Старая сказка про принцессу

Ваня восхитился и сказал, что съел бы жареного карася, но его никто не поддержал.

А Шелест отошел от компании на десяток шагов, мрачно уставился на болото, а потом просто зашевелил пальцами. Прямо так, не поднимая рук. Эти движения ему скорее помогали сосредоточиться, чем на самом деле что-то выплетали, но тех, кто это не понимал, почему-то впечатляли.

Томия же с восторгом наблюдала, как от парня во все стороны разрастаются нити, отделяются, оседают на землю или летят дальше, словно несомые несуществующим ветром, а потом сплетаются в крохотные, а иногда и довольно большие коконы и начинают притягиваться друг к другу. Только почему-то не высоко в небе, как полагается порядочным тучам, а едва выше деревьев.

Туча постепенно густела, туман над болотом исчезал.

Льен пробормотал:

— Ну хоть видит очевидное.

И туча, словно в ответ на его слова, недовольно заворчала, потемнела еще больше, а потом разродилась молнией, ударившей в болото совсем недалеко от компании. Запахло странной смесью чего-то свежего и подгоревшего.

— Бедные лягушки, — пробормотал Ваня.

Бедные лягушки тут же посыпались из тучи, вперемешку с водой, тиной и грязью. Эта вся пакость с удовольствием шмякалась на щит и медленно по нему сползала, словно давала собой полюбоваться.

— Так я и знал, — мрачно пробормотал Льен.

Туча постепенно светлела. Потом напоследок еще раз громыхнула, уронила на щит скелет, увенчанный клыкастым черепом, заставив девушек дружно завизжать и вцепиться в стоявшего между ними Ленца. И пропала.

— Идиотизм, — мрачно сказал Льен, убирая щит.

Шелест стол на том же месте. Щита у него не было, поэтому лягушками, болотом и тиной он получил по голове и другим частям тела. Выглядел он настолько печально, что Льен даже ругаться не стал, просто махнул рукой в сторону, сказав, что там есть ручей, а когда слегка отмытый Шелест вернулся, объяснил:

— Ты вообще не способен призывать дождь. Твоему ветру что горсть воды, что скелет, что лягушки, все едино. Поднимет что угодно, но не высоко. И пока не научишься сплетать ловушки, поливом даже не пытайся заниматься. Лучше уж камнями швыряйся.

Шелест трогательно шмыгнул носом, а не умеющий вовремя промолчать Ленц добавил:

— И обещай, что не прекратишь, пока тебе за это не заплатят.

За что и был назначен следующим призывателем дождя, хотя очередь была Дамира.

Дожди у Ленца получались не лучше, чем у Шелеста. Он попросту поднял в небо довольно большой, истекающий грязью комок и уронил его обратно.

— Плюх! — возрадовался воссоединению с родным болотом комок и одарил Ленца брызгами.

— Чвак! — страстно ответило болото, немного подумало и добавило: — Бувк.

Завоняло какой-то пакостью.

— Приятно познакомиться, — пробормотал Ленц и понятливо убрел в сторону ручья.

Зато у Дамира, ко всеобщему удивлению, все получилось. У болота он стоял гораздо дольше, чем приятели. Точнее, он очень долго стоял, Льен даже снял щит и наблюдал за тем, как по небу расползается серая туча с большим интересом. Потом туча, как ей и полагается, загромыхала и разродилась ливнем. Ее, к счастью сразу же поволокли в сторону болота существующие высоко в небесах ветра, и ливень ушел поливать лягушек, заросшие зелененькой травкой бочаги и добытчиков земляного масла. Последние потом еще долго проклинали неведомого шутника.

Впрочем, возможно и лягушки проклинали, просто их никто не понимал. Даже Ваня.

— То что ты делаешь… — Льен пошевелил пальцами правой руки, словно пытался поймать разбегавшиеся слова и мужественно продолжил объяснять Шелесту, в чем он не прав, попутно познавая все сложности преподавания. — Ты не дождь вызываешь. Ты просто стягиваешь вместе разный мусор, довольно крупный, вперемешку со случайно попавшейся водой. Похоже, этим простейшим способом ты вообще не способен поймать те совсем крошечные капельки… ну, не капельки, что-то поменьше, как частицы пара… В общем, что-то столь крошечное ты поймать не способен. Зато у тебя силовые плетения должны получаться неплохо. И левитация. А для вызова дождя тебе нужен способ посложнее, вроде начиненной энергией сети, которая нужные частицы притянет сама. Я знаю одну водницу, которая только так его и призывает. А простейшим способом попросту черпает воду где попало, иногда вместе с рыбой… В общем, это даже не от направления и стихии зависит, проблема скорее в том, что ты сильный маг, выше среднего — точно. Ну, это как у ювелиров и кузнецов. Инструменты первых предназначены для тонкой работы, инструменты вторых для того, чтобы сделать что-то достаточно большое. А с металлом работают и те и другие. У тебя попросту нет инструментов для тонкой работы, тебе их нужно создавать.

Шелест кивнул.

— Не зря же говорят, что сильным магам нужно учиться больше, если не хотят просто крушить и ломать, — добавил Льен, тяжело вздохнул и повернулся к Ленцу.

Сидела компания возле ручья, в котором парни отмывались от своих «дождей». Тек ручей через лужайку, довольно живописную и залитую солнцем. На этой лужайке даже было кострище, обложенное разнокалиберными камнями по кругу, и несколько больших бревен, на которых было удобно сидеть. Весяна плела венок, сидя на одном из таких бревен. Томия наблюдала за текучей водой и о чем-то думала. Ваня прислушивался к странным шорохам в кустах. А Льен пытался объяснить то, что преподаватели должны были объяснить стулентусам еще в первый год обучения в старшей школе, но почему-то не объяснили.

— У тебя все еще хуже. То, что ты сделал, не имеет ни малейшего отношения к погодной магии, даже к простейшей, которая по сути таковой не является. Это была левитация. Ты зачерпнул в силовой кокон болотной жижи, поднял ее повыше и уронил, — сказал Льен Ленцу.

Парень в ответ виновато улыбнулся.

— Мне просто интересно, как ты сдавал погодную магию при таких умениях? — спросил Льен.

— Черпал воду и ронял. Она вообще по структуре отличается от земли и это не сложно. Зато я лягушек никогда не ловил, они в моем коконе не задерживались, структура же другая, не жидкая.

Льен ошарашено на него посмотрел и почесал затылок.

— Того-этого, — сказал задумчиво. — Похоже, ваш погодник — идиот.

Парни переглянулись и спорить не стали.

— Ладно, а ты как научился дождь призывать, причем не самым простым из способов? — спросил Льен у Дамира. — Это же была ловушка Мареша Рыжего. Ее обычно используют, когда сильная засуха. Тогда такую ловушку, только побольше и не менее сотни магов сразу, растягивают над морем, а потом бережно гонят получившуюся тучу в пострадавшие от засухи места. Это, того-этого, сложная и даже опасная вещь. И умение сосредотачиваться должно быть повыше среднего. Будь это не так, тучи бы гоняли туда-сюда по первому требованию.

— Ну, я долго не мог дождь погоднику продемонстрировать, ну и поискал в библиотеке другие способы. Этот мне показался самым понятным, — признался Дамир.

Льен неуверенно хихикнул. Посмотрел на кусты, в которых что-то шуршало уже довольно громко. А потом задумчиво сказал:

— Я напишу жалобу на вашу школу и ваших учителей. И попрошу отца поставить печать кор-графства. Потому что то, что там происходит — явно ненормально. И преподаватели вряд ли соответствуют необходимой квалификации.

— А можно мы подпишемся? — спросил Ленц.

— Да сколько угодно. Не понимаю, почему никто из родителей не жаловался? Среди них же есть маги, они должны понимать, что что-то там не то. Хотя… Если вспомнить мои рассказы о школе родителям, они наверное и не знают этого. И если не было смертельных случаев, то никто и не заинтересуется. Идиотизм какой-то, честное слово.

— Не было, — сказал Ленц.

— Мы ничем столь опасным не занимаемся, нам даже зомби не привезли — держать их негде, вот совет и отказался до того момента, пока не оборудуют место. Правда, оборудовать не спешили, — добавил Дамир.