Стану ему женой. Ребенок от монстра

Это был второй разговор с клиентом. После суматохи с Лениной госпитализацией, дочкой, заниматься всем этим казалось безумием.

Руслан рывком остановился перед воротами офиса.

Офис — это не небоскреб Глодова. Это их логово — службы безопасности. В кабинете уже собрались парни. Не говоря ни слова, он достал из сейфа ствол и коробку с патронами. В чем плюс — пушка глодовская. Если что, не спалится… Главное, не потерять: если оружие засветится и снимут отпечатки, это сразу — план перехвата со всеми вытекающими. Отпечатки Ремисова. Говорят, можно выжечь подушечки пальцев огнем или кислотой, но папиллярный узор восстановится. А с новыми способами идентификации это вообще теряет смысл — после ареста у него брали биообразцы. Пальцы не дрожали, когда он забил три полных магазина. Зарядил, остальные рассовал по карманам.

— Я встречаюсь с ним один на один. Когда буду готов, позвоню, вы нас заберете, — парни не спорили, уже знали, что слов он на ветер не бросает. — Приготовьте надежное место для допроса.

Он торопился уйти: в спокойной обстановке войти в роль, связаться с Исаевым, с глазу на глаз предложить встречу. Втихую, как полагается предателю и крысе.

Особо даже играть не надо.

Если Исаев хорошо потрудился, собирая о нем инфу, и так знает, что Ремисов — предатель и крыса.

— Под ногами не путайтесь, — на прощание сказал он. — Я все сделаю сам.

Он обошел стол, намереваясь уйти, но Руслан загородил дорогу.

Стоял вплотную.

— В чем дело?

Неэмоциональное лицо казалось неживым. Выражение так и кричало: осторожней! Но Глодов дал добро: разрешил ему работать так, как он считает нужным. Именно это Руслана и бесило.

— Надень микрофон и передатчик.

Ого. Да старый пес ему не верит.

Боится, что реально сговорятся и продаст Андрей клиента ни за грош.

— Не доверяешь? — Андрей добродушно усмехнулся. — Нет проблем. Давай.

Улыбаясь, он развел руки, демонстрируя готовность сотрудничать, пока ему прикрепляли микрофон в районе правой грудной мышцы. Еще устроит слежку вопреки приказу. Спугнет стрелка.

Чтобы настроить микрофон, понадобилось время. Он по опыту знал, как трудно его отрегулировать. Сделаешь слишком чувствительным — все забьют звуки собственного тела: шум крови в венах, стук сердца. А приглушишь — ни хрена не услышишь, что говорят.

«Как твоя жена себя чувствует?»

Стоило вспомнить, как он обеспокоился. Лена у них, и дочка тоже под неусыпным присмотром, куда он теперь денется…

— Готово.

Андрей опустил руки.

— Бывай, — нейтрально сказал он, и вышел на парковку.

Тачку тоже глодовскую взял — потрепанный темно-синий БМВ. Новый телефон на имя Андрея Гранина лежал в кармане. Отъехав на несколько кварталов, он покрутился на развязке, и припарковался на парковке гипермаркета, наверное, на тысячу машино-мест.

Неторопливо закурил, рассматривая оранжевые сигнальные огни. Глубоко вдохнул вкусный горький дым, успокаиваясь, и выдохнул. В машине пахло цитрусовым химическим ароматизатором, смешавшись с дымом, он гадко забивал ноздри.

Неторопливо набрал номер, и ждал ответа. Не нервничал, не злился — вообще ничего не испытывал, кроме исчерпывающей пустоты.

— Да.

У Исаева оказался красивый, бархатистый голос.

— Это Ремисов.

— Привет, — он усмехнулся. — Я о тебе наслышан. Ты вроде легенды, да?

Андрей молча затянулся. По голосу можно многое о человеке сказать: сам все расскажет. У Исаева голос был сильный, молодой, уверенный в себе. Парень ощущает себя неуязвимым, чувствует за собой правоту. Такие умирают первыми. Хорошие, правые, самоуверенные люди первыми умирают всегда.

— Давай встретимся. У меня есть то, что тебя заинтересует.

— И что это?

— Не телефонный разговор.

Боится прослушки.

Андрей затянулся снова, взяв паузу.

Они с Глодовым это обсуждали. Клиент боялся, Андрея выманивают, чтобы шлепнуть. Это он не давал до клиента добраться. Устрани препятствие — и делай с ним, что хочешь. Глодова это довело до паники.

Парень истолковал молчание по-своему.

— Ты же любишь свою семью. Я их не тронул. Мог, но не тронул. Нам не нужно воевать. Мне есть, что тебе предложить. Тебе есть, что предложить мне. Давай поможем друг другу. Встретимся, переговорим.

Лучше бы ему заткнуться о Лене. В горле появилось ощущение, словно там что-то застряло. Андрей вздохнул, чтобы снять спазм, и глухо спросил:

— Хочешь убрать Глодова?

— Да, — развязно ответил он.

Не пьяный, не под наркотой. Что-то вроде нервного срыва. Интересно. Андрей вновь затянулся. Каждая затяжка была вехой в сложном разговоре. Давала кристальную ясность ума.

— За что?

— Мне плевать. Так хочет мой заказчик. Я расскажу при встрече. Выбери место.

— Ты меня не убедил. Мне нужны гарантии личной безопасности.

— Я не тронул твою жену и твою дочь, когда мог. Какие еще тебе нужны гарантии?

Логично.

Андрей затянулся так, что обжег губы, и тихо кашлянул.

— За городом есть старые склады, сброшу тебе координаты и буду ждать там. До темноты. Не придешь — твои проблемы.

— Если будешь не один — я даже не подойду. Не дай бог, если засеку там кого-то кроме тебя, Ремисов, — усмехнулся Исаев и первым сбросил звонок.

Он сразу закурил вторую, чувствуя смятение.

Сбросил координаты. Предупредил своих. И несколько минут сидел, тупо пялясь перед собой.

Хрен бы он пошел. Но ему нужен этот сраный Исаев. Нужно приволочь его к Глодову. Узнать, кто заказчик: он на кого-то работает, если не врет…

Исаев вел себя и звучал странно.

Он не связан с криминалом. Не сидел. Не варился в том дерьме, в котором сварился он. В нем не было двойного дна, которые есть во всех них.

Исаев — простой солдат.

Андрей выгнал авто с парковки и погнал в сторону старой базы. Там есть где спрятаться, достаточно помещений и укрытый, работать снайперу там — наказание. С дистанции Исаев снять его не сможет.

И все равно риск — для обоих.

В себе Андрей был более-менее уверен. Почему на этот риск шел Исаев, он понять не мог. Что за нужда заставила?

Исаеву он не верил. Но чувство, которое помогло выжить на войне и затем на гражданке в бесконечных разборках, твердило: Исаев не особо ему угрожает, тут что-то другое. Что-то другое он хотел.

По дороге Андрей жадно выкурил еще сигарету, зная, что на месте придется терпеть без курева, чтобы не демаскировать себя. Машину бросил подальше. Подошел с лесистой стороны. Под ногами была каменная крошка, мусор и старые стройматериалы. Все кругом насквозь проржавленное. Открытые створки базовских складов зияли, как черные голодные рты.