Стальной кит - повелитель мира

Освещая перед собой дорогу, Кошмарик протиснулся в каюту. Луч света нащупал предметы, находившиеся здесь, и Ленька просто поразился, увидев в каюте мебель, сохранившуюся довольно сносно и стоявшую на своих местах. Как видно, и стол, и шкаф, и кровати были привинчены к полу. Только стулья, дерево которых от долгого пребывания в воде стало тяжелым, тяжелей воды, были свалены в углу этой покосившейся набок каюты. Если бы не сновавшие здесь рыбы, живая обстановка комнаты могла бы свидетельствовать о том, что каюта населена и её совсем недавно покинули люди, зачем-то свалив в угол стулья.

"Там черепа и кости, - подумал некстати Кошмарик, - а тут стулья и всякий хлам в углу лежат. Если в той каюте я нашел под костями медальон, то и здесь в углу что-нибудь разыщу". И Ленька, освещая заваленный угол каюты, принялся разбирать его, и дело двигалось довольно споро, покуда Кошмарик не наткнулся правой рукой на какой-то ящик. По форме этот ящик был приземистым, вытянутым, казался сделанным из металла. В таких ящиках, Кошмарик знал, могли храниться патроны, и назывались эти ящики "цинками". Но сейчас Леньке отчего-то подумалось, что в этом ящике должны лежать не патроны, а что-то очень ценное, скорее всего золото или драгоценные камни. Почему Ленька так подумал, он ответить бы не смог, но он тут же поднял этот ящик, оказавшийся довольно увесистым, и стал пробираться с ним назад, в первую каюту, наполненную черепами.

Совершая этот маневр, Ленька запутался в веревке, обвязывавшей его по поясу и тянувшейся к платформе, наверх. Кошмарик даже испугался немного таким хитрым оказался узел, и распутать его быстро он не мог. "Да зачем мне веревка?
– подумал Ленька.
– Отрежу ее!" Он вытащил из ножен длинный водолазный нож, резанул им по веревке, но тотчас хорошая мысль посетила Ленькину голову. "Я привяжу ящик к веревке, все равно она мне теперь до фонаря, и дам Вольдемару условный знак - три раза дерну за нее. Вовчик вытащит ящик, а я - следом за ним. Мне легче будет!"

Так Кошмарик и сделал, но предварительно вынес ящик за пределы корабля. Когда веревка надежно обвязывала ящик со всех четырех сторон, Ленька три раза сильно дернул за нее, и, к удовольствию Кошмарика, сигнал тотчас был принят наверху, потому что ящик, увлекаемый наверх натянутой, как струна, веревкой, поплыл к поверхности залива. Не стал мешкать и сам водолаз - упругие ласты направили Кошмарика вслед за ящиком, и скоро он вынырнул рядом с платформой, тотчас приподнял на лоб маску, в которую натекло воды, и выплюнул загубник.

– Ну, давай руку, давай, давай, - проговорили на платформе дружелюбным тоном, но фраза эта, к великому удивлению Кошмарика, была произнесена не Володиным тенорком, а хрипловатым, прокуренным баритоном.

Превращение Володиного тенора в баритон буквально сразило Леньку. Солнце, слепившее глаза, мешало увидеть, кто же подавал ему руку, но то, что на платформе был уже не Володя, а кто-то другой, являлось для Леньки непреложной истиной.

– Ну, протягивай, протягивай руку - сам же не выберешься, - снова предложили на платформе, и Кошмарик подал свою правую руку, хотя у него было желание опустить на нос маску, взять поскорее в рот загубник трубок акваланга и нырнуть как можно глубже, чтобы только не слышать этого хриплого баритона.

ГЛАВА 7

БОЛЬШАЯ ЗАВАРУХА НА ПЛАВУЧЕМ КРАНЕ

Кошмарик был вознесен на платформу со скоростью стремящегося к небу шарика, надутого водородом. Вот он уже сидел, а на железное покрытие платформы ручьями стекала с Леньки вода. Акваланг, мгновенно ставший пудовым по весу, тянул Кошмарика назад, хотелось просто лечь на спину и не думать ни о чем - лежать себе и смотреть на небо, по которому неслось стадо легких облаков.

– А где же Вольдемар?
– задал глупый вопрос Кошмарик, стаскивая с головы маску и обтирая ладонью лицо.

Ответ последовал не сразу. Тот, кто вытащил Леньку, вместо ответа просто пожал плечами и будто хмыкнул под нос - не у того, дескать, спрашиваешь. Кошмарик снизу вверх смотрел на плечистого, невысокого человека в спортивной куртке, стоявшего над ним засунув руки в карманы и словно перекатывая в них что-то или поигрывая чем-то.

– Откуда же я знаю, где твой Вольдемар?
– наконец ответила "куртка", снова пожав плечами.
– Мы приехали сюда, смотрим, никого нет, только веревка к стойке борта привязана. Гляжу, что дергается эта веревка. Ну взял я её в руки, стал тянуть и вытащил наверх ящик. Вот он...

Мужчина махнул рукой в сторону, и Кошмарик, повернув голову, на самом деле увидел метрах в пяти от себя железный ящик, обвязанный веревкой.

"Ага, - подумал Ленька, - значит, он ещё в ящике не шуровал..."

– Значит, - продолжал спрашивать чуть-чуть пришедший в себя Кошмарик, - вы случайно сюда заехали?

Но тут коренастый незнакомец как-то странно повел плечами, и лукавая полуулыбка скользнула по его бульдожьей физиономии.

– Да как тебе сказать, - ответил он, присаживаясь на корточки рядом с сидящим на платформе Кошмариком и устремляя прямо в его глаза свой сверлящий взгляд.
– Думаю, что не совсем и случайно. Ищем мы тут людишек кой-каких...

И проницательный взгляд этого человека, и странная его речь смутили Кошмарика. Он к тому же был уверен, что ещё совсем недавно слышал этот хрипловатый голос, звучавший, правда, угрожающе, зло. "Да где же Володька?!
– резануло сознание Кошмарика.
– Где субмарина? Что случилось с ним и с Ириной?"

– Каких-таких вы людишек ищете?
– еле шевеля губами, спросил Ленька. Вы что, не один здесь, на кране?

– Нет, не один, - так же тихо сказал коренастый.
– Мои ребята на катере - вон там пришвартован. А ищем мы здесь очень интересных людишек. И ты знаешь, я ведь правильно выразился - именно людишек, потому что их и людьми-то назвать ещё нельзя.

– Почему же нельзя?

– Потому, - усмехнулся незнакомец, - что они ещё в сопливом, несолидном возрасте находятся да и ведут себя несолидно как-то...

– Как это "несолидно"?
– спросил, краснея, Кошмарик.

Мужчина, продолжая сидеть на корточках, все так же пристально глядя в глаза Леньке, заговорил:

– Да ты сам пойми - преглупо себя ведут, а потому и несолидно! Ну как ты расценишь такие их поступки: влезают, во-первых, в чужую разборку, уводят яхту солидных людей, а потом её поджигают! А яхта такая знаешь сколько на сегодняшний день стоит?

– Сколько же?
– как ни в чем не бывало спросил Кошмарик, хотя сидящий перед ним мужчина уже ясно высказался о том, кто он такой.

– Ну, тысяч полтораста баксов стоит...
– прикинул незнакомец.
– И вот гляди дальше, - продолжал он.
– Сожгли они, значит, нашу яхту со всем товаром, а потом поплыли себе...

– А на чем плыли-то?
– брякнул Кошмарик.

– Да ты слушай, слушай, - нахмурил брови коренастый.
– Вы поплыли, он так и сказал - "вы", - по заливу, вдруг видите, идет паром. Забрались на него и навели там такого шороху, что от вас не знали, как отделаться! Торпедными залпами пугали, говорили, что вы яхту торпедами подожгли, борясь за справедливость, и все такое прочее! Ну разве вы не людишки с грязными задницами? Ей-богу, вели себя вчера ну как школьники на переменке!