Стамбул-Москва. Я тебя не отпускал
Шрифт:
Он зависает на мне какое-то время глазами, а потом улыбается. Такой, непонятной улыбкой, я бы сказала… Неопределенной. Она ничуть не располагает. Наоборот, сильно пугает.
– Знаешь, что самое удивительное в вас, русских?- опять начинает эти свои пространные речи. Мы так и стоим друг напротив друга. Подвешенные в пространстве и ситуации,- идете ва банк. Рискуете. Играете в русскую рулетку… Отчаянные… Принципиальные, даже когда вообще нет переговорных позиций… Все вы такие… И мужчины, и женщины… Это даже завораживающе, знаешь…- поворачивается к огромному панорамному окну, вглядываясь в очертания просыпающегося города, который все еще окутан серой дымкой раннего
Опять переводит на меня свой пытливый жемчужно-голубой взгляд.
Пожимаю плечами потерянно. Вот эти вот его речи аллегоричные нацелены на то, чтобы усыпить бдительность.
Он глубоко вздыхает.
– Значит, помощницей моей ты быть готова, правильно?
– Правильно,- утвердительно качаю головой и нервно сглатываю, переступаю с ноги на ногу,- но только…
– Хорошо,- опять перебивает,- тогда ты сейчас сваришь нам два кофе. А потом мы поговорим.
Машет рукой в сторону острова- кухонной станции прямо в приемной. Вера любила шиковать. Интерьер у нее здесь отменный. Дизайнеры пару месяцев трудились.
Подхожу к нему. Открываю полки. Нахожу турку, пачку молотого кофе с турецкими символами на обертке, беру чайную ложку и стараюсь приготовить все именно так, как учила меня его мать... На полторы чашки холодной воды полторы ложки с горкой порошка…
Господи, какая лютая нелепость… Я готовлю кофе мужчине-турку, который резко стал моим начальником и предложил с ним спать, а я… Я уже успела потоптаться на одной кухне с его матерью и даже ее руку поцеловать… Трагикомедия в чистом виде!
Как только коричневая пена начинает быстро скручиваться и собираться по стенкам турки, стремясь убежать вверх, я быстро хватаю за деревянную ручку джазве с плиты и тут же разливаю тягучий напиток по двум аккуратным маленьким чашечкам. По комнате разносится приятный бодрящий аромат, вмиг переносящий меня в наши сумасшедшие дни у него на родине. Нервно сжимаю губу от нахлынувшей волны ностальгии. А ведь я была уверена, что мы не встретимся…
Аккуратно перекладываю чашки на поднос. Иду обратно к нему.
Серкан молча внимательно наблюдает за мной. Как только ставлю перед ним чашку, делает щедрый глоток.
– Умница…- одобрительно выдыхает,- все идеально. Завтра купишь новые чашки- и впредь кофе на тебе. Не жди моей команды. Через пять минут после моего прихода кофе должен уже подаваться.
– Чашки?- не понимаю его,- эти же нормальные…
– Выберешь на свой вкус, Ольга… Очень важно, чтобы женщина подавала еду и напитки, которую готовит сама, в выбранной ею посуде. Это энергетический обмен, татлым. Твоя энергия, которой ты делишься со мной, а я ее с удовольствием принимаю…
Совершенно не понимаю, что он такое говорит, но киваю в нерешительности.
Снова делает глоток. Я присоединяюсь. И правда, на удивление, неплохо… А я ведь так волновалась.
– Как папа, Ольга?
Дергаюсь от его слов, как от кнута. Откуда от знает?
Словно бы отвечая на мой вопрос, поясняет.
– Вера сказала, что ему сделали операцию накануне. Как его состояние сейчас.
– Пока неясно,- говорю сипло и опускаю глаза. Не хочу об этом. С ним- точно не хочу…
Он недовольно хмурит брови.
– Подожди,- встает и подходит к столу, хватая с его поверхности свой телефон. Куда-то звонит. Говорит на турецком. Спрашивает у меня ФИО отца и уточняет город, в котором он лежит, а я так растерянна сейчас, что говорю, хотя не стоило бы.
Потом снова
ко мне возвращается.– Я переговорил с турецким послом. Он сейчас свяжется с министерством здравоохранения и они посмотрят, какая там ситуация. Все будет хорошо, Ольга.
Я глубоко и порывисто дышу. Нервы все же сдают.
– Тебе не нужно было этого делать…
– Я пока ничего не делал…
– Нет, ты делаешь, Серкан… -мое состояние напрочь срывает предохранители. Я хотела говорить спокойно и трезво, уже не получается…- Ты игнорируешь главное и пытаешься сделать так, чтобы я была тебе должна… Чтобы я не смогла отказаться… Ты…. Я не проститутка, Серкан…
Всё. Не выдерживаю. Слезы предательски скребут по горлу, щиплют в носу…
– Успокойся,- говорит он довольно жестко,- и послушай внимательно меня. Во-первых, не вмешивай в это родителей. Родители- это святое. Твоему отцу я хочу помочь только поэтому, что бы ты сейчас ни придумывала. А о второй части нашей сделки мы сейчас с тобой предметно поговорим.
– То есть…
– То есть так и быть, Ольга. Раз уж ты такая отчаянная и дерзкая, раз уж готова держаться за свои принципы, даже когда к стенке приперта, я готов дать тебе место для переговорного маневра…
17.Девушки с Севера
17.Девушки с Севера
– Итак, вернемся к разговору, Ольга,- его тон деловой и спокойный, контролирующий пространство вокруг нас. Взгляд- такой, что невозможно не потупить глаза в пол. Вот эту его привычку подавлять «мягкой силой» я ощутила на себе еще в Стамбуле, но сейчас… Сейчас это умение пугает…
– Да, давай,- голос немного дрожит. В сотый раз поправляю волосы за ухо. Нервничаю.
Он наблюдает за мной и улыбается.
– Успокойся, Оля,- называет меня мягко, по-русски, и это как-то… странно что ли,- я не собираюсь тебя ломать, уничтожать или унижать… Да, признаюсь, мне хотелось поймать шок и ужас в твоих глазах, когда я обрушивал на тебя твою новую правду и реальность. Да, хотелось наказать словом за то, что ты говорила в тот день в Стамбуле, но… Очевидно, мне, как ты понимаешь, нет никакой нужды насильно заставлять женщин с собой спать… Благо, что желающих хоть отбавляй.
Да уж, понимаю… Вчерашний женский хохот в трубке до сих пор так явственно звучит в ушах…
– Тогда…- растерянно говорю я,- можно считать, что мы квиты… Я наговорила… оскорбительного,- подобрала слово, почему-то идиотски при этом себя почувствовав,- ты тоже меня сделал, признаюсь… Тема закрыта?
Серкан снова усмехается.
Встает и отходит к большой зеркальной стенке, которая украшает одну из поверхностей в старом кабинете Веры.
– Подойди сюда, Татлым,- властный тон заставляет сжаться и напрячься, но я делаю то, что он говорит. На самом деле, я уже добилась гораздо большего, чем рассчитывала и загадывала, когда шла сюда. Серкан не такой агрессивный и… хорошо, наверное, он прав, я была груба… Он мог обидеться и захотеть ужалить в ответ…
Я делаю к нему несколько нерешительных шагов.
Как-то так умело и быстро, он крутит меня вокруг моей же оси и я вмиг оказываюсь перед ним, у зеркала.
Вот так и смотрит друг на друга. В отражении.
Он не касается меня, но даже на расстоянии я чувствую жар его тела так, словно бы он вжимается в меня.
– Ты не улавливаешь главного, Ольга…- игривая усмешка перерастает во что-то жесткое и порочное. Опасное. Потому что, мать его, оно цепляет что-то внутреннее, инстинктивное глубоко внутри...,- ты все равно отдашься мне. Только это будет по твоему желанию…