СССР и Второй фронт

Возможно, расхождение между германской и советской статистикой происходит из-за разницы в курсах. Не исключено в этой связи, что советский внешнеторговый оборот был занижен составителями советской статистики. Едва ли внешнеторговый оборот СССР в 1940 г. мог стать настолько радикально ниже, чем в 1938 г. В другом статистическом сборнике, изданном в 1960 г., указано, что только с США внешнеторговый оборот составил в 1940 г. 338,4 млн руб., в 1938 г. этот показатель был соответственно 308,4 млн руб., но по курсу 1950 г. [188] Трудно поверить, что в условиях морального эмбарго на торговлю с СССР в 1940 г. показатели внешнеторгового оборота СССР с США и другими западными демократиями возросли, по сравнению с 1938 г. В 1940 г. СССР, несмотря на эмбарго, импортировал товаров из США на сумму 76,1 млн рублей, согласно статистическому сборнику 1981 г. [189]

188

Внешняя торговля СССР за 1918–1940 гг. (Статистический обзор). М.: Внешторгиздат, 1960. С. 243.

189

Внешняя торговля СССР 1922–1981. Юбилейный сборник. М.: Финансы и статистика, 1982. С. 23.

Из письма М.М. Литвинова А.И. Микояну следует, что СССР в 1938 г. закупил в США продукции на сумму в почти 70 млн долларов, превысив установленный правительством США лимит (40 млн долларов). При этом СССР поставил в 1938 г. марганца на сумму в почти 2,66 млн долларов [190] . Экспорт СССР в США составил в 1938 г. почти 24,06 млн долларов [191] . Таким образом, немецкая статистика конца 1930-х гг. близка к истинному положению вещей с советской внешней торговлей того периода.

190

АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 15. Д. 156. Л. 2.

191

АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 15. Д. 156. Л. 4.

С августа 1938 г. по июнь 1939 г. СССР закупил в США товаров на сумму 58,7 млн долларов, отрицательное сальдо для СССР по поставкам в рамках соглашения лета 1938 г. (в течение 11 месяцев) составило 43,3 млн долларов. Общая задолженность перед американцами выразилась в цифре 507 млн долларов, включая долги двадцатых годов [192] . Однако торговля с Советским Союзом, несмотря на очевидные финансовые убытки, была важна для Вашингтона. Марганец – это сырье было необходимо для реализации военно-морских и военно-воздушных программ, столь редкий металл делал детали и броню особо прочными. Ф. Рузвельт обещал нации, что США будут иметь мощнейшие ВВС и флот, и обещание надо было выполнять.

192

АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 15. Д. 156. Л. 6–7.

СССР готов был летом 1939 г. поставить в США 800 тыс. т марганца в обмен на военно-морскую технику [193] . При этом импорт из США планировалось увеличить до 50 млн долларов США [194] . Из этого следует, что Кремль летом 1939 г. больше интересовался морскими вооружениями, нежели станками, включая станки, применяемые для изготовления снарядов. Моральное эмбарго сильно ограничило доступ СССР к рынкам западных демократий. Конечно, Зимняя война не стала следствием исключительно пакта Риббентропа – Молотова, истоки этой войны достаточно более многообразны. Однако ограничения, вызванные пактом, все-таки имели место. СССР в 1940 г. опасался напрямую торговать с Великобританией. Поэтому нарком внешней торговли А.И. Микоян с послом Великобритании в СССР Р.С. Крипсом 22 августа 1940 г. предложил использовать Иран как ширму для взаимных поставок товаров стратегического значения, советская сторона предлагала 5000 т льна в обмен на каучук (точный объем английских поставок не указан) [195] .

193

Там же.

194

Там же.

195

АВП РФ. Ф. 3. Оп. 64. П. 2. Д. 341. Машинопись. Заверенная копия. Л. 72–78.

Таким образом, никаких особо высоких экономических и технических выгод пакт Риббентропа – Молотова Советскому Союзу не дал. Именно с чисто хозяйственной точки зрения пакт стал ошибкой. Верной была стратегия Литвинова развития отношений с США, откуда СССР получал в 1930-е гг. много станков и технологий.

Погибли и забыты

Отойти за Вислу слишком поздно

Решение о нападении на Польшу было во многом предопределено военно-политической доктриной Гитлера в отношении этой страны. Доктрина получила название «Белый план», который возник после политических трений между Берлином и Варшавой зимой 1939 г. По сути, «Белый план» предусматривал нападение на Польшу в случае возникновения острых противоречий между двумя государствами. Предполагалось в первую очередь, что с момента начала конфликта Данциг будет объявлен германской территорией [196] . Интересный факт, с точки зрения политики Германии по Данцигскому вопросу, дело в том, что Веймарская республика настаивала на немецкой принадлежности Данцига. По всей видимости, договор о ненападении 1934 г. между Германий и Польшей изменил акценты германской дипломатии в данном вопросе в пользу нейтрального статуса Данцига.

196

ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12450. Д. 23. Л. 84.

Сама дата нападения на Польшу была продиктована во многом, как указывал Гитлер в письмах к Муссолини, желанием разбить польскую армию до завершения ею перевооружения, которое, как считал Гитлер, должно было окончиться примерно через год, то есть приблизительно осенью 1940 г., хотя абвер обладал сведениями о гораздо худшем состоянии вооруженных сил Польши в аспектах процессов перевооружения и довооружения. Опасениями насчет возможностей у Польши перевооружиться объясняется отказ Гитлера пойти на мирные переговоры 3 сентября 1939 г., когда Британия и Франция еще колебались и были готовы пойти на новую мирную конференцию, которую Италия предлагала провести на своей территории. Гитлер не хотел идти на условие начала мирных переговоров – отвод войск, так как был уверен, что Польша и Франция, сохранив свои территорию и вооруженные силы через полгода – год пожелают пойти на вооруженный конфликт с Германией [197] (Германии в таком случае пришлось бы воевать на два фронта, так как при выводе вермахта из Польши рейх получал на Востоке потенциального противника).

197

Гросман А.С.

«Ось» Берлин – Рим и начало Второй мировой войны // Вопросы истории. 1968. № 8. С. 87–88.

Гитлер ставил осенью 1939 г. свои военные планы в зависимость от процессов перевооружения и довооружения потенциальных и реальных противников, во всяком случае, как такие процессы ему виделись. С другой стороны, ОКВ было уверено после поражения Польши в успехе германских сил на Западе, поэтому еще до получения ответа из Лондона и Парижа насчет мирных предложений германского правительства от 6 октября 1939 г. издало 9 октября 1939 г. директиву о наступлении против Франции ударом через Нижние страны.

Надо учесть еще один немаловажный фактор, подтолкнувший Гитлера форсированными темпами начинать подготовку наступления на Западном фронте уже в начале октября 1939 г.: это – позиция Италии, которая могла встать на сторону Германии только, как убеждал Гитлер свое окружение, в случае успешного наступления на Западе. К сентябрю 1939 г. между Германией и Италией возникло охлаждение отношений, в этой связи Гитлер вполне опасался повторения 1915 года, когда Италия встала на сторону Антанты, хотя имела союзнические отношения с державами Центра. Итальянский историк Л. Виллари доказывал, что Гитлер уже в начале сентября 1939 г. был уверен в подготовке Муссолини к разрыву с Германией и переходу в стан врага, на что указывали также усиленные работы по достройке укреплений в Тироле [198] .

198

Villari L. Italian Foreign policy under Mussolini. N.Y. 1956. P. 229–230.

Насчет Италии у Гитлера были и другие соображения. В речи в Рейхстаге 6 сентября 1939 г. Гитлер заявил о намерении превратить европейскую войну в мировую, если западные союзники захотят спровоцировать в Германии повторение 11 ноября 1918 г. [199] В этой связи Италия нужна была вермахту в качестве трамплина для удара по средиземноморским и азиатским владениям Британии.

Вспоминая события конца 1918 г., Гитлер в своей речи от 6 октября 1939 г. указал, что западные державы не дождутся разобщения немецкого народа [200] . Таким образом, Гитлер оставался уверенным в непобедимости вермахта, который, как он считал, не был побежден и в 1918 г., но полагал, что западные союзники будут искать экономические пути давления на Германию, чтобы повторить сценарий конца Первой мировой войны, когда в обществе и среди правящей верхушки государства действительно возникли политические противоречия. Для недопущения подобного развития событий Гитлер и хотел превратить европейскую войну в мировую, для чего ему требовалось вовлечь в конфликт Италию и другие государства. Только в таком случае Германия имела возможности для получения внешних ресурсов из отдаленных регионов мира и разрушения Британской колониальной империи.

199

Гросман А.С. «Ось» Берлин – Рим и начало Второй мировой войны // Вопросы истории. 1968. № 8. С. 89.

200

Там же.

Вероятность вмешательства западных союзников в конфликт рассматривалась германским руководством как почти нулевая. Гитлер в своем духе уповал на некие внутренние неурядицы во Франции, при которых Британия не решится в одиночку вступить в войну. Правда, произойти это должно было в недалеком будущем, как был убежден Гитлер [201] . Сама операция против Польши задумывалась Гитлером как часть плана борьбы с западными державами, вмешательство СССР в конфликт с Польшей рассматривалось им как вполне возможное, с чисто технической точки зрения, но невозможное – с политической, поскольку руководящая верхушка Польши никогда не пошла бы на сделку с большевиками из-за угрозы поглощения Польши Советским Союзом [202] .

201

ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12450. Д. 23. Л. 84.

202

ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12450. Д. 23. Л. 85.

В полдень 22 августа 1939 г. Гитлер в большом зале Бергхофа выступил с речью перед главами военных ведомств и начальниками штабов, в которой почти полностью повторил «Белый план» с той только поправкой, что благоприятный момент для действий наступил [203] . И. Риббентроп прибудет в Москву только 23 августа, а пакт Риббентропа – Молотова будет подписан в Кремле в 2 часа ночи 24 августа. Х. Грайнер полагал, что Гитлера подтолкнули к более агрессивным действиям в те дни переговоры министра иностранных дел рейха с правительством СССР [204] . Однако эти переговоры еще даже не начинались, когда Гитлер сказал своим генералам, что инициатива пакта о ненападении между Германией и СССР исходит от Москвы [205] . Не исключено, что Гитлер блефовал. Но интересно его пояснение мотива шага Сталина в сторону переговоров с Берлином о пакте, что, «если дело дойдет до войны между Германией и Советским Союзом, его режиму придет конец, все равно, выйдут ли его солдаты из войны победителями или же потерпевшими поражение» [206] . Гитлер убеждал своих подчиненных, что западные державы «лишились всех козырей» из-за пакта о ненападении на СССР [207] .

203

Грайнер Х. Военные кампании вермахта. Победы и поражения. 1939–1943. М.: Центрполиграф, 2011. С. 33.

204

Там же.

205

Там же. С. 36.

206

Там же.

207

Там же.