучило любопытство, куда отправился Захария.

За стеной раздался тихий стук. Тук-тук. Пауза. И опять: тук-тук.

Я прислушалась. Потом тоже постучала в стену.

В ответ я получила серию ударов. Мне хватило ума понять, что в стуках есть определенный ритм и закономерность. Но как расшифровать послание, я не знала.

Поэтому просто еще раз постучала.

Мне хотелось дать понять другому узнику Башен Пепла, что я слышу его.

* * *

Бьянка стояла на крепостной стене и вглядывалась в туман.

– Так и знала, что найду тебя здесь, – Янеж подошла поближе и посмотрела вниз. – Хочешь сбежать отсюда?

– А тебе здесь нравится? – Бьянка скривилась.

– Тут странно, но… неплохо. Бывала я в местах и похуже.

– И ты веришь, что эта Ория просто так собрала нас здесь? Ты когда-нибудь получала еду, одежду, да хоть что-нибудь ты получала… за просто так?

Янеж состроила гримаску.

– Я много чего получала за любовь. А что такое «любовь» – так, безделица.

Она задорно рассмеялась.

Бьянка посмотрела на нее хмуро, но промолчала.

Янеж словно не замечала, что разговор для ее собеседницы приобретает неприятный оборот.

– Некоторые тролли, что нас охраняют, весьма недурны. Истосковались по женскому теплу. Эх, что люди, что нелюди, все они одинаковые.

Она достала из-за корсажа небольшой мешочек, который недвусмысленно «денежно» звякнул.

– Главное, платят. Кстати, а ты не хочешь…

– Нет, – резко сказала Бьянка. – Меня это не интересует.

– Конечно! – Янеж усмотрела в этом оскорбление и мгновенно вскипела. – Подумаешь, такая аристократка. Думаешь, твой парень все еще помнит о тебе. У мужиков любовь коротка. Поди, он нашел себе другую и кувыркается с ней при каждом удобном случае.

Полутролльчанка обнажила в злой улыбке белые зубы.

Бьянка перевела на нее холодный взгляд.

– Ты не знаешь, что такое любовь, – сказала она. – Любовь – это как нож в сердце. Его уже не вытащить, если попробуешь, истечешь кровью и умрешь. Поэтому я знаю, что Мадс мне предан. И мы воссоединимся. Все это лишь вопрос времени. Ни стены, ни тролли, ни маги не смогут нам помешать быть вместе.

Ведьма говорила спокойно, уверенно, твердо. И у Янеж не нашлось слов, чтобы противостоять этой убежденности. Она почувствовала, что такая «любовь» недоступна ее пониманию. Это вселяло в Янеж трепет, даже страх. Это великая сила Бьянки и в то же время ее слабость.