Starkoporn
Шрифт:
– Я не позволю тебе жениться на моей сестре без её согласия, - говорит он с ненавистью.
– Думаешь, это заставит меня снова прийти в твою комнату?
– Петир смотрит насмешливо, - Я сделал выбор, малыш. Я больше никогда не приду к тебе. Больше никогда. Но вот что будет стоить король, который так легко изменяет королевскому слову?
Петир ухмыляется. И что ты сделаешь, малыш? Рискнешь уважением своих вассалов, которые и так готовы предать тебя в любую минуту? Думал, твоя власть сильнее? Думал заставить меня? Ты останешься один, без советника, наставника и друга для твоих странных игр. И без сестры. Думал, поставить мне ловушку?
Джон бледнеет, Петир
– Я велел тебе замолчать! Заткнись!
– орёт Джон ему в лицо.
Петир смеётся. Насколько ему позволяет рука, сжимающая его горло. Воздуха не хватает, и смех клокочет и булькает в горле. Петир сипит и кашляет и продолжает смеяться. Тело его сотрясается от хохота, и от этого ему еще больнее и ещё труднее дышать, но перестать он не может.
– Заткнись!
– кричит Джон, - Ты слышишь?! Перестань! Прекрати это! Заткнись!
С каждым словом он встряхивает Бейлиша, и с силой бьет спиной о ствол дерева, всё крепче обхватывая рукой его горло.
– Ты мерзкий, подлый, гнусный…
– Боги!
– выдавливает из себя Петир обливаясь слезами от смеха и боли, - Милостивые боги! Бедная королева Дейнерис! Бедные северные девы, которые смотрят на тебя с тайной надеждой! Влюбился! Ты влюбился, мой мальчик! В подлого, гнусного, мерзкого…
Джон с силой бьет его кулаком в челюсть. Кулак у него, как наковальня. Удар оглушает Петира. В то же время он чувствует, как хватка железной руки в перчатке ослабевает. Бейлиш падает на снег, как подкошенный. Бьется коленями о мёрзлую землю. Опирается перед собой дрожащей рукой. В глазах мельтешат черные мухи, в голове звенит, и всё плывет вокруг. Он чувствует привкус крови во рту, наклоняет голову вниз и смотрит сквозь туман, как красные капли падают на белый снег. Это красиво — как листья на чардревах.
И в то же мгновенье руки обхватывают его за плечи, поддерживают, приобнимают, убирают выбившиеся пряди с его лба, осторожно гладят по щекам и подбородку, на котором наливается хороший синяк.
– Прости!
– шепчет Джон, - Прости меня, пожалуйста, прости. Я не хотел. Прости, Петир.
Бейлиш закрывает веки, чтобы прекратилось мельтешение перед глазами, тяжело дышит, одной рукой трёт горло (здесь тоже, кажется, будет синяк), сплевывает кровь на снег, и хрипит упрямо:
– Не называй меня Петир!
– Заткнись, замолчи… - бормочет мальчик, прижимая Бейлиша к груди и покрывая частыми поцелуями его лицо.
– Оставь меня, - Петир отмахивается и пытается его оттолкнуть, - Уйди! Сопливый мальчишка, возомнивший себя невесть кем! Я наигрался с тобой в эту игру. Не смей…
Но Джон не отпускает его, и продолжает целовать его губы, щеки, лоб, нос и челюсть, там, где больнее всего, шептать ласковые слова и просить прощения. Щёки Петира становятся мокрыми от чужих слёз.
– Дурак, - говорит Петир с досадой и раздражением, - Боги, какой же ты дурак, Джон Сноу… Ты хоть сам понимаешь, насколько ты
дурак? Не знаю, во что ты влюбился, парень, в меня или в мой член, но это самая большая глупость, которую ты мог сделать.– Пусть дурак. Пусть влюбился. Пусть всё что угодно, только потом, потом… Я больше не могу… Пожалуйста, Петир, я прошу тебя…
– Лорд Бейлиш.
– Лорд Бейлиш, пожалуйста. Я умоляю…
Они оба стоят на коленях на закапанном кровью снегу. Петир пошатывается, не открывая глаз, но сильные руки держат его. Мальчик целует его шею, тяжело дышит над его ухом, продолжая бормотать: «Пожалуйста, пожалуйста…». Руки гладят Петира по плечам, спине, груди, пока не добираются до заветных завязок на его брюках. Но Петир отталкивает его.
– Я уже говорил тебе, чтобы ты не смел меня трогать без моего разрешения, - выговаривает он злобно сквозь быстро отекающую губу.- И вообще, замок полон служанок, серьезно тебе говорю.
– Мне не нужны служанки, мне нужен ты, - губы снова целуют его лицо.
Если обрить его усы и бороду разницы совсем не будет заметно, думает Бейлиш. Почему никто не видит этого, кроме него?
– Мне нужен ты…
С этими словами мальчик берет Петира за руку и помещает её у себя между ног. Петир морщится, одергивает руку и еще раз сплевывает кровь. Ну проблемы у парня, это понятно.
– Что ты хочешь, чтобы я с этим делал? Ты и сам неплохо справляешься. Зачем тебе я?
– Пожалуйста, Петир, пожалуйста… Я прошу тебя, пожалуйста.
Петир немного откидывается назад, пытаясь снова опереться о ствол спиной. Но стоя на коленях это делать неудобно. Иные бы побрали всё это! Дёрнула его нелегкая влипнуть в историю с этим юнцом! Все Старки слишком упрямы и неподатливы, неуправляемы и слишком прямолинейны. Что получил Петир от этой затеи? Кучу неприятностей, вечную усталость и вот теперь еще синяк на челюсти. И Сансу Старк.
– Ты отдашь мне её без условий, - говорит он.
Джон стонет.
– Мы поговорим. Потом. Пожалуйста, Петир.
У мальчика трясутся руки, когда он снова тянется к тесемкам на брюках Петира.
– Я не стану этого делать, - говорит Бейлиш холодно, - Пока ты мне не поклянешься, что отдашь её мне.
– Я поклянусь в чем угодно. Пожалуйста, Петир… Чего еще ты от меня хочешь? Я на коленях. Я умоляю тебя.
– Ты странный, - говорит Петир задумчиво, приоткрывая глаза, чтобы посмотреть на всё ещё мокрое от слёз, страдающее лицо юноши, - Ты ещё хуже, чем Ренли. Я не дам тебе себя трогать. И тебя трогать не стану. Делай это сам.
– Просто побудь со мной, - бормочет Джон, снова обнимая и целуя его, - Не закрывай глаз.
– Хочешь услышать про мой бордель?
– снисходительно спрашивает Петир, - Про моих шлюх?
– Нет, - отвечает Джон, и Петир удивленно вскидывает брови. О чём мгновенно жалеет. У него еще где-то синяк на лице?
– Нет. Мне не нужны твои шлюхи. Мне нужен ты. Ты был прав. Мне нужен только ты.
Потом следует что-то очень странное и не слишком приятное. Когда Джон, упершись лбом в изгиб его шеи и горячо дыша туда, одной рукой обнимает Петира, прижимая его к своему боку, а другой совершенно бесстыдно ублажает себя, стоя на коленях на кровавом снегу. Петир смотрит в небо. Руки его безвольно висят по сторонам. Челюсть саднит, а губа совсем онемела. «Во что ты вляпался?» - говорит он себе, - «Во что ты опять вляпался, и чем это может для тебя обернуться?» Он много чего повидал, будучи хозяином борделя. И любопытство заставляло его принимать участие в разных, иногда странных вещах. Но ничего настолько странного, как это, с ним ещё не случалось.