Стальной ворон. Книга 2

— А именно? — он пододвинул стул и сел.

Мальчишки натыкались друг на друга в темноте, шуршали и хихикали.

— Чего такого нашел Карвер в Баламуте, о чем нам знать не положено? — ответил за приятеля Дэн. — Не из вредности же он показания прибора прячет?

— Так бы сразу, — лениво отмахнулся Клаус. — Хотите, я выкраду и скопирую их?

— Еще спрашиваешь! — Бэн поперхнулся. — А сумеешь? Карвер запирает свои бумаги в сейф.

— Не сомневайся, — улыбнулся тот. — Не существует не отпираемых замков.

— Где ж ты раньше был, брат? — Дэниэл сделал вид, что вот-вот кинется мальчишке на шею.

— Но-но! — шутливо прикрикнул Клаус. — Держи себя в руках. Лучше скажите, куда соседа дели?

— Волчара четыре-пять ночей в месяц проводит в Госпитальном, — пояснил Дэн. — У него «критические дни».

Дураки переглянулись и хрюкнули.

— Двинулись? — Бэн зашнуровал ботинки, выпрямился и заткнул конспекты за пояс.

— Я тут подумал… — Дэниэл тщательно подбирал слова. — Зачем всем вместе? Только толпу создавать. Идите вдвоем. Скоро коридорные явятся с уборкой. Кто-то должен остаться, чтобы по возвращении вы не напоролись на карликов.

— «Вы»? То есть, ты уже все решил? — прищурился второй шут.

— Он прав, — вступился Клаус. — Сам хотел предложить. На кой конспирация, если по чистой случайности можем попасться?

— Случайность настигает сама по себе, — философски отметил Бэн. — От судьбы не сбежать.

— Я не верю в судьбу. — Он отстегнул черную рацию. — Вторая у меня, третья у Карла, четвертая у Эмьюз.

— А это чья? — Дэн принял из рук друга увесистый кирпич.

— Дедова, — сообщил Клаус. — Сейчас она настроена на меня и Карла. Так что сам ничего не трогай. Я, конечно, его рацию спрятал, но лучше не рисковать. Вызову тебя сам. Чтобы отвечать, жми большую кнопку, чтобы слушать — отпускай.

Переместившись в лабораторию вместе с Бэном, мальчишка сообщил оставшемуся в общежитии шуту, что все в норме.

— Сейчас зажгу свет, — прошептал Бэнжамин.

— Не спеши, — возразил Клаус. — Если мы прячемся, значит, все должно быть по уму. У меня с собой допризменный фонарик. Трофей из одного чудесного мира. Его можно положить или поставить, и руки свободны.

— А ты не хочешь стать одним из нас? — серьезно спросил Бэн.

Мальчишка отрицательно покачал головой. Он много мог сказать про то, что давно вырос из детских игр, но благоразумно промолчал.

Тугой белый луч прорезал тьму.

— Это ваш хитрый прибор? — разглядывая пузатую громадину, уточнил Клаус.

— Он самый, — подтвердил шут. — Раздевайся.

Бэн включил питание и положил конспект на хрупкий столик.

— Не знал, что ты такой исполнительный, — хихикнул шут. — Не обязательно раздеваться прямо здесь. Тут же ширма рядом.

— Какая разница? — искренне удивился мальчишка. — Тратить время. Если кто-то появится, будет проще все похватать и смыться. Не свети в мою сторону! Там окна.

— Короче. — Бэн открыл заслонку и выдвинул салазки. — Садись, как договорились, и жди готового.

Пока Реконструктор расклеивал проводящие пластинки на невообразимо холодный гель, Клаус изо всех сил старался не смеяться.

— Чего ерзаешь? — Руки Бэна тряслись.

— Я… боюсь щекотки, — признался мальчишка.

— А я боюсь, что все контакты отвалятся к такой-то матери из-за того, что ты вертишься, — неожиданно грубо парировал тот.

— Необычно видеть тебя злым, — хмыкнул Клаус.

— Не отвлекай, — оборвал Бэнжамин.

Мальчишка не понимал, отчего Реконструктор нервничает. В конце концов, в адскую машину лезть не ему. Лоб Бэна покрылся потом, а на виске забилась жилка.

— Выглядишь так, будто сейчас свалишься с инфарктом. — Клаус поймал шута за руку. — Все получится.

— Мне б твою уверенность. — Мальчишка выпрямился. — Откидывайся на спину и не двигайся. Сейчас начнется.

Мягкие валики неслышно вращались. Аппарат словно глотал Клауса живьем. Внезапно все замерло. Бэн, бормоча проклятия, вытащил салазки и виновато протянул пациенту зеленые чашечки очков.

— Твои глаза тебе еще пригодятся. — Лицо студента-Реконструктора перекосила нервная улыбка.

— Несомненно, — согласился Клаус.

Снова проверка контактов, и снова катание на мягкой подстилке. Щелкнул замок заслонки, машина пикнула и приступила к сканированию. «Деду бы тут понравилось», — отметил мальчишка. Любопытство умоляло держать глаза открытыми, а нестерпимый свет заставлял опускать веки. В какой-то момент Клаусу сделалось душно почти до паники. Каждый вдох пек легкие. Инстинктивный позыв выбраться наружу, или хотя бы пошевелиться, подкатил к горлу. Мальчишка сжал кулаки. Он представил летний ливень с прохладными грузными каплями, осыпающими раскаленную землю. Барабанную дробь и запах прибитой пыли. Вспомнил, как прозрачные пузыри пляшут на поверхности луж. Как липнут к шее и плечам мокрые волосы. Как проселочная дорога превращается в хлябь…

Неприятная процедура закончилась.

— Как ты? — спросил Бэн, помогая Клаусу сесть.

— Нормально, но второго раза не желаю. — Он жадно хватал ртом воздух.

— Получим показания и тут же уберемся отсюда, у меня сердце не на месте, — поежился шут.

Бэн собрал с мальчишки перепачканные пластинки и рассовал по карманам. Реконструктор тщательно заметал следы: удалял отпечатки пальцев, возвращал в прежнее положение потревоженный столик, расправлял тюбик с гелем и даже зачем-то протер пол.

— Нравится мне твой основательный подход, — сообщил Клаус, застегивая рубашку.

— Волей-неволей станешь основательным, — отмахнулся шут. — Без этого нас бы давно отсюда турнули. Настоящая проделка считается удачной только в том случае, если за нее не влетело.

Машина напряглась и выплюнула длинную ленту, измалеванную тучей штрихов. Реконструктор отряхнул брюки и поспешил к ней. Он внимательно пробежал глазами лист и крякнул.

— Позволь задать… личный вопрос? — хмурясь, произнес Бэн.

— Валяй. — Неприятное предчувствие скрутило живот.

— Один из твоих родителей трансум? — Реконструктор поднял взгляд.

— Врать бессмысленно? — уточнил Клаус.

— Боюсь, что так, — кивнул шут.

— Тогда да. Я полукровка, — мальчишка развел руками.

— Это усложняет дело. — Бэн потер лоб. — Если у этого родителя имелись какие-то особенные свойства, я не смогу точно определить, что твое родное, а что результат вмешательства.

— Нет у него никаких свойств. — Ляпнул прежде, чем подумал.