СССР и Второй фронт

Надо отметить, что польские власти даже после 6 сентября достаточно оптимистично оценивали свое положение. По данным комиссара Варшавы, полученным от беженцев из западных воеводств, немецкие войска 17 сентября вышли к окрестностям столицы Польши небольшими разведгруппами, их артиллерийские точки вокруг города имели слабое охранение. Многие поляки в конце десятых чисел сентября 1939 г. отмечали вялость польских войск вокруг Варшавы, несмотря на явное ослабление наступавших немецких войск. 17 сентября прервалось официальное сообщение польским командованием сводок с фронтов [216] . Шедшие с запада потоком польские беженцы и жители окрестностей Варшавы сообщали о том, что у немецких танковых частей закончилось горючее и они очень уязвимы для атак польских войск, которые, к недоумению гражданских, бездействовали [217] .

216

ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12451. Д. 532. Л. 4.

217

ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12451. Д. 532. Л. 5.

Р. Грамс упоминает ожесточенные бои в период между 12 и 18 сентября к востоку от Вислы, когда немецкие соединения 4-й дивизии подвергались жестоким атакам разрозненных польских частей [218] . Тогда же Р. Грамсом упоминаются партизаны, хотя речь на самом деле идет о польских резервистах, которые не смогли вовремя получить военную форму. Если следовать Грамсу, то основные силы резервных соединений армии Польши были сконцентрированы к 12 сентября к востоку от Вислы, вступая с немцами в бой по частям и при слабой организации. В этой связи у Р. Грамса есть интересная информация: после 18 сентября 4-я дивизия была отведена на отдых на западный берег Вислы, тогда в дивизии было получено сообщение, что достигнута новая договоренность с Советским Союзом, по которой вся территория вплоть до Буга переходила под оккупацию Германии, хотя изначально, как сообщает Р. Грамс, к Германии должны были отойти земли к западу от Вислы [219] . После объявления о новых договоренностях с Москвой 4-я дивизия была направлена маршем через район Люблина к новой демаркационной линии; эта передислокация заняла много времени, завершившись только 11 октября 1939 г. [220]

218

Грамс Р. 14-я танковая дивизия. 1940–1945. М.: Центрполиграф, 2014. С. 8.

219

Грамс Р. 14-я танковая дивизия. 1940–1945. М.: Центрполиграф, 2014. С. 8.

220

Там же. С. 9.

14-я армия, которой было отведено значение сил прорыва в юго-восточные регионы Польши, также быстро наступала. Она преследовала польскую армию «Краков», которая начала отход к Львову (Лембергу, как в документах) еще вечером 3 сентября под давлением немецких сил. Этот отход был объяснен прорывом укреплений польских войск западнее Кракова. До 4 сентября бронетанковые соединения вермахта, зайдя в тыл армии «Краков», препятствовали отходу польских сил на Восток. При этом немецкие танки продвинулись к 6 сентября вплоть до реки Дунаец. По всей видимости, прорыв немцев к Дунайцу спровоцировал ускорение отхода армии «Краков», которая стремилась закрепиться в районе Лемберга. Поэтому Краков был сдан почти без боя пехотным частям вермахта. Командование армии «Краков», как и польский Генштаб, не ожидали прорыва немецких танковых частей из-за сложного рельефа местности в Силезии (часть этого региона входила в состав Польши). Планы обороны регионов западнее Кракова строились в то время, когда Германия еще не оккупировала Чехословакию, поэтому угроза левому флангу армии «Краков» не рассматривалась. С марта 1939 г. польское командование рассчитывало почти исключительно на сложный для танков рельеф местности и укрепления в Силезии. Почему Краков практически пал без боя, когда там уже должны были находиться силы «национальной самообороны» и другие резервные части, до конца не понятно.

Практически до 20 сентября 1939 г. армия «Краков» отступала до Львова, контратакуя при этом немецкие части, пытавшиеся перерезать ей отход. После сражения под Томашевом польские силы на юго-востоке страны были окончательно дезорганизованы, в плен сдались 70 000 польских солдат и офицеров, немецкими трофеями стали 130 орудий средних и крупных калибров. Однако практически до 27 сентября продолжались бои в районах Томашева и Замости, немецкие войска подвергались контратакам остатков армий «Модлин», «Пруссы» и «Лодзь» [221] . В немецких документах отмечено, что это были судьбоносные (lebhafte) сражения [222] . Соответственно, вторжение Красной армии незначительно повлияло на решимость польских войск сражаться, скорее всего, поляки потеряли надежду на то, что они смогут укрепиться по линии Львов – Брест, где они планировали перегруппироваться.

221

ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12451. Д. 539. Л. 5.

222

Там же.

Суть произошедшего в сентябре 1939 г. заключается в следующем. Германская сторона воспринимала всерьез наступательные планы Польши, которые, как выяснилось, были на бумаге и в воображении ряда генералов. В этой связи ОКХ допустил запрограммированную еще на довоенном этапе подготовки наступления ошибку – третьей армии вменялось вести встречные бои с атакующими польскими частями, реальный ход событий сложился иначе, поляки перешли в первый же день к обороне, они могли провести отход за Вислу на участке 3-й армии, однако стали это делать с опозданием, когда лучшие кадровые части были разбиты в «коридоре».

Общий отход польской армии был начат поздно – 7 сентября, когда немецкие мобильные соединения уже почти вышли в тыл группировкам польских войск, оборонявшим районы Лодзя и Радома. Низкая мобильность польских войск не позволила последним быстро отойти за Вислу, что могло спасти Польшу от полного разгрома в первый же месяц войны. Получи северная группировка польских войск приказ начать отход 1-го или даже 2 сентября, и положение могло кардинально измениться. В целом быстрая победа над Польшей досталась нацистской Германии почти исключительно в силу низкой мобильности польской армии, а также катастрофической ошибки польского командования – защищать «коридор» любой ценой. По сути, вторая причина – стратегическая ошибка польского Генерального штаба со сроками отвода войск за Вислу из-за идеи оборонять «коридор» – позволила вермахту одержать относительно легкую и быструю победу.

Их не стали чествовать как героев

Выше мы уже сказали, что отношение к французским военным, сражавшимся в мае – июне 1940 г., оказалось, скажем так, прохладным во французском обществе, и не только. В популярной литературе и кино вермахт в той кампании представлен как чуть ли не армия инопланетян из известного романа Герберта Уэллса, громивших вооруженные массы неразумных туземцев. Если мы посмотрим на потери вермахта, то увидим такое явление, как достаточно крупную убыль в ударных соединениях вермахта и люфтваффе. Через некоторое время после окончания Французской кампании ОКХ объявило (предварительно) о потерях вермахта: 27 074 убитыми, 111 034 ранеными и 18 384 пропавшими без вести [223] . Большинство пропавших без вести, как правило, оказываются потом пленными либо убитыми, в случае с кампанией во Франции речь шла в основном о втором варианте. Из почти 111 тысяч раненых часть умерла в госпиталях, часть стала инвалидами либо попала в разряд ограниченно годных к воинской службе, гипотетически можно предположить, что таковых (выбывших по ранению и умерших в госпиталях) была четверть от всего количества раненых. Таким образом, вермахт лишился 55 000-60 000 солдат и офицеров за полтора месяца боев, причем активно в них принимали участие не более 20 немецких дивизий. Наиболее серьезные потери понесли танкисты, горные егеря и люфтваффе (летный состав). Р. Кальтенэггер, опираясь на данные журнала боевых действий 6-й горной дивизии, указал дату окончания Французской кампании, как 25 июня 1940 г. [224] ; к этому дню единое управление французскими вооруженными силами уже как неделю фактически распалось, правительство находилось в состоянии переформирования, однако французские военные продолжали оказывать сопротивление.

223

Кальтенэггер Р. Фердинанд Шернер. Генерал-фельдмаршал последнего часа. М.: Яуза; Эксмо, 2007. С. 154.

224

Кальтенэггер Р. Фердинанд Шернер. Генерал-фельдмаршал последнего часа. М.: Яуза; Эксмо, 2007. С. 154.

Скажем для сравнения, официально вооруженные силы Германии потеряли в ходе операции «Барбаросса» (22 июня – 30 сентября 1941 г.) почти 209 тыс. убитыми и пропавшими без вести, а также около 620,5 тыс. ранеными [225] . Таким образом, безвозвратные потери вермахта и СС должны были составить примерно 350 000 чел. Но продолжительность операции «Барбаросса» все-таки составила почти 3,3 месяца, когда Французская кампания – около 1,5 месяца, на ширине фронта гораздо меньшей, чем в СССР. Надо также принять во внимание, что частота встреч немецких солдат с противником на Восточном фронте в 1941 г. была выше, чем во Франции. Отсюда получается, что боевые качества французских войск в среднем были не намного ниже, чем у Красной армии до отражения германского наступления под Москвой, и это при том пацифизме, какой царил среди французов в межвоенный период. Учтем также, что у французов не было танков, эквивалентных Т-34 и КВ, а также полевых орудий, соответствующих характеристикам знаменитой Ф-22.

225

Кривошеев Г.Ф. (г. ред.). Россия и СССР в войнах XX века: Потери вооруженных сил. М.: Олма-пресс, 2001. С. 263.

Помимо выбытия солдат и офицеров ряда элитных подразделений вермахта, Германия лишилась большого количества самолетов. Люфтваффе потеряли к 22 июня 1940 г. 1469 самолетов (потери от поломок в воздухе – 20,9 %), французы потеряли 892 самолета (потери от поломок в воздухе – 27,5 %), англичане – 1029 [226] . Примечательно, что ВВС и ПВО Польши сумели сбить в сентябре 1939 г. 285 немецких самолетов и тяжело повредить (до списания) 279 [227] . Таким образом, Германия потеряла более половины самолетов, задействованных в кампании, то есть наиболее боеспособных летных частей.

226

Harvey A.D. The French Armee de l’Air in May-June 1940: A Failure of Conception // Journal of Contemporary History. Oct., 1990. Vol. 25. No. 4. Р. 458.

227

Ibid.

Теперь попробуем ответить на вопрос, как Франция, которая победила Германию в 1918 г. в союзе с Британской империей и США, потерпела поражение за буквально месяц? Да, французы были недостаточно хорошо вооружены, но и в 1914 г. они тоже уступали по вооружениям, особенно артиллерии, Германии. Подготовку к новой войне Франция начала сразу после заключения Версальского мирного договора. Ф. Фош и другие французские стратеги не верили, что немецкий милитаризм окончательно побежден, так как германские правые уже в конце Первой мировой войны начали создавать «фрайкоры», потенциальная численность которых в начале 1920-х гг. превысила 2 миллиона человек. То есть в случае войны Веймарская республика получала сразу два миллиона обученных бойцов, когда Франция могла мобилизовать не более 2,5 миллиона резервистов.

В связи с данными французской разведки о скрытой подготовке Германии к новой войне во Франции появился мобилизационный план A, согласно которому Третья республика должна была быть готовой выставить на фронте 80 дивизий, несмотря на то, что Германия имела только 7 дивизий рейхсвера, практически лишенных танков и тяжелой артиллерии. Однако были «фрайкоры», которых Париж и опасался. Численность польской армии было запланировано довести до 50 дивизий. Окончательно этот план был сформулирован в 1926 г. [228] В конце 1920-х гг. Францию охватила волна пацифизма, возникли примерно 200 антивоенных организаций, выступавших за примирение с немцами. За примирение выступал влиятельный политик и министр иностранных дел с 1925 г. Аристид Бриан, который был также известен в качестве ярого противника СССР. Правда, французские военные не поспевали за идеями МИДа, поэтому в 1927 г. П. Петен подготовил план подвижной стратегической обороны, согласно которому французские войска должны были встретить немцев на территории Бельгии. Этот план будет существовать до 1936 г., пока король Бельгии Леопольд III не объявит о строгом нейтралитете своей страны, однако такая позиция Бельгии будет сохраняться сравнительно недолго.

228

Jackson P. French Intelligence and Hitler’s Rise to Power // The Historical Journal. Sep., 1998. Vol. 41. No. 3. Р. 800.