Старые раны

Да. Он до сих пор торчит у меня в зубах.

Так могут пахнуть только мертвые, гниющие тела.

Может быть это навоз? Они ведь чем-то удобряют землю для этих растений. Это запах удобрений…

Только не говори, что хочешь спуститься туда и проверить.

Леший не позволит, он следит за каждым нашим шагом. Да и кхамер с ним, я пришел сюда не для того, чтобы узнать, чем они тут занимаются. Завтра я натяну сухую одежду, пущу струю в это проклятое озеро и мы уйдем отсюда навсегда.

Ты уверен, любимый? Обратной дороги больше не будет. Перевал можно либо преодолеть, либо навеки остаться там, в снегах.

Это не выбор. Мы преодолеем его. Я знаю. Главное, чтобы осел выдержал и прошел хотя бы половину пути. А дальше я смогу дотащить тебя на руках.

Не надо. Сеншес, чем я заслужила такие жертвы?

Ты же сама говорила, что не нужно призывать тех, кто не внемлет мольбам?

Говорила. Но я не молю его, а призываю в свидетели. Ты не ответил.

Я…

— Эй! — послышался голосок с улицы. — Крысолов, ты там?

Крес устало поднялся и вышел. Волчонок стоял прямо перед дверью и выглядел до смерти напуганным.

— Что случилось? — спросил Крес, спускаясь с крыльца.

— Ты один? Я слышал, как ты говорил с кем-то.

— Послышалось. Где Ада?

— Она с Лешим.

— Ты оставил ее на берегу с ним?! Я же тебе сказал присматривать за ней!

— Да, но у него лучше получается с ней обходиться.

— У него? Она же боится его до мурашек.

— Так и есть. Но она еще и подчиняется ему беспрекословно.

— Вот так новости. Сюда-то ты чего пришел?

— Сказать, что Леший принес мыло. Ты чем там занимался в одиночку?

— Ничем.

— Что там внутри?

— Ничего интересного, — ответил Крес и захлопнул дверь. — Вещи, склянки, травы, бутылки с какой-то дрянью. Все перевернуто вверх дном и заброшено.

Снаружи уже ощутимо похолодало. Солнце давно закатилось за гряду, громадная тень от скалы накрыла почти все озеро. Несмотря на горячие пары, Крес начало знобить.

— Мне не нравится это место, — признался Васса, обнимая себя за плечи. — Здесь очень красиво и приятно. Озеро, горы, горячая вода, пар, пузырьки и все такое. Можно купаться, нырять, греться на камнях и смотреть на небо, сколько душа пожелает. Спокойно и тихо. Но… все равно у меня мурашки по коже. Не знаю в чем дело, но мне тревожно.

Примерно то же самое чувствовал и сам Крес, но сваливал все на нервозность из-за Мерай. Хоть какое-то облегчение осознавать, что в своих чувствах он не одинок.

На берегу мелькал огонек от костра. И две тени.

— Слушай, — сказал он. — Присматривай за нашим другом.

— За Лешим?

— За кем же еще? Глупо надеяться, что он с нами откровенен до конца. Дом этот странный. Бардак, странное пятно на полу…

— Пятно? — побледнел волчонок.

— Не буду зарекаться. Но мне кажется, что здесь кого-то убили. И перед этим страшно пытали. Нет, не пугайся. Не Леший — следы уже застарелые. Наш спутник попытался сделать так, чтобы мы об этом не узнали. Но не успел прибраться, как следует, — следы остались. Там была драка, а потом кого-то резали ножом. Или еще чем-нибудь похуже.

— Этот его друг?

— Или друга. Он говорил, что их здесь обитало двое. Еще подмастерье. Может быть, произошла ссора, и один зарезал другого. Мучил, чтобы вызнать что-нибудь. Например, молодой зарезал старого, а потом начал допытываться, где тот спрятал деньги. Но перестарался. Так бывает.

— Жуть, — оглянулся Васса на мрачный дом. — У нас мужики только пьяные из-за баб друг друга резали. Ну, и из-за места д’ахгера по воле д’ахов.

— Да, иногда отсутствие денег полезно, — хмыкнул Крес. — В общем, я ничего не утверждаю. Это лишь предположение, не больше. У них тут еще между скалами затерялась одна подозрительная вонючая пещерка. Сам Леший говорит, что там растет эта ваша серица. И у меня нет оснований ему не верить — там действительно рядом стоит набор всяких садовых штучек. Но несет оттуда знатно. Словно там… Ладно, не буду портить тебе сновидений.

— Я и так вряд ли сегодня засну.

— И хорошо, легче будет следить за нашим другом. На всякий случай. Хотя нет, тебе стоит выспаться, как следует, ибо другой такой возможности не будет. Дальше будет тяжело. Очень. Я более привычный спать в один глаз.

— Думаешь, он привел нас сюда не просто так?..

— Ничего я не думаю, это лишь мера предосторожности, и все тут. Вполне возможно, что я просто параноик, на полу просто разлитое вино, а в пещере действительно растут местные подземные кабачки. Это не важно. Завтра тебе понадобятся все силы, на рассвете мы уйдем из этого странного места и никогда больше сюда не вернемся. И… зря ты оставил Аду с ним наедине.

— Я… — покраснел волчонок.

— Пошли уж. Нашел брод? В обход идти не хочется.

— Да, иди за мной.

Мальчик закатал штаны до бедер и спрыгнул в воду. Крес сделал то же самое. Илистое дно приятно холодило ноги, пока они добирались до берега.

Леший с Адой сидел на притащенном невесть откуда бревнышке и кормил девушку ложкой.

— Давай, — повторял травник, поднимая полную ложку и засовывая ее Аде в рот. — За маму.

Она смиренно глотала, блестя испуганными глазами.

— Молодец какая, — похвалил ее Леший. — Давай, теперь за папу. А, вот и он, легок на помине!

Ада чуть не подавилась, когда из темноты вынырнули Крес с Вассой.

— Воспитание, Крес-Килса! Воспитание! — размахивал травник ложкой. — Тут главное правильный подход.

— Может, и мне чего посоветуешь, раз умный такой? — сказал Крес, присаживаясь с противоположной стороны костра.

— Ласка, Крес, ласка, — продолжал Леший опорожнять котелок. — Животину можно приручить только лаской и чуть-чуть строгостью. Никакие крики и грубая сила тебе здесь не помогут.

— Это она для тебя животина, да?

— Животина, человек, кхамер, рок’хи — все едино поддается дрессировке, нужно только найти за какую ниточку потянуть. Хотя нет. Без кхамеров. Они кроме как животом больше ничем думать не умеют.

Они разделили оставшийся ужин на троих. Некоторое время ели в молчании, слушая, как потрескивает пламя.

— А… вампиры? — нарушил тишину Васса.

— Вампиры, молодой человек, — охотно отозвался травник, облизывая ложку. — Вампиры — те же люди.