Star Wars: Возрождение тьмы

– Поэтому он вышел из Альянса и начал собственную войну против Империи, – сказал Ландо. – Ты что-нибудь знал об этом, Хэн?

– Никогда не слыхал даже шепотка. – Хэн отрицательно мотнул головой.

– Меня это не удивляет, – сказала Сена. – Стали бы вы объявлять о дезертирстве такой заметной фигуры, как сенатор? Особенно в разгар войны?

– Вероятно, нет, – признал Хэн. – Полагаю, единственное, чему стоит удивляться, что подобно вам от Союза больше не отошло ни одной группы. Мон Мотма прекрасно умеет переубедить, если ей этого хочется.

– Нет никакого сомнения в том, кто стоял у руля власти во время войны, – сухо добавил Ландо. – Однажды я был свидетелем того, как она вернула адмиралу Акбару и генералу Медайну план, которым они оба очень гордились, когда решила, что он ей не понравился.

Хэн посмотрел на Сену, пораженный внезапно возникшей мыслью.

– Именно по этой причине вы прекратили набеги на Империю? Значит, вы уже готовы выступить против Мон Мотмы, если она повернет дело к диктатуре в Новой Республике?

– Точно так, – сказала Сена. – Мы перенесли сюда Приют Странника ровно три года назад, прекратив все операции, кроме набегов, связанных с пополнением запасов, и приступили к разработке тактических планов на случай непредвиденных обстоятельств. Вросли в это место в ожидании триумфального подтверждения догадок сенатора. – Мышцы ее щек снова передернулись. – И ждем до сих пор.

Хэн поглядел на мелькавшие мимо окон лагерные постройки, ощущая пустоту какой-то утраты. Легендарный сенатор Бел Иблис… ожидающий возврата к власти, которого никогда не будет.

– Этого не будет, – сказал он тихо Сене.

– Я знаю. – Она заколебалась. – Чем дальше, тем больше уверен в этом и сенатор.

– Если не считать того, что он не может наступить на горло своей гордыне и никак не решится попросить Мон Мотму позволить ему вернуться, – кивнул Хэн. – Поэтому он решил попросить вас обратиться к нам…

– Сенатор не имеет к этому отношения, – резко оборвала его Сена. – Он даже не знает, что я разговариваю с вами. Все это целиком на моей совести.

Хэн немного выпрямился в кресле.

– Ладно, – сказал он, – все в порядке.

Сена тряхнула головой.

– Простите, – ее голос звучал искренно, – у меня и в мыслях не было упрекать вас.

– И с этим порядок, – сказал Хэн, ощущая непонятный приступ симпатии к ней.

Какими бы хорошими ни были ее намерения и как бы ни перевешивала ее логика всю логику вселенной, происходящее создавало ощущение подвоха и выглядело похожим на предательство. Всплеск позабытого в памяти: выражение лица Люка перед самым началом сражения при Явине со Звездой Смерти. Когда тот подумал, что Хэн собирается сбежать, оставив их…

– Хэн, – тихо позвал Ландо.

Хэн поднял взгляд на друга, отмахиваясь от воспоминаний. Ландо слегка вскинул брови в знак напоминания…

– Мы пойдем на сделку с вами, Сена. – Хэн снова повернулся к ней. – Мы поговорим с Мон Мотмой о сенаторе. Расскажите нам о Катане.

Лицо Сены обрело суровость.

– О флоте Катаны?

– У вас шесть дредноутов из этого флота, – сказал Ландо. – Не пытайтесь отрицать это – я хорошо разглядел тот репитерный дисплей, что висит над баром в холле штаб-квартиры.

Сена сделала глубокий вдох.

– Нет, я ничего не могу рассказать вам об этом.

– Почему нет? – спросил Ландо. – Ведь мы снова будем союзниками, вы не забыли?

Неприятное покалывание пробежало по спине Хэна.

– Если вы уже не пообещали этот флот Фей'лиа.

– Мы ничего не обещали Фей'лиа, – спокойно ответила Сена. – А об этом он и не просил.

Хэн поморщился.

– Так он рассчитывает на удачный ход.

– Вовсе нет. – Сена отрицательно покачала головой. – Фей'лиа не будет знать, как реализовать удачный военный ход, если даже вы преподнесете ему его на блюдечке с голубой каемочкой. Вы должны понять, что ботаны мыслят в категориях политического и побудительного влияния, а не военного могущества. Характерная для ботана цель – пройти по жизни так, чтобы к тому, что он говорит, прислушивалось все больше и больше народа. Фей'лиа думает, что если он в одиночку вернет сенатора в лоно Новой Республики, то это будет крупным шагом к достижению такой цели.

– Особенно если не встретит оппозиции в лице Акбара? – спросил Хэн. Сена кивнула.

– Это, к сожалению, еще одна характерная черта мотивации поведения ботанов. Через споткнувшегося ботанского руководителя перепрыгивают абсолютно все те, кто желает занять его положение. В далеком прошлом набрасывались в буквальном смысле слова – поножовщина и смерть были обычным делом. Сейчас ограничиваются убийством словом. Прогресс, как я полагаю.

– Акбар не ботан, – подчеркнул Ландо.

– Этот прием легко переносится и на другие расы.

Хэн хмыкнул.

– Что требуется от могучей кучки как союзника. Просто ударить или еще и помочь споткнуться?

– Вы имеете в виду банковский перевод? – Сена отрицательно мотнула головой. – Сомневаюсь, что это дело рук Фей'лиа. Не в правилах ботанов слишком напрягать шейные позвонки, распевая небылицы собственного приготовления. Им больше нравится пользоваться чужими достижениями.

– Предпочитают питаться падалью, а не охотиться, – кисло заключил Хэн. Возможно, этим и объясняется его постоянное неприятие Фей'лиа и его окружения. – Так что же нам с ним делать?

Сена пожала плечами:

– Все, что вы действительно могли бы сделать, – это снять подозрение с Акбара. Как только он станет неуязвимым для нападок, Фей'лиа отступится.

– Здорово, – ворчливо рявкнул Хэн. – Проблема в том, что, пока у власти в Империи стоит Великий Адмирал, у нас на это может не хватить времени.

– А если не сделаем этого мы, то ничего не выйдет и у вас, – добавил Ландо. – Необходимо, Сена, сделать так, чтобы сенатор позабыл об уязвленном самолюбии и начал смотреть фактам в лицо. Вы – небольшая изолированная группа, знающая дорогу к флоту Катаны, а там – целая Империя, изголодавшаяся без новых военных кораблей. В ту минуту, когда Адмирал сообразит, чем вы владеете, он натравит на вас весь имперский флот прежде, чем вы второй раз успеете моргнуть. Предоставите флот Катаны Новой Республике, и вы – герои. Подождете еще немного – и вы потеряете все.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказала Сена так тихо, что ее едва было слышно.

Хэн ждал, мысленно желая им всем удачи…

– На самом деле мы не знаем, где находится флот, – сказала она. – Наши дредноуты попали к нам от человека, который говорит, что наткнулся на них случайно пятнадцать лет назад. У него короткие, совершенно белые волосы и грубые черты лица, хотя у меня есть подозрение, что внешним видом он обязан какой-то перенесенной болезни или контузии, чем возрасту.

– Как его имя? – спросил Хэн.

– Не знаю. Он никогда не называл себя. – Она снова заколебалась, потом заговорила решительно: – Хотя он любит азартные игры. Все наши встречи с ним проходили на борту "Рифа", обычно за игорным столом. Тамошний персонал, кажется, достаточно хорошо его знает, правда, судя по тому, как он швыряет деньги, возможно, это ни о чем не говорит. Крупье всегда быстро узнают неудачников.

– "Риф"? – переспросил Хэн.

– Это шикарное казино под поверхностью океана на Пантоломине, – сказал ему Ландо. – С северного континента до него добираются трое суток, а то и целую неделю через громадную систему рифов. Мне всегда хотелось побывать там, но так и не пришлось.