Статья Пятая

– Когда это случилось?

– Думаю, около полугода назад. У нее уже почти подошел возраст, чтобы уйти отсюда, когда Брок попросила ее остаться в качестве учителя. А когда Брок просит тебя остаться, это вовсе не просьба.

"Здесь я - закон", - сказала мисс Брок, когда била меня по рукам. Нет, я не могла представить ее предложение стать учителем ничем иным, кроме как требованием.

Шесть месяцев назад я пошла в выпускной класс в "Вестерне". Для Кейтлин это тоже должен был быть последний год. Я не уверена, что известие о её смерти очень огорчило меня, я не знала её настолько хорошо, чтобы горевать. Но я ощутила страх от осознания того, что это означало для меня и какими были мои шансы на спасение. Я почувствовала себя эгоистичной и напуганной одновременно. Кроме того, меня начало подташнивать.

Я потерла руками глаза. Их щипало от засохших на ресницах слез.

– А Шон...

– Нет. Нет, это был кто-то другой.
– Она вяло улыбнулась.
– Шон никогда никого не убивал. Он мне так сказал. В ФБР их заставляли тренироваться на мишенях наподобие людей, но он едва с этим справлялся. Поэтому его отправили в женский реабилитационный центр и держат подальше от городов.

Я представила выстроившихся на стрельбище в ряд солдат и поёжилась. Так как Чейза не распределили в какой-нибудь женский реабилитационный центр, то это означало только то, что он был лучшим стрелком, чем местные стражи. Я гадала, убивал ли он кого-нибудь, но от этой мысли мне стало так неуютно, что я постаралась выбросить её из головы.

– Видимо, немногие, кроме Шона, имеют совесть, - с горечью сказала я.

– Пожалуй, - согласилась она.
– Очевидно, ты знакома с Рэндольфом.

Я невольно вцепилась в колени. У меня заболели костяшки пальцев.

– Это был он? Кто... кто сделал это с Кейтлин?

Было темно, но я все-таки видела, как она кивнула.

– Теперь ты понимаешь, что пытаться бежать бессмысленно.

– Я должна попытаться, - сказала я.
– Если они вытворяют подобные вещи с нами, что же тогда они делают с моей мамой?

Она помялась.

– Возможно, тоже самое.

Я встала так резко, что закружилась голова.

– Что тебе говорил Шон? Ты должна мне рассказать!

Между нами повисла вся тяжесть нашей сделки. Не было смысла врать, когда я знала ее секрет.

– Он не особо много слышал, - сказала она, защищаясь.

Охранники в школе были изолированы; остальные солдаты находились в распоряжении командиров своих подразделений, но некоторые из них, не освоившие кое-каких аспектов подготовки, как Шон, были переведены под руководство Сестер спасения.

– А кто вообще такие эти Сестры?
– спросила я.
– Мисс Брок у них за главную?

– Ей бы этого хотелось, - сказала Ребекка.
– Брок была назначена Советом Образования во время Реформации. Она вроде - я не знаю, как сказать точно, - управляющей школами в этом регионе. Есть другие Брок, в других регионах, управляющие другими исправительными учреждениями тем же железным бюстом.
– Она захихикала - Это Шон придумал так назвать - "железным бюстом". Вместо железного кулака, понимаешь?

– Понятно, - сказала я ровно. Множество злых директрис. Множество исправительных учреждений. Этого уже было достаточно для того, чтобы я снова почувствовала себя слабой. Слабая улыбка Ребекки исчезла.

– Брок говорит, что Сестры принимают участие в делах, - сказала она.
– Управление благотворительностью и продуктовыми поставками и прочая чепуха. Разумеется, никто не знает, правда ли это.

Мама была волонтером в нашей местной столовой. Я с трудом могла представить её в синей юбке и с дурацким платком на шее.

– Так значит, Брок отчитывается перед Милицией нравов, но здешние охранники в её подчинении?
– спросила я. Ребекка смотрела на меня непонимающе, и я осознала, что она никогда не слышала этого прозвища ФБР. Находясь здесь с четырнадцатилетнего возраста, она немного отстала от жизни.

– Милиция нравов, - задумчиво сказала Ребекка после того, как я все объяснила.
– Забавно.

Очевидно, чтобы избавлять общество от злодеев, большого мастерства не требовалось. Теоретически, здешними солдатами командовало ФБР, но мисс Брок руководила их повседневной деятельностью. К несчастью, это значило, что Шон очень мало контактировал с военными за пределами этого учреждения.

– Но есть курьер, - продолжила Ребекка.
– Он бывает здесь каждую неделю и доставляет мисс Брок сообщения. Указы от управления образования. Поправки к Статуту. Ну и так далее. До Шона иногда доходят слухи. Он узнал, что некоторое время назад было решено прекратить суды над нарушителями Статей, и это оказалось правдой. Уже более месяца солдаты не заглядывают сюда за свидетелями.

– Прекратить суды? Что это значит?
– спросила я, чуть повышая голос.

– Тсс!
– Она жестом указала, чтобы я опустилась обратно на кровать.
– Я не знаю, что это значит. Может быть, твою маму просто отпустят. А может, отправят на реабилитацию. Шон упоминал, что обвиняемым нужно будет "отработать" что-то вместо судов. Думаю, это вышел новый протокол. В следующем месяце Шон будет проходить обучение на основе него.

Я представила себе маму, оказавшуюся на моем месте. Представила, как ее маленькие ладони с наманикюренными ногтями лежат на столе, а Брок лупит по ним розгой, как в моем сне. Я представила, как непокорность сменяется страхом. Как мама корчится на полу, как это было при Рое.

Я не могла позволить этому произойти. От самой мысли о том, что ей могут причинить страдания, мне становилось плохо.

– Нельзя, чтобы это случилось с моей мамой. Я должна найти ее. Должен же быть какой-то выход. Что пыталась сделать Кейтлин? Как ее поймали?
– спросила я.

– Шон сказал, что ее поймали у южной стороны ограды. Она пыталась перелезть.

Кейтлин была долговязой, но никто не назвал бы ее спортивной. Я не могла представить ее перебирающейся через забор. Но, с другой стороны, в отчаянии люди способны на невероятно безумные поступки. Мне следовало бы это помнить.

– Другого способа нет? Дыр в заборе? Запасных выходов?

Ребекка беспомощно пожала плечами.

– Охрана каждый час обходит периметр. Единственный путь наружу - главные ворота. А они охраняются, и дежурные обыскивают все средства передвижения.

– Никто никогда не сбегал?
– недоверчиво спросила я.

Ребекка свернулась клубочком. Когда она снова заговорила, ее голос прозвучал тонко, будто бы она стала на несколько лет младше.

– Одна девочка, сразу после того, как я попала сюда. Она перелезла через забор и пробралась в лес, но шел такой сильный снег, что она умерла от переохлаждения. Брок заставила солдат принести ее тело в столовую, чтобы показать нам, что произойдет, попытайся мы сбежать. Тело девочки было черно-синим и...
– Ребекка качнула головой, будто бы пытаясь отогнать воспоминание.
– Тогда Брок и дала солдатам разрешение стрелять в любого, кто окажется слишком близко к забору.