Стамбул-Москва. Я тебя не отпускал
Шрифт:
С губ невольно слетает стон удовольствия.
Простыня уверенно скатывается вниз, оголяя поясницу и начало бедер.
В этот самый момент я чувствую, как спину, по которой вдоль позвоночника как-то особенно правильно прокатывается рука, опаляет до боли знакомое дыхание.
Резко дергаюсь.
– Тише…- шепчет Серкан, обволакивая меня своим голосом, как маслом, которое сейчас блестит на моем теле под приглушенным светом свечей.
– Не нужно себя бояться, Татлым…
__________________________
Друзья, добро пожаловать в
ОТЧИМ. ЕГО НЕВИННАЯ КУКЛА
– Что вы делаете в моей комнате? – спрашиваю отчима.
Мужчина стоит предо мной с голым торсом.
– Твоя одежда вся пропахла тем мальчишкой. Сними ее, – приказывает, загнав меня в угол.
– Прошу вас, Денис Максимович, не надо! – хнычу, а внутри все трепещет. – Не надо меня наказывать!
– Ты уже не маленькая, Стеша, – усмехается он и подходит ближе. – Ты знаешь, чего я хочу. Сегодня ночью ты станешь моей. Делай, что сказал!
***
Моя мама вышла замуж за Дениса Графа, который правит городом как своей криминальной империей. Этот мужчина всегда получает то, что хочет. А хочет он меня. Отныне я послушная кукла собственного отчима.
Теперь он будет делать со мной все, что захочет.
30. Капитуляция
30. Капитуляция
Или он делал это сто тысяч раз, или я слабая на передок дура, или он просто демон-искуситель, но сейчас происходит что-то быстрое, томное и странное.
Серкан ловко подкладывает мягкую пухлую подушку мне под живот, заставляя выпятить к себе на встречу попу.
Не обращает внимание на мое несуразное сопротивление.
Наваливается сверху всей тяжестью своего тела и заполняя легкие запахом, действующим на меня как валерианка на кошку.
Рука ловко находит подо мной самую чувствительную точку между ног.
Не говорит Только хрипло дышит. Трет меня, изучает, ласкает, властно сжимает за талию.
Эта же рука спускается от поясницы вниз и с оттяжкой шлепает по заднице.
Вскрикиваю, а в этот момент просто падаю куда-то в бездну, потому что на фоне шока от болезненного шлепка по до предела чувствительной после массажа коже, теряю бдительность и даю ему возможность разом, без промедления, нежности и подготовки заполнить меня до упора.
Большой. Такой большой, что ощущение, что меня изнутри напялили на что-то огромное. Хватаю ртом воздух. Пытаюсь привыкнуть. Пытаюсь совладать с собой.
Бессмысленно вдавливаю бедра в кровать, отодвигая себя от него, словно бы это чему-то поможет.
А он только шипит, потому что от своих действий непроизвольно сжимаю его еще сильнее…
– Вот мой рай, Татлым…- шепчет сипло Серкан,- какая же ты, а…. Вот за это ощущение я готов пустить все свои капиталы на вашу холодную неприветливую Россию…
Господи… Тебя бы в султаны Османской империи… Может быть, моя «сказочная
вагина», совершенно не устроившая простого Павлика, позволила бы не только Кавказ отбить, но и Босфор с Дарданеллами… И был бы Стамбул нашим… И учился бы Серканчик в советской школе. И читал бы «Сказку о Царе Салтане»…– Расслабься, малышка…- хрипло смеется,- твои ерзанья делаю мне только приятнее, но ты сама так теряешь море кайфа. Отдайся ощущениям… Как в тот вечер..
Легко сказать…
Тогда я думала, что мы больше не увидимся…
Тогда…
Боже…
Он властно приподнимает мой зад, ставя на коленки.
Стол жалобно скрипит.
Хриплый мужской стон, яростный ритм, порочные звуки соприкосновения наших перемазанных маслом тел.
Спокойная нежная музыка на заднем фоне теперь кажется каким-то анахроничным, посторонним звуком.
Мелодия для моих ушей- в его стонах, сбивчиво-рваном дыхании вожделения, в жадных прикосновениях к жаждущей груди. С выкручиванием сосков, с бесцеремонным сжатием мягких полушарий.
Нежные губы, острые зубы- шея плавится и горит под его губами.
Мне сложно и сладко одновременно…
Чувствую, как между ног становится неимоверно влажно. Как скручиваются пальчики на ногах.
Как набухает и нагревается шар ниже пупка.
– Оля…-шепчет он с таким диким акцентом, с таким утробным рыком, что я его даже не узнаю,- Оля….
– С… серкан,- срывается с губ с моей капитуляцией… Неужели… Неужели все-таки сдались туркам в этой войне… Неужели… А ведь тактическое преимущество было на стороне наших…
Он разворачивает мое лицо на себя
Так, что мышцы шеи сводит.
Но плевать. Сам же потом разотрет.
Я тону в его взгляде. Это точно сейчас девятый вал Айвазовского.
Голубой штиль сменился такой дикой иссини черной бурей, что страшно…
– Я люблю тебя, Оля…- шепчет он,- сени севирум…
Повторяет, как мантру, уже на турецком.
Я громко кричу и не обращаю внимание на дикий скрип массажного стола под нами.
Серкан тоже кричит. Закидывает голову. Входит яростно, смачно, на полную длину, выгибаясь дугой.
Сокращаюсь. Теряясь в болезненно-сладких спазмах. Теряясь в запредельном удовольствии и какому-то упоительном облегчении. Вокруг так тепло, сладко и… очень влажно-горячо…
От его спермы, наполняющей меня изнутри через край…
_
31.Триумф
31.Триумф
– Красивая,- улыбается он, откидываясь на спинку дивана. Вот эта вот его привычка очень ему идет. Слишком уж гармонирует с его наглой властностью,- сейчас- просто что-то…
– И в чем же разница со вчера? Красота- либо есть, либо нет… А если это что-то, что приходит сегодня, а вчера, скажем, ее не было- это уже что угодно другое- шарм, очарование, нестабильность говорящего…
Последней фразой хочу его подколоть, но не получается- Серкан не слушает меня, как всегда, а сиди и изучает.