Средства ничего не значат

Четверо слушателей ошалело вылупились на Бьякую. Никому из них прежде и в голову не приходило, что может означать положение главы клана Кучики.

– Не надо на меня так смотреть, – холодно сказал Бьякуя. – Это не власть, как вы ее себе представляете. Члены моей семьи вовсе не обязаны подчиняться мне, если я велю им нарушить закон. Скорее за мной придет карательный отряд, если Совет сочтет меня опасным преступником. Я уже говорил: главное – это закон, а не желание одного человека. У меня нет никаких преимуществ перед законом. Даже напротив, я должен относиться к себе намного строже, потому что от этого зависит репутация всей семьи. И не только.

– А мы знаем, – широко заулыбался Сайто. – Ты у нас признанный образец. Глядя на тебя, даже не заподозришь, что к твоему мнению весь Совет сорока шести прислушивается.

– Я же сказал, что это не так, – жестко прервал его Бьякуя.

– Ладно, ладно! – Сайто вскинул ладони, словно защищаясь. – Но тогда отчего бы тебя стали убивать?

– Да, – подхватил Хаями. – Ты до сих пор не рассказал, кто твой враг, и чего он добивается.

– Я как раз подошел к этому, – кивнул Кучики. – Как вы уже поняли, речь идет о влиянии. Больше двух тысяч лет назад решался один принципиальный вопрос. На одной стороне были такие известные вам кланы, как Кучики, Кьораку, Ямамото, последний имел поддержку Готэй в лице командира Ямамото. Именно они и победили тогда. Лидером их противников был клан Ханада. К нему примкнули и многие другие, например, Терашима.

От слушателей не укрылось, с каким отвращением Кучики произнес это имя.

– И, кстати, – вдруг вспомнил Бьякуя, – клан Хиракава тоже. Так что осторожнее с ним.

– Эт-то в смысле? – Ренджи с трудом подобрал отвисшую челюсть и с тревогой вытаращился на капитана. – Это капитан Хиракава? Он в этом тоже замешан?

– Я этого не говорил, – сурово одернул лейтенанта Бьякуя. А то сейчас вообразит невесть что, и тут же примется действовать, горячая голова. – Но в исторических хрониках, которые я сегодня изучил поподробнее, упоминается и эта фамилия. Сам Хиракава Кеничи вряд ли имел какое-то отношение к Совету, поскольку был тогда капитаном Готэй, но мы не знаем, какова его позиция, и чью сторону он примет, если случится открытый конфликт. Поэтому не вздумай передавать ему все, что тут говорилось, – и Бьякуя строго взглянул в глаза Сайто.

– Понял. Молчу, – заверил тот.

– Недавно в Совете произошла одна отставка, – продолжил Кучики. – И расстановка сил сместилась не в нашу пользу. Насколько я знаю, клану Ханада удалось протолкнуть на освободившееся место своего сторонника. Но для полного перевеса им все еще чуть-чуть не хватает. Они ждали две тысячи лет. Им осталось всего полшага до окончательной победы. Видимо, они просто потеряли терпение. Захотели получить все немедленно. В чем-то я даже могу их понять.

– Но… – Хаями озадаченно почесал затылок. – Я все равно не понял. Какой смысл убивать тебя, если ты не член Совета?

– Прямой практической пользы в этом нет, – кивнул Бьякуя. – Думаю, они полагают, что без меня смогут переубедить кого-то из членов семьи Кучики, или хотя бы из союзных кланов. Им нужно совсем немного для перевеса голосов. Наверное, они считают, что кое-кто из членов Совета просто боится меня. И мое отсутствие благоприятно скажется на их мнении. Что ж, с первого взгляда кажется, что у них есть основания так полагать. Потому что мое мнение по этому принципиальному вопросу твердое, и оно не изменится. И я действительно не позволю кому-то из моей семьи считать иначе.

Рукия даже поежилась, услышав стальные нотки в голосе брата. Вспомнила, что тоже является частью этой семьи, но сейчас даже не решилась спросить, по какому именно вопросу и какого мнения она должна придерживаться. За нее это сделал Хаями.

– Так из-за чего весь сыр-бор? Ты так и не сказал, чего они добиваются.

Бьякуя обвел всех четверых своих собеседников внимательным взглядом, остановил его на лейтенанте.

– Что ж, я должен сказать. Только, Ренджи, не хватайся за оружие. Они мечтают выгнать всех руконгайцев из Сейрейтея.

В очередной раз за столом воцарилась потрясенная тишина. Слишком много Кучики обрушил на их головы за один раз. Ренджи первым проявил более развернутую реакцию.

– Э? – Он подался назад, как будто действительно хотел схватиться за меч, но тот был сложен в стороне, рядом с оружием остальных, так что обошлось. – Да какого черта?!

– Что мы им сделали? – Подхватил его возмущение Сайто.

Бьякуя опустил глаза.

– Ну, на самом деле, – осторожно начал Хаями после раздумья, – мне даже странно, что ты не с ними, ну с этими… Нет, я имел в виду, – тут же торопливо пояснил он, – что ты ведь воспитывался в семье аристократов. С детства только с ними и общался. Кому, как не тебе, думать, что мы тут лишние.

– И с какой бы стати я тогда женился на простолюдинке? – Бьякуя бросил на Наото короткий насмешливый взгляд. – Не настолько я был безумен. Если бы все было так, как ты сказал, мне даже в голову бы не пришло посмотреть на девушку из Руконгая. И я не взял бы руконгайца в лейтенанты, верно? Нет, в нашей семье издавна поддерживали ту идею, которую воплотил Ямамото в своей Академии. Меня с детства приучали смотреть не на происхождение, а на качества человека. Меня приучали к мысли, что я должен служить примером для всех, и в особенности для руконгайцев. Так что я был готов ежедневно сталкиваться с простолюдинами, но никогда не считал их людьми второго сорта. Дело лишь в воспитании, говорили мне. И если ты воспитан в хорошей семье, ты должен показать, как нужно себя вести, тем, кто был лишен такой возможности.

– А с чего бы это мы тут понадобились? – Хмуро буркнул Абарай. Все-таки обиделся.

– Мне рассказывали, что Академия синигами была необходима, – принялся объяснять Бьякуя. – Во все времена среди людей появлялись индивиды, обладающие духовной силой сродни нашей. Когда душ в целом стало много, стало много и тех, кто имел силу. Сила всегда будет требовать выхода. В Руконгае царили беспорядки, не чета нынешним. Готэй был намного меньше, чем теперь, бойцов едва хватало на работу с душами и оборону границ города. С этим нужно было что-то делать. Тогда-то и возникла идея обучать всех потенциальных бунтовщиков и делать из них бойцов Готэй. Тем самым мы решали сразу две проблемы: усилили тринадцать отрядов и заметно снизили уровень преступности в Руконгае. Теперь можно было не бояться вырождения благородных кланов: синигами все равно остались бы, как вид.

– Тогда почему кто-то был против этого? – Недоумевал Хаями.

– Надо объяснять? – Бьякуя оглянулся на него удивленно.

– Надо, – твердо согласился с приятелем Сайто.

– Но это так очевидно. Конкуренция. Прежде все было понятно: мы боги, а они люди. И нас просто немыслимо сравнивать. Можно было пропускать тренировки, не следить за своим поведением, можно было вовсе не уметь владеть занпакто, но ты все равно оставался синигами. И вдруг появляются люди, которые столь же сильны. Это налагает большую ответственность на благородных. Теперь, чтобы не уронить авторитет своей семьи, мы должны стараться быть сильнее руконгайцев, вести себя правильно, постоянно следить за собой. Неудивительно, что многим это не нравится. Но, разумеется, никто из сторонников этих идей никогда не станет обосновывать свою позицию подобным образом.

– А как тогда? – С жадностью спросил Сайто.

– Существует множество философских обоснований. Самая простая – что человеку не полагается заниматься тем, что предназначено для бога. Другая ссылается на равновесие, мол, превращая человеческие души в синигами, мы тем самым выводим их из круговорота душ и нарушаем нами же охраняемое равновесие. И много других, еще более бредовых. Например, что руконгаец, будь он хоть трижды талантлив, никогда не сможет достичь уровня, которого способен достичь синигами, просто в силу своей природы.