СССР против НЛО

Поэтому калитка тут же широко распахнулась, и в неё валом повалили невысокие и темноволосые люди с плоскими лицами и характерным узковатым разрезом глаз. Да, это были гости из страны красного и круглого восходящего солнца — потому что давать ответ нужно было срочно, а тут как раз шаблоны под рукой.

— Всем банзяй, савеськие тавариси-сан! — растянул в улыбке свой радостный рот высокий японец с лентой на голове, а остальные закланялись в национальном японском поклоне.

Люди во дворе, и настоящие, и фальшивые инопланетные подделки, и временная дутая имитация, ошарашенно застыли, наблюдая эту неожиданную международную панораму.

А японец с повязкой, дико шепелявя, захлёбываясь словами и безбожно их коверкая, поскорее всем объяснил, что игра хоккей, которую они увидели здесь во дворе в прошлый свой визит («Какой ещё прошлый визит?» — недоуменно переглянулись излеченные от травмирующих воспоминаний родители Серёги и сам Серёга, но то было неважно), очень их впечатлила. И они, японская делегация, попросили на время передать её, игру хоккей, к ним в посольство для изучения — по культурному обмену. А они, дипломатические японцы, за это предоставляют Серёже-сан настоящего, хоть и игрушечного, японского робота, видеомагнитофон «Хитачи» и надувную модель Годзиллы в натуральную величину. И что обо всём этом договорено на высоком — «осинь-осинь висёком!» — и чуть ли не правительственном уровне.

Среди плосколицых людей запестрели, передаваясь, большие и разноцветные коробки. А предводитель японцев шагнул к застывшему с раскрытым ртом милиционеру и ловко цапнул у него из рук заветную игру. Милиционеры переглянулись, пожали плечами и отступили.

Мы с Федей — он в трейлере, я здесь, на непосредственном месте событий — на время разжали кулаки и перевели дух. Обоим было понятно, что это только на время.

И скоро, конечно же, снова заскрипело. Но в этот раз то была не калитка — протяжные, скребущее душу звуки раздавались с другой стороны. С чердачной надстройки над флигелем спускался растрепанный и зловещей инопланетный дед.

Ага, давно его было не видно. Похоже, наш блестящий ход с японской делегацией впечатлил противника настолько, что тот решился задействовать последние, главные свои резервы.

Ну, тут я уже решил вмешаться и навёл на космического дедугана палец. Потому что нечего тут. Одно дело — маскироваться под людей или применять реалистично выполненных фантомов, что разыгрывают какие-то правдоподобные сюжеты. А пугать советский не привыкший ко всяким хеллоуинам и ужасам народ вот этим растрёпанным чудищем, к тому же вооружённым зловещим орудием, клюшкой неизвестного назначения, — не нужно. Мало ли, что этот дедуля решит здесь устроить.

Итак, я незаметно навёл на дедугана палец и уже выбирал момент, чтобы заморозить его в какой-нибудь реалистичной позе. Остановился, мол, старик, спускаясь по лестнице, и стоит, задумчивый — ничего интересного. Но я не успел.

Да, надо было пальнуть в него сразу, как только он показался из своего чердачного укрытия-штаба и его ещё мало кто увидел.

А теперь наши фантомные псевдо-японцы, уже напуганные в прошлый раз местным котярой, узрели лохматую жутковатую фигуру, что осматривала их, насупившись и поводя клюшкой с высоты лестницы. С жалобным и тонким визгом они заметались по двору, а потом всей толпой ринулись по уже знакомому маршруту — в огород. Намылился рвануть туда и главный японец, он уже сделал в ту сторону пару быстрых шагов, но тут я взял управление им на себя, и плосколицый высокий человек остановился и заплясал на месте, растерянно и неестественно ухмыляясь. Игру хоккей он крепко прижимал к себе, и хоть это здесь было правильно.

В космического деда я всё-таки пульнул импульсом, и тот застыл на последней ступеньке, как будто раздумывая, ступать ему на землю или не надо. Ничего, потом всё равно стирать память всем свидетелям — семь бед, один ответ.

И тут Серёга сорвался с места и устремился к чердачной лестнице с замершей там фигурой. За ним побежали и папа с мамой.

— Дедушка, — проговорил Серёга, протягивая руку. — Что с тобой? Давай помогу.

Дедушка?! Да что за чёрт. Что это за место такое?..

Я тихим и вкрадчивым внутренним голосом поинтересовался у напарника Фёдора, как это он готовит ориентировки перед операцией. И откуда, ради всех святых хронотопов, здесь взялся этот дед?

«Сейчас посмотрю, — виновато забормотал Федя. — Вот: кот домашний, одна штука… собака на цепи… и другие».

И другие?! И другие, блин!

Ну, большое тебе спасибо, мой в общем-то толковый, но слегка рассеянный коллега. Вот так я тогда подумал, только немного другими словами.

Старика пришлось по-быстрому отморозить, и он шагнул на землю, придерживаемый заботливым внуком. Он оглядел присутствующих (почти все японцы к тому моменту разбежались, но и без них народа хватало), кивнул фантомной Серёгиной бабушке — своей, значит, родственнице: «Здрасьте». А потом сипло вопросил:

— Что это здесь такое происходит?

Из собравшихся во дворе только я, ну и ещё, пожалуй, кто-то из замаскированных под людей пришельцев мог бы при желании этот вопрос разъяснить. Но отвечать Серёгиному дедушке никто, понятное дело, не стал.

А происходящее не желало не только прекращаться, но даже и становиться на паузу. Оно стремительно происходило дальше.

Глава 10. Те же и Генсеки

Когда во двор вошли двое в серых костюмах, калитка и не скрипнула. А гости в сером уверенным шагом проследовали от калитки к замершим во дворе людям и их имитациям и, ни с кем не здороваясь, направились прямиком к высокому японцу с хоккейной коробкой в руках.

Один из серых быстро сунул японскому псевдо-человеку под нос красную «корочку».

— Комитет государственной безопасности СССР, — послышались негромкие, но веские слова. — Игра хоккей как предмет, находящийся в собственности советского государства и имеющий очевидную историческую и культурную ценность, к вывозу за границу страны запрещён. И поэтому — изымается.

Человек в сером протянул руку:

— Разрешите.

Впечатлённый могущественным и пугающим удостоверением, японский фантом выскользнул из-под моего контроля и разжал свои испуганные пальцы. А лже-комитетчик принял игру хоккей, кивнул напарнику, и они не мешкая устремились на выход.

Допускать их ухода было, конечно, нельзя.

О том, что нам с Федей теперь предпринять, раздумывать было излишним. И в проёме калитки вырос человек в строгих очках и в пиджаке.

Пиджак его был, как и у фальшивых гэбэшников, тоже серым, но казался этот пиджак куда серее их жалких пиджачишек. Серость пиджака строгого человека с зачёсанной наверх седоватой причёской была глубокой и даже жутковатой. В сером этом оттенке чудился долгий и тернистый путь наверх, в нём зловеще шевелились тени больших и страшных исторических людей и эхом отдавался звук шагов по самым высоким коридорам.

Фантомы в сером, узрев человека в калиточном проёме, резко остановились, как будто налетели на невидимое препятствие. А потом вытянулись по стойке «смирно». Фантомный Андропов протянул руку, и фантомы безвестных спецслужбистов безропотно передали в эту руку самое ценное, что у них было — игру хоккей.

Папа Серёги встрепенулся и зашептал на ухо своей супруге:

— Вот, я же говорил, что видел его здесь, у нас во дворе… А ты не верила.

Та отмахнулась и продолжала наблюдать за происходящим во все свои красивые глаза.