Стадион

— Испугалась? — хрипела Лора, довольная произведенным эффектом. — Испугалась, а? Смотри на меня, смотри внимательно! Вот такой и ты будешь.

— Сколько же вам лет? — запинаясь, спросила Эрика.

— Мне? Ты думала — пятьдесят, а мне двадцать семь!

Это было совсем уже невероятно. Но с фотографии на Эрику смотрела девушка лет двадцати двух, — значит, все сходится, все правда! Эрика чуть не закричала от ужаса.

— Что ж с вами случилось?

— Со мной! Ничего. То, что и с тобой будет. Допинг. Несмотря на то, что это запрещено, Артур Шиллинг будет давать его тебе, и ты сама будешь с радостью его жрать, потому что он приносит славу и победу! А через три года ты уже не сможешь бегать, через пять станешь такой, как я, и тебя выгонят на улицу, так как ты не принесешь больше ни одного доллара прибыли. Хочешь, выпьем?

Эрика не ответила. Зубы ее стучали.

— Испугалась? — продолжала Лора. — Пугайся не пугайся, тебе не поможет, все равно будешь глотать допинг. Иначе не выиграешь. Ха! А меня Шиллинг не Еыгнал, потому что я слишком много про него знаю. Ждет, пока я сама умру. Недолго ему уже осталось ждать.

— Это неправда! — закричала Эрика.

— Посмотри на меня, — сказала Лора, — смотри, не бойся. Не такой допинг дает Шиллинг, чтоб от него не было вреда. Он хочет получить побольше прибыли, а вреден допинг или нет — ему решительно все равно. Не ты, так другая! Таких красавиц, как ты, много на свете — хоть огород городи!

Дверь открылась, и на пороге появилась миссис Шиллинг.

— Вы зачем здесь? — строго спросила она. Маленькие, заплывшие, острые глазки ее впились в лицо Лоры.

Массажистка сразу же встала, заметно пошатнулась, потом очень твердыми и ровными шагами вышла из комнаты.

— Она вам что–то рассказывала? — спросила миссис Шиллинг.

— Мы просто болтали.

Ночью Эрика не могла сомкнуть глаз. Ей чудились чьи–то шаги в коридоре, словно кто–то подкрадывается к ее комнате. Старое, сморщенное лицо Лоры Майклоу скалило перед ней в темноте гнилые зубы. Это было нестерпимо страшно. Только под утро девушка забылась в недолгом, беспокойном сне.

Она проснулась, когда солнце уже светило сквозь щели в шторах, широко распахнула окно и подумала: «Все это мне приснилось—и Лора Майклоу и ее рассказ…»

Знакомый журнал лежал на диване. С обложки на нее смотрели темные глаза молодой, полной сил Лоры Майклоу. Эрика закрыла лицо руками, и долго сидела неподвижно. Кто–то постучал в дверь. Вошла Лора.

— Я тут забыла журнал, — спокойно сказала она, не глядя на Эрику, — и, наверное, наговорила бог знает что, напугала вас. Вы мне не верьте, я, когда напьюсь, еще и не такое выдумать могу. Допинг тут ни при чем, я просто очень больна. Простите меня.

Она вышла. Слова ее не принесли Эрике успокоения. Теперь девушка уже ничему не верила. Все в этом пансионате казалось ей страшным, отравленным, ядовитым. Солнце так ярко светило в открытое окно, ветер был такой свежий, весь стадион такой чистый и светлый, что Эрика не могла понять, как же совместить эту чистоту и покой с отравой, с ужасом, с допингом.

Да нет, быть этого не может, лгала Лора Майклоу, все это пьяный бред, выдумка, неправда…

Нет, это правда! Неужели и она обречена на такую же ужасную преждевременную старость?

Она высоко подняла руки и медленно опустила их вниз! Хорошо! Ощущение молодости, силы, здоровья было удивительно ясным и приятным. Ну, еще раз вверх руки…

Эрика проделала гимнастику, позавтракала. После завтрака сошла вниз на стадион. Трава на стадионе уже поблекла и полегла. Эрика прошлась по стадиону, заглянула во все уголки. Ничего нового, все уже давно знакомо. И всюду, куда ни пойдешь, чувствуешь на себе пристальный, испытующий взгляд миссис Шиллинг. Никуда от нее не скрыться!

Артур Шиллинг пришел ровно в двенадцать часов. Эрика уже успела сделать массаж, переодеться в тренировочный костюм и ждала его.

— Вы как–то странно выглядите, Эрика, — сказал Шиллинг, здороваясь.

— Да, я плохо спала.

— В чем дело? Вы должны спать хорошо.

Вот как! Даже ее сон уже принадлежит Шиллингу.

— Я хочу, чтобы вы мне рассказали о допинге и Лоре Майклоу. Это правда?

Шиллинг расхохотался весело, громко, заливисто.

— Значит, она и вас разыграла! — Он хохотал так, что у него побагровела шея.

Эрике стало неловко.

— Она вытворяет это со всеми новенькими, — сказал Шиллинг, — и я ничего не могу с ней поделать.

Эрика немного успокоилась. Может, и в самом деле Лора Майклоу подшутила над ней. Страшные же у нее шутки!

Началась тренировка.

А перед отъездом Артур Шиллинг вызвал к себе в кабинет Лору Майклоу. Никто не слышал их разговора, но когда массажистка вышла из кабинета, то спина ее была согнута сильнее, чем обычно.

Глава девятнадцатая

Ночью, после неудачного визита Севочки и Саввы Похитонова, Ольга Борисовна Волошина долго не могла заснуть. Бывает так: совсем неожиданно в твоих руках вдруг окажется чужая судьба, и ты должен решать, что с ней делать. Вот так же внезапно, вовсе того не желая, актриса узнала о неискренней любви Саввы Похитонова и не могла решить, как ей теперь поступить.

Может, позвать к себе Ольгу и все рассказать ей? Это, конечно, было бы проще всего, но уж очень похоже на обыкновенную сплетню. Что же делать? Ольга Борисовна была глубоко оскорблена за Коршунову. Но, может, все надо оставить так, как есть? Может, просто наболтал спьяну этот глупый Савва Похитонов, а завтра будет раскаиваться в своих словах? И будут они прекрасными супругами, и вообще ее вмешательство никому не нужно.

Но ведь может случиться и так, что женится Савва только для того, чтобы остаться в Москве, а потом бросит Ольгу, искалечит ей жизнь?

Имеет ли право молчать Ольга Волошина? Она долго не спала в ту ночь и на другое утро проснулась с той же мыслью — что делать? Вот уж действительно не ко времени ей эта чужая тайна. Мало у нее своих сомнений, забот и тревог! А тут еще приходится решать судьбу своей самой опасной соперницы.

Вероятно, нужно с кем–то посоветоваться, ибо сама она ничего не придумает. Лучшим советчиком был бы Громов. Он ничего не упустит, во всем разберется точно так же, как разобрался в мыслях самой Ольги Волошиной. Да, так будет правильнее всего.

Волошина взяла телефонную трубку, набрала номер коммутатора войсковой части, которой командовал Громов, попросила соединить ее с командиром, но в ответ услышала вежливый голос адъютанта: «Подполковник Громов уехал в командировку, когда будет — неизвестно». Ольга Борисовна огорченно положила трубку на маленькие рожки аппарата. Значит, не с кем посоветоваться. А если с Карцевым?

Волошина позвонила Карцеву. Ответила жена, Вера Петровна. Она нисколько не удивилась этому звонку — Волошина часто звонила Федору Ивановичу. Вероятно, он сможет зайти к ней вечером, если ей удобно. Удобно? Хорошо, она передаст.