Status in statu (Государство в государстве)

Другие, голые зеки, выполняли у матрасов какие-то незамысловатые движения. Хохот, крики, музыка и неумолкающий ни на секунду гам. Там пока их «только» всячески унижали.

А зековское гадьё приступило к повторному шмону. Вещи из сумок вываливались на пол и всё, что им нравилось, они сразу забирали себе: хорошее мыло, шампуни, новые вещи, свежую сменку и всё прочее, на что только ляжет ненасытный глаз гадья. Всё, что оставалось, обезумевшие зеки лихорадочно запихивали в свои, многократно потрошённые сумки. Если кто-то начинал сопротивляться или выказывал малейшее непокорство, их тут же связывали, кидали на матрас и начинали методично работать руками и ногами, а некоторые и палками.

Когда Ваню подняли с колен и погнали с оставшимися зеками на шмон, вот тут у него челюсть и отвисла окончательно. Среди всего этого гадья, встречавшего этап, он увидел… Гошу, своего бывшего сокамерника! Тот сидел ярдом с Солдатом, деловито перетряхивал сумки и заинтересованно рылся в чужих вещах. Он не поздоровался с Ваней, даже не кивнул ему, как будто он впервые видит своего тюремного друга. Ваня был в шоке от такой тёплой встречи, да ещё и о т бывших «друзей». Теперь он понимал, почему к нему был проявлен такой индивидуальный подход. Гоша, конечно, уже предупредил своих новых «сослуживцев», что приехал человек, с которым надо быть предельно осторожными: он бывший спортсмен и способен на многое. Вот именно поэтому Ваню и взяли на заметку и работали с ним индивидуально.

Ваня и Гоша жили в Челябинске недалеко друг от друга, у них было много общих знакомых, и Ваня не понимал, как Гоша сможет жить дальше с этим клеймом из гадюшника. Пока же у Вани вся эта стремительная метаморфоза бывшего соседа по камере просто не укладывалась в голове. Не веря глазам своим, он пытался заглянуть в гошины глаза, но тот всё время отводил их в сторону, и продолжал, не стесняясь, свою «благотворительную» деятельность, деловито роясь в чужом добре. Да, он не вёл себя, как остальные шмональщики, нагло и вызывающе, был чуть-чуть скромней остальных, но ведь и в зоне-то он был всего две недели, так что его «скромность» вполне можно было отнести за счёт незначительного ещё «опыта работы». «Да, быстро пошёл в карьер» – подумал изумлённый увиденным Иван.

От того, что он вскоре увидел, у него вообще всё перемешалось в голове, и волосы вставали дыбом:

Голые зеки кружились по коридору в каком-то бешеном танце. На их члены были одеты носки. Они имитировали с другими голыми зеками половые акты, всё время меняясь позами. Все при этом дружно гоготали под сумасшедшую музыку. Всем было наплевать на свою гордость и бывшие амбиции. «Делай то, что говорят, а то выебут по-настоящему». Ване вся эта порнографическая возня показалась настолько омерзительной, что он хотел закричать: «Вы что, с ума тут все сошли?!». Да кто тут кого может услышать?

Когда он попытался оттолкнуть Кузю, подталкивающего его в эту беснующуюся людскую кучу, то сразу неожиданный удар с боку оглушил его, и не успел он ещё прийти в чувство, как ему одели пакет на голову, скрутили руки и начали душить… «Ну всё». – задыхаясь, ещё успел подумать Ваня. – «Настал конец…». И сразу в глазах потемнело.

Очнулся он от ударов по лицу. Его ещё и обливали холодной водой.

– А, животное, ты чё, восстало? – и снова пакет на голову.

И так повторялось несколько раз: снимали и снова натягивали на голову пакет.

Ваня еле дышал, голова его практически не соображала, было какое-то полное отупение: никаких эмоций, чувств, мыслей. Ему было уже совершенно безразлично, что с ним делают. А его били по лицу ладошками, по бокам ногами. Таким образом, приводили его в сознание. Он уже почти обречённо думал: «Всё. Сейчас они исполнят задуманное и изнасилуют, сделают петухом». Всё Ване было уже безразлично. Он был просто телом, уставшим, обессиленным и забитым. Он даже забыл, где он находится, и что с ним происходит. Он был в состоянии полной прострации. Ему казалось, что время остановилось, а было-то всего 2 часа ночи. Сил у него почти не осталось. Никаких. Этот день ужасов он не забудет никогда. Это – урок на всю жизнь (Дорогие наши младшие братишки! Не кичитесь своей силой и молодецкой удалью! Будьте осторожнее и умнее! Старайтесь избегать уголовных наказаний! На воле – лучше! Сомневаетесь? Приедете в Омск и сами в этом убедитесь).

Неизвестно почему, но издевательства и пытки прекратились, и Ваню развязали.

– Забирай вещи и пошли!

Может быть, это Гоша немного по старой дружбе подсуетился, может сам Солдат решил остановить всё это и у него были какие-то свои планы и задумки, а может быть, всё-таки всему действительно есть свой предел.

Ваню погнали на первый этаж в карантин, где все остальные этапники уже стояли навытяжку. Он бросил вещи и встал со всеми в строй. Надежда на то, что пытки закончились, оказалась тщетной. Экзекуция без перерывов продолжалась до трёх часов ночи.

– А сейчас – спать! Завтра в пять подъём! Будем знакомиться! Всё, отбой!

Этапники разбрелись по кроватям, и в буквальном смысле валились с ног. Ваня долго не мог уснуть, пытался мысленно переварить всё происходящее. Жук и Бенди тоже лежали, уставив открытые глаза в потолок. Всем было ясно, что всё только начинается. Каждый день будет для них настоящим Адом. А пока спите, братишки, и набирайтесь сил для грядущих испытаний!

В 5.00 утра этап разбудили крики:

– Подъём! Подъём! Быстрей, быстрей! У вас три минуты умыться и туалет! Бегом! Бегом!

Так начинается раннее утро во всех многочисленных российских дурдомах. Мигом все сполоснули свои звереющие рожи, а кто тормозил и отставал, того поторапливали пинками сзади.

Всё помещение карантина не очень большое: коридор около двадцати метров, с правой стороны столовая и телевизионка с каптёркой, слева – туалет и спальное помещение. Весь коридор в наглядной агитации: правовые стенды, флаг России, гимн, рядом гимн Омской области, руководство колонии, руководство управления, правила распорядка и прочая официозная ерунда.

Пол в коридоре покрыт кафельной плиткой 20х20, тёмно-серая и светло-серая чередуются в шахматном порядке. Этапники выстроились в два ряда вдоль левой стены. На середину вышли «воспитатели» Солдат, Кузя и Макс.

– Слушай сюда! Всё делаете быстро. Учите правила внутреннего распорядка, учите руководство. Чай не пьёте, вам – некогда. Стоять только в серых клетках: ноги вместе, руки по швам. На вопросы руководства «Вопросы есть?» отвечаете хором: «Никак нет!». Всё делаете бегом.

Говорил в основном и проводил инструктаж Кузя, снова пришедший перчатках, видимо, с прежней целью: нагнать побольше страху на этапников.

– Если один впорет косого, отвечают все! Двое в столовую, один в туалет! Две недели срать будете в вёдра с водой! Будем смотреть, может, кто запрещённое везёт. До кого доходит туго, будем вбивать, вбивать и ещё раз вбивать!... А сейчас бегом на улицу на зарядку! Бегом!

Все ринулись, но, видимо, не так быстро, как хотелось «начальству» в зековских тужурках.

– Отставили! Вы чё, животные? Я сказал: быстро подбегаете к вешалке, одеваете каждый своё новое обмундирование, верней, шапку и фуфайку. Побежали!... отставили! Я говорю: быстрей!