Сталки. Затмение

— Я жду! Ещё пять секунд молчания — и сдохнете оба!

Разведчица стояла посреди бокса — такого же, где содержали её, только с двумя кроватями — и целилась то в Джорджа, то в Рауля. Миронов изваянием застыл у двери, стараясь ничем не напоминать о своём присутствии.

— Вы не выстрелите, мисс Видевская, — сказал вдруг Джордж. — Вы боитесь наказать невиновного, в отличие от вашего начальника, а если ни один из нас не признается в убийстве Мэтта и Астрид, то и уйти вам придётся ни с чем, оставив в живых нас обоих. И лишь справедливый суд установит степень нашей вины, в том числе и в убийстве экологов.

— Ты так думаешь? — ответила Зелма. — Сейчас я ваш справедливый суд, и от того, что я услышу, будет зависеть и приговор для каждого из вас. Оправдательный или… обвинительный… А ведь это ты их убил, Каспер. Иначе бы не стал юлить в такой опасный момент.

Присмотревшись, разведчица заметила на миг промелькнувший в глазах «эколога» испуг — и подавила в себе желание напустить на лицо такую же, как у Фокса, усмешку.

— Ну всё, настал час расплаты, — сказала она и прицелилась Джоржу в голову. — Загадай последнее желание, урод.

— Не надо, — пробормотал Каспер. — Не надо, пожалуйста…

Палец Зелмы напрягся на кнопке стрельбы. Почти вдавил её…

В последнее мгновение Видевская вспомнила, что позади неё стоит Миронов и наблюдает за ней, и мысленно вернулась к их недавнему разговору в полутьме ангара.

«Эти двое ничего не стоят без Фокса, — пришло осознание. — А Фокса нет и уже больше не будет. Какие же они жалкие, беспомощные, боящиеся меня и моего бластера… Пусть они недостойны жить, но и принимать смерть от моей руки они тоже недостойны».

Зелма неожиданно сместила прицел резко вниз и выстрелила.

Левая ступня Джорджа, торчащая из-под одеяла, которым он был прикрыт, взорвалась фонтаном кровавых брызг и осколков костей, а «эколог» заорал от невыносимой боли.

Рот Зелмы искривила гримаса презрения.

— Живи, гад, — проговорила разведчица. — И молись, чтобы в камере я тебя никогда не навестила.

Она убрала бластер и вышла из бокса.

Миронов последовал за ней, оставив Джорджа наедине со своей болью, а Рауля — со своей ненавистью.

* * *

Лес (22 километра к северу от Сталочной), 30-й год после Звездопада, 62-й день зимы, раннее утро.

Лагерь ещё спал.

Точнее, спали дети, Иша, половина солдат и пленный пилот мятежников, — прислонившись спиной к деревьям и зарывшись по грудь в снег, чтобы было не так холодно и их труднее было заметить с помощью тепловизоров. Другая половина бойцов бодрствовала: вдруг какие-нибудь выжившие боевики в режиме маскировки подкрадутся к этому последнему на Сталкерре оплоту федеральных сил и внезапно нападут?

Но пока лес вокруг был чист, молчалив и холоден. Похоже, люди просто ушли от деревни достаточно далеко, чтобы их след много раз успело занести ветром.

Группа бойцов с пленным пилотом догнала остановившуюся на ночлег «команду спасения» с детьми и женщиной около девяти часов по федеральному времени. Солдаты опознали инфометку «свои», поэтому тревога не была поднята.

От «догнавших» отделился один боец. Он сделал несколько шагов к расположившимся на снегу людям, театральным жестом воздел левую руку вверх (в правой он держал плазмер) и сказал:

— Радуйтесь, сталки: мы победили.

Солнце к тому моменту давно зашло, и увидеть, как спадает чёрная пелена с его диска, никому вечером не довелось. Было решено дождаться утра и всем вместе встретить рассвет.

И вот к этому всё шло.

Небо на востоке постепенно светлело, к фиолетовому цвету добавлялись синие и тёмно-зелёные краски. Ещё немного — и над лесом встанет солнце.

Бойцы не решались будить спящих: время для этого пока не настало. Однако те будто бы ощущали приближение утра и ворочались во сне, переворачивались на бок, всхрапывали.

Вдруг кто-то из детей чихнул и проснулся. Посмотрел на небо — и тут же вскочил на ноги из-под снежного «покрывала».

— Смотрите! — звонко крикнул он, указывая пальцем на восток и чуть вверх.

Спящие как по команде пробудились от сна и вместе с бодрствовавшими взглянули туда, куда был устремлён тонкий детский палец.

Над деревьями всходило солнце. Солнце нового дня для тех, кто выжил во мраке ночи.

* * *

Спутник Сталкерры, 9 марта 28** года, вечер.

Лина сидела в одиночестве в своём отсеке и тихо плакала.

…Прошло почти двое суток с того часа, когда база мятежников пала. Миронов и Зелма решили пока не возвращаться на планету и разместиться вместе с отрядом в одном из свободных жилых секторов. Конечно, обнаруженные здесь удобства восхитили и «профедеральных» сталков, однако Нурс, к примеру, ничуть этому не удивился, да и другие тоже быстро освоились. «Удивительно, как остальные купились на всё это, — однажды покачал головой велк. — Видно, это мы только такие умные, что нас нельзя привязать к себе с помощью личного унитаза каждому, лживых обещаний и стимуляции чувства собственной гордости».

Подполковник и разведчица сейчас активно работали с «повстанцами», чтобы навсегда разрушить в них убеждение, что Федерация — это абсолютное зло, с которым надо бороться. Во многом этому помогла и финальная перестрелка в зале — образ Фокса как смелой, мужественной личности за считанные минуты распался в мыслях у сталков. С боевиками было сложнее, ведь в них стреляли сталки и федералы, а Фокс всего лишь предпринял тактическое отступление… Но Миронов возражал на это, что главарь мятежников просто побоялся сдаться и решил сбежать в одиночку, бросив остатки своего войска на милость победителей. Как бы там ни было, боевики один за другим давали показания о том, что были вовлечены во всё это силой и под принуждением выполняли преступные приказы своего начальника. Зелма говорила сталкам, что врагам всё равно грозит тюрьма, а так это шанс получить меньший срок и в придачу ещё приобрести иммунитет к попыткам вербовки.

Из местных «повстанцев» остались в живых девять человек, из которых трое были серьёзно обожжены плазмой и пока что лежали в искусственной коме внутри медицинских капсул, которые также обнаружились в одном из отсеков «станции». Гибель Омеля произвела на сталков сильное впечатление, и теперь те, кто решил примкнуть к мятежникам, искренне раскаивались в этом и даже проливали слезу, вспоминая о своей ошибке.

Тело подростка тоже было помещено в капсулу, которая, к сожалению, не могла его воскресить. Все сталки плюс ещё Миронов и Зелма по очереди подошли к этому прозрачному «гробу» и попрощались с Омелем, хоть тот и не мог видеть их или слышать слова, которые они произносили.