Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Срочно требуются седые человеческие волосы
Шрифт:

Гущин покачал головой.

– Да, да.. Но в этих коридорах люди легко теряются...

– Я-то не потеряюсь!
– засмеялась Наташа

Она кивнула вахтеру, видимо, знавшему ее в лицо, и побежала по коридору помещения.

Гущин проводил ее взглядом, потом подошел к пропускной и протянул над барьером свой паспорт.

– Заявка есть?
– спросил инвалид-охранник.

– Не знаю. Должна быть.

– Не вижу что-то...

– Я прихожу сюда уже пятый раз. Неужели вы меня не запомнили?

– Эдак я каждого могу запомнить...
– начал скучным голосом охранник, но тут

ему попалась заявка на Гущина

Он долго и старательно выписывал, вернее, вырисовывал пропуск своей калечной рукой. Вокруг творилась обычная студийная жизнь. Престарелая актриса с рыжим шиньоном умоляла по телефону заказать ей пропуск: "Аркадий Сергеевич сам назначил встречу. Вы что-то путаете, милейший... Он хотел пробовать меня на Царевну-лебедь" - в грудном голосе актрисы звучали слезы.

Длинноволосый юнец сказал своему приятелю с тонким прыщеватым лицом: "Старик, лента, несомненно, удалась!"..

Дама в пенсне провела мимо вахтера двух испуганных школьниц с милыми, жалкими косичками - девочек влекли на жертвенный алтарь искусства..

...Инвалид-охранник протянул Гущину пропуск. Но тут же снова забрал и еще раз сверил с паспортом.

– Похоже, что у вас не киностудия, а термоядерный институт, - заметил Гущин.

– Это почему же?
– не понял охранник.

– Такая у вас канитель с пропусками.

– Иначе никак нельзя!
– убежденно сказал охранник.
– У нас в прошлый год две рояли увели.

Гущин расхохотался, предъявил пропуск вахтеру и двинулся по коридору.

Толкнув дверь с надписью "Полет в неведомое", он оказался в святая святых съемочной группы - режиссерском кабинете. Тут было пусто, если не считать фанерного столика и одного стула. Режиссер - высокий, седеющий красавец, выбросил из-за стола свое тренированное тело и приветствовал Гущина с тем ничего не значащим ледяным радушием на грани панибратства, которое столь характерно для киношников.

– Ну, как вы, дорогой, отбываете в родные пенаты?

– Отбываю. Пришел попрощаться и пожелать вам удачи. Если что будет нужно, немедленно дайте знать.

– Спасибо, спасибо! Вы нам так просветили мозги, что дальше некуда. Еще раз спасибо от всего нашего творческого коллектива, - и режиссер широким жестом обвел пустой кабинет.

Он не смог ограничиться простым рукопожатием, обнял Гущина на прощание и прижал его голову к своей гладко выбритой, атласной щеке.

Гущин пересек коридор и вошел в приемную директора

– Здравствуйте, - сказал он секретарше.
– У кого я должен отметиться и получить билет?

– Все у меня, - доброжелательно отозвалась величественная секретарша.
– Что так быстро?..

– Мы все закончили.

– Все, все?
– спросила она с привычной недоверчивостью.

– Все... Пожалуй, есть одно дело. Где у вас сдают седые человеческие волосы?

– Господь с вами!
– замахала руками секретарша - У вас такая красивая седина!

– У меня сегодня на редкость счастливый день, - сказал Гущин, - мне то и дело говорят добрые слова.

– Неужели вы так нуждаетесь в деньгах?
– Впечатление было такое, будто она хотела дать Гущину взаймы.

Он рассмеялся.

– Я видел ваше объявление... А потом у

меня случился один разговор, и мне захотелось напомнить себе о нем. Не обращайте внимания на мою болтовню.

– Какой-то вы сегодня странный!

– Я же сказал, что у меня счастливый день. А люди от счастья глупеют. Это скоро пройдет.

Секретарша отметила ему командировку и протянула конверт с билетами.

– Вот... мягкая стрела.

– Спасибо. Всего вам доброго.

Гущин вышел в коридор. Он не торопился покинуть студию. На стенах висели фотографии, изображающие рабочие моменты съемок и сцены из знаменитых фильмов, некогда снятых студией. Гущин стал их рассматривать, осторожно продвигаясь среди заполняющих коридор непризнанных гениев. Наконец он отыскал то, что хотел: на одном из снимков, изображающих сельскую сцену, он обнаружил на заднем плане Наташу. Она была в жакетике, высоких сапогах, по брови повязана платком. Гущин долго вглядывался в ее совсем детское на снимке лицо. Затем рассмотрел другие фотографии, но нигде больше не нашел ее и вернулся к сельскому снимку.

Наконец он двинулся к выходу. Спустившись в вестибюль, он увидел сквозь мутноватые стекла входных дверей летний уличный мир, уже не принадлежавший студии, и невольно сдержал шаг.

– Это бог знает что!
– услышал он задыхающийся, беспомощно-гневный голос.
– Вы.. вы просто старый авантюрист!

Перед ним стояла Наташа, ее темные глаза были огромными и полны возмущения и подступающих слез, а нижняя часть лица - губы с опустившимися уголками, сморщившийся подбородок - совсем старой.

– Я не верил, что вы придете, - пробормотал Гущин.

– Какой вы, ей богу!..
– сказала Наташа с досадой, но уже без гнева Вас, наверное, много обманывали?..

Гущин не ответил, пожал плечами...

...Он перенесся в свою московскую жизнь. Ночь. Он сидит над альбомом с изображением прекрасных зданий Ленинграда. Из прихожей донесся какой-то шум Гущин поднял голову, прислушался. Впечатление такое, будто кто-то пытается открыть входную дверь. Но что-то случилось с замком, и желающий войти в квартиру начинает яростно трясти дверь. Гущин идет в прихожую и открывает.

– Дурацкий замок, все время убегает от ключа, - говорит его жена Мария Васильевна и улыбается рассеянной улыбкой. Ей под сорок, но она еще довольно привлекательна. И вдруг глаза ее недобро сузились, и, наступая на мужа, невольно попятившегося, она сказала почти грозно: - Ну, так где я была?

– Что это значит?..
– смешался Гущин.

– Твой обычный вопрос... А мне надоело придумывать. Понимаешь, надоело!

– Что ты делаешь с нашей жизнью?..

Мария Васильевна не ответила и прошла мимо мужа...

...Они брели по Кировскому проспекту в сторону Невы, с тенистого проспекта на полную солнечного блеска площадь имени Горького, а затем к Кировскому мосту.

– А почему вы стали катапультистом?
– спросила Наташа.

– Почему человек становится тем или иным?..

– Вы не обижайтесь, Сергей Иванович, мне правда непонятно, как додумывается человек до такой вот редкой и необычной специальности. В юности все мечтают осчастливить человечество. Видимо, и вы думали осчастливить близких катапультированием?

Поделиться с друзьями: