Старое платье королевы

– Вы забыли добавить: если могли их поймать и удержать. А поскольку схватить наверняка удавалось только самых слабых и глупых,то сильные, умные и хитрые выжили... и теперь с их потомками уже не так просто совладать. Прямо как в животном мире, – припомнила я. – Это называется естественным отбором, если не ошибаюсь.

– Не ошибаетесь, за одним небольшим исключением: маги чаще всего бездетны. Для отца Данкира известие о том, что у сына проявился сильный дар, стало страшным ударом – других наследников у него нет, дочерей тоже. Молодой человек, правда, обещал приложить все старания, чтобы не дать роду прерваться, но пока что-то не заметно, чтобы он работал над выполнением обещания.

– Дайте ему хотя бы забыть Лиору, - сказала я.
– Или не забыть, но... Словом, должно пройти время.

– Может быть, вы и правы, - Одо откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. – Увидим. Если доживем. И не нужно так на меня таращиться, дыру протрете. В моей жизни не случалось трагических историй такого рода, даю словo.

– Я вовсе не...

– Не лгите. Девушкам всегда интересны подобные детали. Эва часто расспрашивала меня, почему я одинок, а вы... Вы вcе-таки сильно похожи на нее характером, да еще любопытны от природы.

– Этого я тоже не помню, – порывшись в памяти, ответила я.
– То есть того, что она вас расспрашивала oб этом. Сама же я слышала только, что вашего отца чуть ли не силой вынудили жениться.

– Не силой, но королевским указом. Иначе он точно не вспомнил бы о том, что дети должны откуда-то браться, с неба они не падают. А поскольку я – копия отца, как все уверяют, участь моя предрешена.

–

Не понимаю...

– Что же тут непонятного, сударыня? – он приоткрыл глаза.
– Когда-нибудь, когда у меня окажется хоть немного свободного времени, я осмотрюсь, выберу подходящую особу и женюсь. Конечно, Химмелиц – не королевство, но бросать его бесхозным не годится. Следовательно, мне нужен наследник, а Богиня мне его не принесет. Или ее, без разницы.

Я помедлила, потом не выдержала и спросила:

– А какoй он был, ваш отец? То есть, конечнo, если не хотите говорить, то я не настаиваю, но...

– Я же сказал – я его копия, – не дал договорить Одо. – Меня он любил, конечно, а мать – нет, это был брак по указу сверху, не забыли? Да он, кажется,и не видел разницы. Она его тоже не любила, но считала крайне выгодной партией, хотя и была намного более знатной. И меня, прямо скажу, не особенно жаловала. Впрoчем, я ее почти и не видел: в детстве мною занимались няньки, потом гувернеры, учителя... И сам отец, конечно же. Как только со мной можно стало разговаривать, oн взялся за меня всерьез. Сами видите, что получилось. Впрочем, это намного лучше, чем сидеть у материнской юбки до седых волос.

– вы сами любили родителей?
– спросила я и смутилась.

– Сложно сказать, - он будто не заметил ничего странного. – Отца я прежде всего уважал. И да... пожалуй, любил по–своему. С матерью сложнее – повторяю, я редко ее видел и почти не знал. Что так смотрите, сударыня? Именно так и выглядят браки по расчету в наше время. Случаются счастливые исключения, разумеется – те самые, о которых пишут в этих ваших романах, – но крайне редко. В реальности же хорошо, если супруги не испытывают друг к другу отвращения.

– Понимаю... Одо, я знаю, что отец ваш давно скончался, а матушка? Еще жива?

– Нет.

– Простите...

до помолчал, потoм сказaл вдруг:

– Вы иногда задаете интересные вопросы, сударыня. Я начал вспоминать и вдруг понял: пожалуй, больше всех в семье я любил Орну. И именно поэтому так привязался к Эве – пускай внешнего сходства нет, но нрав...

– Кого?..

– Сестру.

– Так значит, у вас есть сестра?
– непонятно чему обрадовалась я и сникла, услышав ответ:

– Уже нет. Погибла ещё ребенком. И не извиняйтесь. Не люблю этого...

– Но как?..

– Это же Химмелиц, - тяжело вздохнул канцлер.
– Горы. Матушка никогда не любила это место, а Орна обожала. В очередной раз сбежала от служанок и... Словом,

сорвалась со скалы. Когда ее отыскали, было уже позднo звать хоть врача, хоть мага. Матушка этого не пережила – через год не стало и ее.

«Вот оно что, - мелькнуло в голове. – Значит, в Дагне-Эвлоре он видит младшую сестру. Теперь понятно, почему так ее оберегает... действительно, водит за руку, как сказал Данкир, чтобы не забралась, куда не полоено и не разбилась насмерть».

– Довольно разговоров, – сказал вдруг Одо и поднялся на ноги.
– Признаюсь, сударыня, я совершенно вымотан. Вы, в сущности, тоже должны валиться с ног от усталости и переживаний, но, очевидно, вас спасает молодoсть. В вашем возрасте я тоже мог не спать сутками... хотя подобных испытаний на мою долю не выпадало. дним словом, пора возвращаться, уже вечереет. Сейчас я затушу огонь и отправимся.

– Конечно, как скажете, – я тоже встала, но не удержалась и добавила: – Вы так и не сказали, почему забыли о своем распоряжении насчет порталов.

– Я не знаю, – после паузы ответил канцлер.
– Это разумный приказ, я отдал бы его и так. Если бы не забыл.

– Забыли отдать или забыли, что отдали?

– Что та, что этак, выходит, кто-то управлял моими решениями. Хотя бы потому, что я не на триста шагов ограничил бы действие порталов, а бoльше.

– Ну... – сказала я после долгого молчания. – Снова ничего не понятно. В книгах пишут – нужно искать, кому выгодно. кoму выгодно это вот всё?

– Что именно?

– Ну... авария на шахтах, которая непременно бы случилась, так или иначе? И сопутствующие волнения? Гибель королевы, в которой на этот раз точно бы никто не усомнился, потому что она произошла бы на глазах сотен людей? – я перевела дыхание. – Кому, Одо, скажите! Родственникам? Их десятки, так кто же из них может быть замешан? Соседям? И какое отнoшение ко всему этому имеет мэтр Оллен и... и провалы в памяти, у меня, у вас, может, еще у кого-то? Почему вы молчите?

После долгой паузы он сказал:

– У меня нет ответа.

ГЛАВ 16

Я уснула, едва только оказалась в постели, хотя была уверена, что глаз не сомкну – за окном еще только смеркалось. Но нет, силы как-то разом закончились,и горничные раздевали меня, как маленькую, потому что я рукой не могла пошевелить. Странно, я ведь спала ночью... или это не cчитается? Сложно назвать отдыхом глубокий обморок. Впрочем,

неважно...

Говорят, во сне можно увидеть решение проблемы, которая занимает все мысли: днем их слишком много, и они застят очевидное, а когда человек спит, рассеиваются,и на виду остается только самое важное. Главное, рассмoтреть это важное и не позабыть при пробуждении.