СССР: вернуться в детство 3

Мы все зашли к козам, в тёплую подсобку. Вовка расписной был — не то слово. Майку увозил в земле и порвал. А вон то, красное, похоже, кровища. Носки мокрые насквозь, чёрные. Стянул — обнаружились такие же чёрные грязные ноги. Должно быть, ледяную корочку где-то проломил — а там жижа…

Вова с характерным шмяком кинул носки в цинковое ведро для не очень чистых нужд и отвернулся к мойдодыру. Мойдодыр, кто не знает — это не метафора и не мебельный монстр, это такая тумба с раковиной. В тумбу обычно устанавливается ведро, но у нас был смонтирован полноценный сток. А вот над тумбой крепился металлический оцинкованный умывальник, плоский такой, как чемодан, с врезанным крантиком. Перед дойкой мы обычно заливали в него тёплую воду, чтоб нормально руки мыть. Была у нас и раковина обычная, с непрерывной подачей воды, но только холодной. На перспективу имелась задумка поставить водонагреватель электрический или хотя бы твёрдотопливный титан, но пока до этого дело не дошло.

После дойки осталось полбака тёплой воды, и в тёплом козлятнике она не успела остыть. Вовка остервенело намылил руки, поставил в раковину одну ногу…

— Я щас, — сказала бабушка и вышла.

— Сколько было? — спросила я.

— Трое, — хмуро пробурчал Вовка.

Я достала из шкафа запасное вафельное полотенце, подвинула низенькую устойчивую лавочку:

— Вытирай и на чистое вставай, и мыть удобнее будет. Попал хоть?

— В одного… не уверен. В одного точно попал, орал он там… И ещё в одного хор-р-рошо попал. Два раза аж. Догнал, поговорил по душам.

— Руки-то чё ободраны?

— Штакетину на бегу от забора оторвал.

— У нас? — удивилась я. У нас, вроде, по тылам штакетника ни у кого нет.

— Не… там, у соседа снизу. Надо будет прибить ему.

Вовка сел на лавку и глубоко вздохнул.

— Попал я в него, когда он через канаву прыгал. Ну, он туда и завалился, — Вова посмотрел на свои ладони. — Бил его, с*ка, пока руки не устали.

— Этой штакетиной?

— Ага. Выбил и имена, и адреса.

— Чё, прям так сразу и рассказал?

— Не-е-ет. Сперва пытался чё-то… — он снова посмотрел на ладонь и досадливо зашипел, — дай перекись, что ли… Ну вот. Я говорю: я те щас кадык выгрызу и глаза выколю, а потом топором порублю и кину тебя к свиньям, к утру даже костей не останется.

— Звучит убедительно.

Если у него ещё и глаза от злости пожелтели… Вон, до сих пор каёмочки виднеются, а в лунном свете они к тому же отсвечивают, совершенно по-волчьи.

Если вы думаете, что восьмилетний пацан не может уделать взрослого дядьку, примите во внимание следующие факторы. Мужик получил два заряда соли (а, может, и дроби, я не стала уточнять; думаю, Вовка и сам не помнит, чем он там в ярости стрелял). Если дроби — то его так вообще долбануло, что мама не горюй. И вот ему на голову в эту канаву сваливается бешеный пацан и начинает по чём ни попадя лупить штакетиной. Как он её сразу не сломал? Хотя, у соседа не сказать чтоб лёгкий забор, штакетины больше на узкие доски похожи. И вот, незадачливого вора сперва как будто лошадь два раза лягнула, а потом что-то мелкое начинает мелькать вокруг и бить доской. А длинномерами, я говорила, Вова умеет махать высокопрофессионально. Да ещё очень натурально обещает горло выгрызть. А глаза жёлтым светятся.

Эффект росомахи — сто процентов!

Если вы не знакомы с этим зверем — почитайте. Маленький, свирепый, совершенно обезбашенный хищник. И если росомаха голодная, она, не раздумывая, нападает на оленя. И, поверьте мне, оленю сказочно повезёт, если ему удастся отбиться, даром что он в десять раз тяжелее. В девяносто пяти процентах случаев росомаха оленя убьёт. И сожрёт. Хотя бы частично, мда.

На этой жизнеутверждающей мысли дверь снова стукнула, и в подсобку торопливо вошла бабушка — уже в осенних ботиках «Прощай, молодость!» вместо тапочек. В руках у неё были Вовины ботинки и куртка:

— На-ка, Вова, накинь и пошли, я чайник поставила.

16. ОСЕНЬ ТЯНЕТСЯ К ЗИМЕ

И, НАКОНЕЦ, РАЗНОЕ

— Чё они полезли-то? — с досадой и, скорее, риторически вопросила бабушка, отпаивая Вовку горячим чаем с мёдом.

— Коз хотели увести, — прихлёбывая, ответил Вовка.

— Вот козлы обосранные! — возмутилась я.

Вова посмотрел на меня внимательно:

— Собак надо ещё пару взять. Эх, найти бы алабая…

— Надо, слушай, в клуб собаководства обратиться. Может, подскажут что?

Я немного опасалась, что эпизод с подстреленными ворами получит своё продолжение, однако Вовке, должно быть, удалось произвести впечатление бешеной росомахи. Возможно, в определённых кругах и поползли какие-то слухи, но поскольку с маргиналами мы не общаемся, то до нас ничего таки не докатилось. Правоохранительные органы к нам тоже не пришли, самострел со снаряжёнными патронами благополучно хранился в тайничке (от любопытных юных родственников, в основном), и вообще, жизнь в нашем медвежьем углу текла спокойная и размеренная.

В клуб собаководов Вова съездил, вернулся разочарованный — не то слово. Алабаями в наших краях и не пахло. Маститые собаководы презрительно морщили свои задранные носы и бросались всякими неприятными словами вроде «сырая порода». Ну и флаг им в ж… ну, вы поняли.

Мы сидели и думали, где бы взять правильного щенка? Мне вдруг представилось, что в нынешнем положении Олегу Петровичу будет проще решить такой вопрос.

— Слушай, а Ставрополь — он же к Средней Азии куда ближе, чем мы?

— А ещё ближе к Кавказу.

— Нет, ты извини, но кавказца при всей похожести я не хочу. Всё-таки алабаи более человеко-ориентированные.

— Ну да, там же у них такой отбор…

Говорят, что алабаев выбраковывали очень жёстко — если бросается на человека, то вплоть до зачистки всей родственной ветви. Не знаю, правда или нет, но случай, когда забравшегося во двор вора алабай не покусал, но поймал и сверху лёг (и сутки караулил, пока хозяева не вернулись) — был.

Написал, в общем, Вовка отцу с просьбой поузнавать — можно ли как-то заказать из Туркмении щенка?

Прошло дня два после знаменательного нападения, и во время вечернего выпуска «Времени» из бабушкиного телевизора вдруг прорезался подозрительно знакомый пронзительно орущий голос — и сразу осёкся. Я пошла глянуть — чё это за эксперименты с новостями? А там, оказывается, сюжет, как на подпольном концерте арестовывали солистку группы «Браво» Жанну Хасановну Агузарову. И даже не за незаконную концертную деятельность, а за поддельный паспорт на имя Ивонны Андерс. Смешнее всего было наблюдать вытянувшиеся рожи её сотрудников по нелёгкому музыкальному бизнесу, когда они узнали, что эпатажная мадам вообще не Ивонна, а вовсе даже Жанна Хасановна. Фубля, вот не люблю я её голос, как визг дрели на высоких оборотах, бр-р… Если кто входит в число поклонников этой барышни — уж простите меня, вкусовщина…

Так вот, про концерт-то.

Гражданка Агузарова всё равно хотела быть Ивонной, выступала против жестокого произвола задержавших её властей и громко об этом кричала, как та баба Яга*.

Был такой мультик.

Там ещё олимпийский Мишка

бежал по лесам с олимпийский огнём.

А баба Яга

стремилась ему воспрепятствовать

и вообще была