Средневековая история. Тетралогия
Шрифт:
Там есть еще много чего. Но главное — в другом.
Эввиры — народ торговый. И у них налажена сеть лавок и связь по всему материку. Если графиня договорится о проценте — это все равно получится дешевле, чем налаживать дело самой.
Лиля задумалась. И кивнула.
— Я поговорю с королем. Если он согласится — почему бы нет? Составим договор, обговорим обязанности и права сторон, обязательства друг перед другом, штрафы за их нарушение, тем более, что я буду выступать лишь посредником. А его величество — заинтересованной стороной.
Хельке выглядел грустно. Судя по всему,
С другой стороны — можно получить свое и не деньгами.
Защитой, спокойствием, снятием кое-каких запретов. И это ювелир понял очень быстро.
— Ваше сиятельство, но вы считаете, что такой вариант возможен?
— Разумеется…
Лиля задумалась.
Да, с эввирами можно меть дело. Но — не ей. Государство с этим лучше справится. А она правда поговорит с королем. Тем более надо выяснить о Джейми… ну это надо удочку закинуть Алисии.
Свекровь у нее классная. Всегда можно договориться. А ведь даже самые милые дамы ревнуют своих сыновей к невесткам. А тут — полное спокойствие…
Ладно. Это ее куда-то не туда понесло.
А что еще можно сделать для реализации?
Лиля подумала немного. Ну, не менеджер она, вот ни разу… а с чего начинают все законодатели моды?
А ведь все просто.
Надо создать свой модный дом.
И начало есть. Торговая марка Мариэль, в честь мамы реципиентки, знак — красный крест.
И — фирменный магазин. В столице, со всеми заездами и заходами, и чтобы в нем можно было купить кружево, полюбоваться на себя в громадное зеркало, выпить что-нибудь экзотическое из стеклянных бокалов, немножко посплетничать, может быть, съесть что-то экзотическое… а почему нет?
Надо это дело просто обдумать. Но сначала — поговорить с мастерами.
Разговор с девушками пришлось отложить. Потому как Тахир и Джейми потребовали объяснений.
Что такое эпилепсия, где она живет, с чем ее едят и как с ней бороться.
И ведь не откажешь…
Минут десять потребовалось, чтобы растолковать разницу между приступами эпилепсии и истерическим припадком. А ведь путали и частенько…
— Ваше сиятельство, а есть ли лечение? Вы странно вели себя там, во дворце…
Лиля опустила ресницы.
— Да. Тахир, нет от этой болезни лекарства. Такого, чтобы можно было травку заварить или там, швы наложить — нету. И не будет, наверное, еще очень долго.
— Обычно вы сразу говорите, чем можно помочь. А тут…
— А тут я сделала все, что могла. Первое — не дала женщине навредить себе. Второе — сказала, что это болезнь, а не одержимость. Потому что жизнь в постоянном страхе приступа, страхе разоблачения… это само по себе доведет до любой болезни.
— А почему вы нам раньше не рассказывали? — не удержался Джейми.
— Да я и так вам спокойной жизни не даю, — усмехнулась Лиля. — Мальчик, нельзя сразу объять необъятное. Люди лекарской науке по десять лет учатся — а ты хочешь все за год освоить? Да и какой год? Полугода не прошло!
Джейми потупился. Ну, есть такое. Если бы парня воспитывали, как барона — он бароном и стал бы. Так воспитывали-то
как лекаря. Вот он и прикипел… что ж.Значит, баронство Донтер будет баронством со здоровым образом жизни.
— Но пациентке вы не скажете, что это неизлечимо?
— Нет. Я и так-то… но выхода другого не было.
Лиля прикрыла глаза. Усталость разъедала. А что тут поделаешь?
Да, совершила глупость. Да, на глазах у альдона. Да, страшный риск и подстава. Но когда б сначала думать, а потом делать… кто твердо следует сему идеальному рецепту в критической ситуации? Ну?! Что, нет ответа?
То-то же…
— Да уж, — поддакнул Тахир. Если бы тогда сказать, что это не лечится…
— Не лечится только то, что свыше послано, — встрял Джейми. — Как наказание.
— И это становится делом Церкви, — Лиля вздохнула. — Конечно же…
Несказанное повисло в воздухе. Церковь и врачи никогда сильно не ладили. Первые полагали болезни воздаянием за человеческие грехи. Вторым чихать было на воздаяние, они старались помочь людям. Отсюда и возникал конфликт. И все трое прекрасно все понимали. Но есть вещи, которые даже при своих не говорят вслух. Целее будешь.
— Так что пришлось немного приукрасить, а немного умолчать кое-о-чем. Но я бы сказала, что в данном случае и мои слова были неплохим лечением. Во-первых эффект плацебо, — мужчины, уже ознакомленные с этим понятием, дружно кивнули. — Во-вторых, снялся постоянный страх, который топором висел над пациенткой. А поскольку все болезни от нервов… ну, не все, но процентов много…
— То ей так и так будет легче.
— И ее мужу тоже. То она ежедневно ждала всяких пакостей. Доноса церкви, приступа, монастыря… сами понимаете — радости тут мало. Эта болезнь хорошо развивается на нервной почве, воздействует на разум…. Можно было ожидать всего, вплоть до сумасшествия. И если этого не случилось — можно считать, что дама она крепкая, а болезнь — протекает в легкой форме.
— И что тут можно сделать?
— Свежий воздух. Успокаивающий сбор. Всё. Ну еще средство для расслабления мышц после приступа. Хоть бы и горячая ванна с солью или маслами, может быть — массаж…
— А что может вызвать эту болезнь?
— Все, что угодно. Цвет, запах, звук, какое-то сочетание всех трех признаков…
— Интересно… а реально это найти? — заинтересовался Тахир.
Лиля пожала плечами.
— Может быть. Но для этого нужно больше одного случая.
— А если ее расспросить… ну, хотя бы попробовать?
— Вы — знаменитый лекарь из Ханганата, Тахир-джан. Вам и карты в руки…
Тахир усмехнулся. Знаменитый-то он. А лечит и учит — графиня. Но надо же делать хорошую мину при плохой игре?
Надо. Будем.
— Как прикажете, госпожа графиня. Лиля благодарно улыбнулась.
— Ну если вопросов больше нет — я пойду. Отдохнуть хочется…
Марсия и девушки, услышав такие новости, выдали нестандартную реакцию.
Разревелись в шестнадцать ручьев. И Лиле пришлось их успокаивать часа полтора, прежде чем девчонки смогли внятно объяснить, что происходит. А то женская коллективная истерика — штука самоподдерживающаяся.