Стальные сны. Серебряный клин

Нарайян стал волноваться из-за того, что может пропустить свой Фестиваль. Я прошла первое испытание, но он сомневался в моем желании стать Дщерью Ночи. Курс на север успокоил бы его. Да и люди нуждались в отдыхе, возможности побыть в другой обстановке, восстановить силы, порадоваться одержанной победе.

Нож снова задал вопрос:

— А те, что в городе?

— Сейчас они в безопасности. Тенекрут до них пока добраться не в состоянии.

Нарайян ворчал. В городе остался Зиндху.

— Могаба справится, — сказала я. — Он вполне неплохо справляется.

Даже слишком неплохо. Мы отбросили все свое зло друг на друга еще там, на дороге.

Никому, кроме Нарайяна, на север идти не хотелось. Но спорить не стали.

Определенно я завоевала авторитет.

Глава 51

Копченый как колдун не обладал даром вызывать землетрясения, однако признавал за собой некоторые таланты — немалые и дающие желаемый результат. Если он ожидал нападения, то мог дать достойный отпор.

Возможно ли, чтобы этой женщине был известен каждый его шаг? Если да — значит она пользовалась необычными источниками информации. И ему потребуется всего несколько мгновений, чтобы перекрыть их.

Он несся по дворцу, стараясь не попасться на глаза хозяевам, которые его разыскивали. Он проскользнул в одну из потайных заговоренных чарами комнат, забаррикадировав за собой дверь.

Очевидно, его «защита» была не столь надежна, потому что ему дали понять: ей известно все. А это значит, что она могла проникнуть и сюда. Тогда она обладает большей силой, чем ему казалось. Гораздо большей. Она и в самом деле была Дщерью Ночи. И князь, дурак, ослеплен ею. Она, вроде, опять отправилась с ним сегодня в аллею.

Только он был способен остановить ее. А позже, может быть, он сможет освободиться и от Длиннотени.

Он опять мысленно представил лицо Хозяина Теней.

И тут же его ноги обмякли. Тряхнув головой, он прогнал видение и стал неспешно проверять защиту.

Он нашел крошечное отверстие, в которое мог проникнуть какой-нибудь злой дух. Или Тень, что, собственно, одно и то же.

Он заткнул дыру. Затем произнес заклинание, чтобы укрепить «щит». Теперь его местонахождение будет замечено, только если кому-то он потребуется позарез. Почувствовав себя в безопасности, он наполнил небольшую серебряную чашу ртутью, стараясь действовать как можно быстрее. Но еще не закончив, он почувствовал страх, что движения его были слишком замедленны.

Кто-то попытался открыть дверь. Он было подпрыгнул к ней, но затем сосредоточился на том, чтобы открыть связь с Вершиной. Получилось. У него получилось. И даже быстрее, чем он ожидал. Видимо, Хозяин Теней тоже думал о нем.

Удары в дверь стали настойчивее, слышались крики. Он их проигнорировал. На поверхности ртутной массы появилось страшное до боли лицо. На нем было написано удивление. Длиннотень что-то шептал, но Копченый не слышал, что именно. Хозяин Теней был слишком далеко, а колдовских сил Копченого не хватало. Коротышка отчаянно жестикулировал: внимание! Колдун поражался собственному безрассудству. Но момент был критическим. И крайние меры были необходимы.

Схватив бумагу и чернила, Копченый нацарапал записку. Снаружи пытались взломать дверь. Черт, реакция у этой женщины молниеносная.

Он протянул записку Длиннотени. Тот прочел ее. Перечитал ее еще раз. Затем взглянул Копченому в глаза и кивнул. Казалось, Длиннотень был удивлен. Он произнес какую-то фразу, медленно, чтобы Конченый уловил слова по движению губ.

Дверь сдавалась под натиском. В этот момент в комнату пыталось проникнуть что-то еще. Нечто, пытавшееся вытолкнуть затычку из крохотного отверстия.

Дверь приоткрылась.

Прежде чем затычка была сорвана, Копченый успел передать половину сообщения. Комната наполнилась густым облаком дыма, в котором появилось лицо. С коварной, ядовитой усмешкой оно устремилось к Копченому, с явно злыми намерениями. Копченый, заорав, подпрыгнул и опрокинул стол с чашей.

В тот момент, когда демон набросился на него, дверь распахнулась. Копченый закричал и провалился в пропасть боли и ужаса.

Стражники взглянули на него, затем, выругавшись, бросили таран и побежали. Вошедший вслед за ними князь увидел нечто, рвущее Копченого на части. За его спиной появилась Радиша.

— Что тут, черт возьми, происходит?

— Не знаю. А тебе, по-моему, следует отсюда уйти. — Он оглянулся вокруг в поисках какого-нибудь предмета и схватил острую длинную щепку от двери, но тут же понял всю нелепость ситуации.

Монстр в испуге поднял на него глаза. Видимо, такого поворота он не предвидел. Он висел в воздухе, не двигаясь с места.

Прабриндрах метнул в него лучиной как копьем. Существо кинулось в угол, спешно, боязливо, испустив воздух, терпкий от ароматов вина, корицы и горчицы.

— Что это было, черт возьми? — требовательно спросила Радиша. Она была страшно потрясена. Прабриндрах подскочил к колдуну. Повсюду была кровь Копченого и лоскуты его одежды. Существо загнало Копченого в угол. То, что было когда-то Копченым, теперь выглядело как туго скрученный узел, напоминающий эмбрион.

Князь опустился на колени.

— Он жив. Позови кого-нибудь на помощь. Быстро. Иначе он умрет. — Он пытался хоть чем-нибудь помочь Копченому.

Глава 52

Длиннотень завопил от ярости. Эхо прокатилось в Вершине. На вопль сбежались подхалимы, согнувшись пополам от страха, что им влетит, чем бы ни был вызван гнев хозяина.

— Вон! Пошли вон. Нет, останьтесь. Подождите. Входите!

Внезапно он опять стал спокоен. Он всегда умел держать себя в руках в критические минуты. Именно в таких ситуациях его мысль становилась четче, а реакция — точнее. Может, это было своего рода благословением свыше.

— Принесите большую чашу. И ртуть. И амулет, принадлежащий моему гостю и союзнику. Я должен связаться с ним.

Они в испуге засуетились. Ему было приятно наблюдать за этим. Они его страшно боялись. А страх давал силу. Ибо если ты чего-то боишься, то зависишь от этого… Он подумал о Тенях и о долине сверкающих камней. И ярость снова нахлынула волной. Он отбросил ее, как и страх. Когда-нибудь у него, наконец, дойдут руки до нее, он заставит эту долину подчиниться. Он завоюет ее, и больше ему бояться будет нечего.

Все было готово, прежде чем он успокоился.

— А теперь подите вон. Ждите, пока я не вызову.