Сталин. Кто предал вождя накануне войны?
Шрифт:
Другой аспект проблемы — подмена Жуковыми официально утверждённых планов обороны — также уже рассматривался в первых двух книгах «о 22 июня». И чуть ниже о нём ещё поговорим. Но надеюсь, что теперь стало понятно, почему ни Жуков в своих «бессмертных» «Воспоминаниях…», ни официальные историки во времена КПСС и сегодня так не жалуют директивы от 11–12 июня. Начни историки разбирать эти директивы, и выявится полная неприглядность действий Павловых, станет понятна их ответственность (да и самого Жукова) за разгром РККА в начале 1941-го. Станет понятен «механизм измены». Ведь байка о том, что «Сталин запрещал приводить войска в боевую готовность», в нынешней «мифологии о 22 июня» является ключевой. Разрушьте её — и развалятся все обвинения
Данное исследование имело цель показать, что вовсе не мифический «тиран и злодей», которого «все боялись», несёт ответственность за то, что случилось 22 июня, и за гибель почти 20 миллионов солдат Красной Армии и мирных жителей на оккупированных территориях и общее уменьшение населения СССР-России почти на 28 миллионов человек. Как у каждого Подвига есть свой Герой, так и у каждого Поражения есть «авторы». И у этих «авторов» есть имена и фамилии.
Впрочем, есть мнение, что разоружение наших частей на границе происходило по указанию… Сталина. Есть такая гипотеза, что он, оказывается, договорился с Гитлером о совместных военных действиях против Англии, дал команду Павлову и прочим разоружить войска на границе, а потом Гитлер по дурости своей передумал и напал на доверившегося ему Сталина, который слишком был рационален и не поверил, что Гитлер пойдёт на такую авантюру — напасть на СССР. Ну а потом ему пришлось расстрелять Павловых, чтобы скрыть свою «оплошность»… Но об этой и подобных «странных гипотезах» разговор уже был в книге «Адвокаты Гитлера».
Заканчивая эту книгу, третью в исследовании событий «до 22 июня», хотелось бы надеяться, что читатель сам сделает свои выводы о том, насколько верны выводы автора. События последних предвоенных дней и действия перед 22 июня представлены на основе мемуаров основных участников событий, архивных документов и официальных показаний тех, кто спустя годы эти мемуары писал. Читающему осталось только самому сделать свой вывод — приводились ли войска западных округов в боевую готовность за несколько дней перед 22 июня или нет? А если приводились, то почему не были приведены в реальности?
Доказывается факт приведения в боевую готовность войск западных округов распоряжениями (директивами) из Москвы:
директивами НКО и ГШ от 11–12 июня;
самой «Директивой № 1» от 21 июня 1941 года, а точнее, её черновиком-оригиналом, по зачёркнутым местам которого и видно, что делалось в последнюю неделю в этом плане, и который имеет архивные реквизиты (ЦАМО, ф. 48а, оп. 3408, д. 3, л. 257–259), — желающие сами могут его изучить;
директивой ПрибОВО от 19 июня, опубликованной в ВИЖ в № 5 в 1989 году (ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 1, л. 34–35).
А также показаниями начсвязи ЗапОВО Григорьева, данными им на суде и следствии по делу Павлова. И хочется надеяться, что приведённые в этой книге доказательства также покажутся читателю убедительными. Остаётся только один вопрос: кто виноват в том, что приведение в боевую готовность войск на границе перед 22 июня не состоялось, а точнее — было сорвано, и кем?
Ни в коем случае не претендуя на «истину в последней инстанции», всё же хотелось бы, чтобы возможные оппоненты делали свои выводы, основываясь на документах, мемуарах и показаниях… Данная работа не есть «версия» или «гипотеза, всё объясняющая». Это — разбор и анализ существующих опубликованных и вполне доступных материалов. Так что читайте, анализируйте и делайте вывод сами и выбирайте, чья «логика» убедительней…
Но чтобы лучше думалось, почитайте, что Жуков писал об этом. После чего понять «механизм измены» Павловыми будет намного проще.
Если кого-то так и не убедила данная книга, то подтверждение сказанного в ней всегда можно поискать в «Воспоминаниях и размышлениях» Г.К. Жукова, вышедших в 1969 году. Это отредактированный вариант его мемуаров. Спустя годы были опубликованы черновики этих «воспоминаний», и там более подробно описывается то, что делалось в плане повышения боевой готовности войск в западных округах. Хотя они — также очень лукавы.
«..Могло ли высшее военное руководство в лице Тимошенко и Жукова заранее развернуть войска прикрытия в боевые порядки и создать на всех стратегических направлениях группировки войск, способные отразить массированные удары германских войск, обеспечить мобилизацию, сосредоточение и развёртывание главных группировок вооруженных сил?
Без разрешения Политбюро и лично Сталина этого сделать никто не мог. Как известно, все наши важные военные вопросы, а тем более оперативно-стратегического значения решались в Политбюро, да и теперь они решаются в Президиуме ЦК партии.
<В чём же состояла вина высшего военного руководства в подготовке страны к обороне и в подготовке вооружённых сил к войне?>
Надо откровенно сказать, ни у наркома, ни у меня не было необходимого опыта в подготовке вооружённых сил к такой войне, которая развернулась в 1941 году, а как известно, опытные военные кадры были истреблены в 1937–1939 гг. Опыт ведения войны в таких масштабах, с таким размахом и [в] невероятно сложных условиях всеми нами был накоплен позже — в ходе войны.
Что касается подготовки страны в целом к большой войне, надо сказать, что правительство упустило время. Нужно было ещё ранней весной 1941 года основную промышленность перевести на военные рельсы и срочно изыскать дополнительные стратегические материалы, в крайнем случае — даже за счёт золотого запаса страны, но, к сожалению, у Сталина и других членов правительства не хватило государственной дальновидности.
Сталин, Молотов и другие основные члены Политбюро продолжали верить в то, что у нас ещё будет впереди достаточно времени, чтобы провести необходимые мероприятия по обороне страны. <Советское правительство, чтобы рассеять сомнения нашего народа и успокоить общественное мнение, в там числе и военных, опубликовало сообщение ТАСС: “14 июня 1941 г.”
Это сообщение нанесло серьёзный ущерб бдительности всего народа и вооруженных сил и, безусловно, способствовало внезапности нападения гитлеровских войск.>
«Высшее военное руководство ходом событий было поставлено в тяжёлое положение <и в первое время вынуждено было осуществлять замысел действий, который предусматривался ещё до войны>. Но скоро стало ясно, что обстановка сложилась не в нашу пользу, силы были далеко не равные.
Нужны были новые — большие решения. Ставка главного командования, исходя из всех обстоятельств, на третий день войны приняла решение на Западном и Северо-западном фронтах перейти к обороне, а несколько позже к оборонительным действиям перешли и войска Юго-западного направления.
Сейчас бывшего наркома обвиняют в том, что он слишком поздно дал директиву о приведении войск прикрытия в их окончательную боевую готовность. Видимо, немногим известно, что проект такой директивы не раз докладывался Сталину, но им не разрешалось давать войскам такой директивы, чтобы не спровоцировать на контрдействия германские войска.